«По мотивам политической ненависти». Пациентка посадила врача в тюрьму на пять с половиной лет

Для этого достаточно одного слова того, кто считает себя потерпевшим, о том, что конфликт между ним и доктором произошёл на болезненной почве СВО.

Собственно, так всё и произошло в деле 68-летнего врача педиатра Надежды Буяновой, приговорённой на этой неделе Тушинским судом столицы к пяти с половиной годам колонии по обвинению в «публичном распространении заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил РФ» (ст. 207.3 УК РФ).

В феврале по инициативе председателя Следственного комитета Российской Федерации Александра Бастрыкина было возбуждено уголовное дело в отношении врача-педиатра. Поводом послужило видеообращение жительницы Москвы Анастасии Акиньшиной, опубликованное в Telegram-канале Mash. В своём обращении Анастасия рассказала, что привела своего семилетнего сына на приём к врачу Надежде Буяновой. Во время приёма ребёнок стал вести себя неадекватно, и Анастасия объяснила врачу, что мальчик тяжело переживает смерть отца, погибшего в ходе специальной военной операции. По словам Анастасии, в ответ на это врач-педиатр назвала её супруга «законной целью для Украины» и обвинила Россию в агрессии.

Говорила эту роковую фразу врач или нет, никто, кроме Анастасии не знает — свидетелей их разговора нет, сам мальчик, по показаниям матери, в момент её разговора с врачом в кабинете отсутствовал. Аудиозапись приема, по словам руководства поликлиники, оказалась «неразборчивой» и к материалам дела приобщена не была. Осталась только видеозапись без звука, на которой следствие обнаружило «невербальные» признаки конфликта. Кроме того, по данным следствия, в телефоне подсудимой были обнаружены фотографии Степана Бандеры, «изображения российского флага с одобрением уничижительных действий по отношению к нему» и другие похожие материалы. Адвокат Оскар Черджиев заявил суду, что телефоном «пользовался ещё один человек» и эти материалы не принадлежат подсудимой.

Тем не менее обращения госпожи Акиньшиной оказалось достаточно, чтобы, вопреки наличию «неустранимых сомнений в виновности», упомянутых в ч. 3 ст. 49 Конституции, которые толкуются в пользу обвиняемого, посадить пожилого врача на длительный срок тюрьму, откуда она может уже не выйти.

Помимо явного «профилактического» посыла, что врач должен «держать язык за зубами» во время приёма, приговор имеет ещё одно важное значение. Фактически он даёт в руки пациентов безотказное орудие воздействия на медицинских работников, которые по тем или иным причинам стали им неугодны.

А таких пациентов не так мало, как может показаться. И если раньше люди с неуравновешенной психикой, душевными травмами, просто дурным воспитанием в лучшем случае писали на врача, который им не понравился, жалобы, а в худшем — избивали его прямо на рабочем месте, то теперь они могут посадить его в тюрьму «по мотивам политической ненависти».

Такого не было давно, пожалуй, с «дела врачей» 1948–1953 годов.

Вряд ли такая коллизия может позитивно сказаться на привлекательности профессии врача у молодёжи или на выборе врачами местом работы государственные лечебные учреждения, где максимальна вероятность столкнуться с недоброжелательно настроенным пациентом.

То есть профессия врача, от которой в буквальном смысле зависит наша жизнь, становится ещё более рискованной, а значит, более дефицитной. Хотя, казалось бы, куда дальше. Достаточно посмотреть на такие вот цифры из свежей, этого года монографии Института социологии РАН «Социальные проблемы рабочей силы в современной России»:

«По данным Росстата, дефицит врачей узких специальностей вырос с 8,6% в 2016 г. до 10,7% к началу 2023 г., врачей общей практики — с 11,8% до 13,6%, врачей скорой помощи — с 23,8% до 25,2%. Для сравнения в целом по экономике за этот период, вакансии специалистов высшей категории выросли с 2,3% до 4,3%. То есть необеспеченность требуемыми специалистами в медицине многократно превышает средний уровень в стране.»

В благополучной Москве проводился опрос, который показал, что «готовы были уйти 13,6% молодых докторов, а в составе врачей средней возрастной группы 30–44 лет их больше (16,7%). Стабильными кадрами можно назвать врачей старше 45 лет, и особенно в возрасте 55 лет и более — среди них планировали уйти только 4,8%».

«Абсолютное большинство, а именно 90% врачей и 78% медицинских сестёр, планировавших увольнение, оценили свою загруженность на работе как избыточную, в том числе 37% и 35% соответственно работали „на износ“».

Марина Мельникова
СамолётЪ