Зона рататуя. Российский сериал «Шеф» — это как американский «Медведь» в женской колонии

Пожалуй, именно этот «тюремный» мотив и является самым оригинальным, что есть в сериале, снятом режиссёром Михаилом Расходниковым по сценарию команды сценаристов во главе с Ольгой Рудь, которая некогда занималась фуд-тревел-шоу «Пятницы» («Еда, я люблю тебя!»).

Помимо этого, на выбор темы повлияло огромное количество фильмов, сериалов и даже мультфильмов, посвящённых кулинарии. Кто-то из критиков даже назвал «Шефа» «Кухней» с пацанками«, имея в виду известный телесериал СТС с Дмитрием Назаровым в роли шеф-повара ресторана «Claude Monet». Но на мой вкус, эта драмеди больше похожа на приквел анимационного «Рататуя», сенсационно выпущенного компанией Pixar в 2007 году, чтобы удивить мир главным персонажем — симпатичным и одержимым крысёнком-поваром Реми, а также пять раз отбить сборами потраченные на продакшен 150 млн долларов и получить кучу кинопремий, включая «Оскар» за лучший анимационный фильм.

Главный герой отечественного «Шефа» совсем не похож на вальяжного жуира-алкоголика в исполнении Назарова. Зато внешне очень напоминает мультяшного друга крысёнка Реми — уборщика Альфредо Лингвини, руками которого Реми и совершал все свои кулинарные чудеса. Кажется, именно это сходство было решающим в выборе актёра Дениса Прыткова на роль шеф-повара Кая.

Скажу больше — в «Шефе» Кай — это одновременно и Реми, и Альфредо в одном лице. От крысёнка Кай унаследовал не только кулинарный талант, но и непростую судьбу в смысле отношений с родственниками, которые, мягко говоря, неоднозначно отнеслись к его кухонным пристрастиям. Ещё в детстве Кай (героя в юности играет Иса Новиков) вместо того чтобы выпиливать домашнее задание по труду, пытался испечь пирог. Чему совсем не был рад его отец, уверенный, что мужчине на кухне не место. Лишённый миксера бунтующий подросток всё-таки исполнил задуманное, замесив тесто дрелью.

Подобная изворотливая изобретательность будет затем сопровождать главного героя весь сериал, помогая выпутываться из самых сложных ситуаций.

Критики в качестве самого близкого референса «Шефа» называют американский сериал «Медведь», герой которого, молодой шеф-повар (ранее занимавшийся высокой кухней) возвращается домой в Чикаго, чтобы попытаться спасти небольшой ресторанчик, унаследованный от умершего брата. Бизнес идёт не просто: потребнадзор находит массу нарушений, дядя-кредитор требует вернуть взятый братом долг, а старый персонал принимает все нововведения в штыки.

Российский шеф в отличие от американского коллеги опрометчиво принимает за «свой» ресторан, принадлежащий другому, а сын владельца прикладывает усилия, чтобы избавиться от Кая, напуская на него разные напасти, включая и парочку въедливых инспекторов из потребнадзора. Каю работа в ресторане нужна, чтобы исполнить довольно неоригинальную мечту — победить на национальном конкурсе шеф-поваров. Хотя, как кажется, главное его желание — быть полновластным хозяином на кухне и делать её практическим воплощением своего представления о кухонном идеале.

Понятно, что «Шеф», как и множество подобных кухонных историй, это не производственная драма, а история самого повара — но не его стейка. Тяжёлое детство Кая, искалеченное папашей-традиционалистом, сделало из нашего шеф-повара настоящего перфекциониста. И главной фишкой сериала является то, что реализацию этой своей мании Кай находит... в российской тюрьме.

Безусловно, отечественная культура теснейшим образом связана с темой тюрьмы и неволи. Что не удивительно для страны, где человека едва ли не с рождения предупреждают не зарекаться от «сумы» и «тюрьмы». Неволя и судьба человека, оказавшегося в ней заслуженно или случайно, всегда были поводом для рефлексии русских художников.

В «Шефе» темница в широком смысле слова — территория настоящей творческой свободы главного героя. Здесь проще договориться с простым, понятным и туповатым начальством, здесь не мешают царящие в «свободном» мире предрассудки, условности, зависть, подлость и коррупция. Здесь нет всей этой мешающей сложности.

Есть правда сидельцы, с которыми придётся находить общий язык (показ этого процесса в сериале явно передаёт привет советской «Республике Шкид»), чтобы создать в тюрьме ресторан высокой кухни. И это, оказывается, вполне возможны.

Зечки корешатся с душкой-поваром, ресторан в тюрьме всё-таки открывается, несмотря на происки «с воли». Открывая главному герою возможность участия в конкурсе, о котором столько мечталось. Но выясняется, что и это ещё не конец.

Вступаясь за одну из коллег по тюремной кухне, которую «тёти в законе» вынуждают доставлять в тюрьму наркотики, Кай своими руками рушит то, что создал — сжигает и кухню, и ресторан.

И получает реальный тюремный срок. Отбывать его шеф должен в качестве повара на самой обычной — тюремной — кухне. Он готовит для зеков, те восхищаются его стряпнёй. Каждое утро обритый на голо Кай просыпается на нарах в камере и улыбается. Такой счастливой улыбки у него не было на протяжении всего сериала. И вот это и есть, как кажется, главное финальное высказывание авторов по поводу того, где в нашей стране человек может чувствовать себя по-настоящему свободным и счастливым.

«Наш дом — тюрьма», — как бы говорят нам они. И у нас нет повода им не верить...

Сергей Михайлов
СамолётЪ