Ледокол «Красиков». Россия, Белоруссия и пять западных стран реализовали историческую сделку по обмену заключенными

В аэропорту Анкары в четверг состоялось историческое событие: обмен заключенными из семи стран. В Россию из США, Германии, Норвегии, Польши и Словении вернулись десять человек. У трапа самолета в аэропорту Внуково-2 их лично встретил президент России Владимир Путин.

1 августа 2024 года Россия, Белоруссия и западные страны вернулись в прошлое — к самым драйвовым страницам истории холодной войны. Знакомым бывшим советским людям (хотя, как известно, бывших советских не бывает) по книгам и фильмам. Например, кинокартине Саввы Кулиша «Мёртвый сезон» 1968-го года, с его знаменитой сценой обмена на мосту российского разведчика Константина Лодейникова (прототипом которого послужил советский разведчик Конон Молодый).

Но в точности повторить историю, особенно так красиво обыгранную кинематографически, нельзя. Как ни старалась президентская администрация придать событию больше эмоций и значительности, в итоге получился перебор, придавший «обменному» мероприятию фарсовый оттенок. Это становится очевидным, если посмотреть на список обменянных людей.

Раньше меняли матёрых профессионалов-разведчиков вроде того же Молодого, или политических деятелей — Луиса Корвалана, к примеру. С советской стороны передавали тоже не абы кого: вместе с «хулиганом» Буковским на Запад улетали либо профессионалы разведки, либо такие знаковые фигуры, как Солженицын.

Сейчас Запад выдаёт России какие технические фигуры, которые больше похожи на мелких жуликов вроде трейдера Владислава Клюшина и хакера Романа Селезнёва. Среди этой серой толпы мрачно выделяется разве что профессиональный исполнитель смертных приговоров Вадим Красиков, который на самом деле был главным действующим лицом обмена. Но и с Российской стороны выдворяется по большей части случайная публика, если не считать сравнительно известных оппозиционных политиков Кара-Мурзу и Яшина.

Раньше подобные обмены с Западом оказывались настолько значимыми и заметными, что обрастали фольклором. Можно вспомнить и сочинённое по поводу выдворения из страны известного писателя «Самолет катит на Запад, Солженицын в нем сидит. „Вот те нате, хрен в томате“, — Белль, встречая, говорит», и «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана» — про обмен 1976 года лидера чилийской компартии на диссидента Владимира Буковского.

Сейчас в народе столько политически значимое событие скорее всего останется незаметным — лишь лёгким всплеском волны в огромном информационном потоке.

Между тем у обмена есть несколько смысловых «слоёв». Это, безусловно, большой гуманитарный аспект — всегда лучше выпускать людей из тюрьмы, чем сажать в неё.

Есть неожиданные побочные реакции — вроде того факта, что неожиданным бенефициаром обмена стала новый кандидат в американские президенты Камала Харрис — ведь это администрация, которую она представляет, вернула домой граждан США из российской тюрьмы. Перед выборами это даст Харрис пару очков (впрочем, преувеличивать значение таких новостей для американских избирателей не стоит).

Большой обмен доказал, что при желании Россия способна прагматично договариваться с американцами. В чём, правда, и раньше особых сомнений не было. Но подобный «позитивный» прагматизм ещё не повод считать, что в отношении геополитических «партнёров» наступает потепление. Скорее наоборот — количественные и качественные свойства этого обмена показывают, что сейчас состояние отношений безусловно хуже, чем тогда.

Некоторые комментаторы вспоминают, что Солженицын в «Бодался теленок с дубом» писал о высылке, которую он называл «несчастьем»: «Смелости у них тогда не хватило: надо было ссылать меня в Сибирь. Покричали бы на Западе — успокоились бы: ведь не в тюрьме же сидит, не срывать из-за него разрядку и торговлю».

Сегодняшняя проблема в том, что теперь, в отличие от начала 1970-х, внутри страны на западные «крики» вообще никто не реагирует. А Западу и «кричать» нет смысла, потому что в нынешних обстоятельствах уже поздно спасать «разрядку и торговлю». Все это превратилось в недостижимую ретроутопию.

А главная в обмене мрачноватая фигура Вадима Красикова, «из патриотических соображений ликвидировавшего в Берлине чеченского полевого командира и боевика Зелимхана Хангошвили, стала не только «ледоколом», на короткий миг расколовшим лёд взаимной вражды. Это ещё похоже на предупреждение, обращённое Западу: сообщающее тамошним элитам, что руководители России не только «своих не бросают», но и, пожалуй, и дальше готовы наказывать противников Кремля, будь они не только чеченскими боевиками...

Российская сторона «полностью удовлетворена состоявшимся обменом». Об этом новостным агентствам (ТАСС, «РИА Новости» и «Интерфаксу») в четверг вечером заявил «заслуживающий доверие источник в одном из российских компетентных ведомств». Успех обмена может сделать привлекательным подобные формы взаимодействия с Западом, вызывая желание повторить их и разнообразить — попробовать, к примеру, обменять тех, кто дорог Западу не только на людей, но и на какие-то уступки — допустим, смягчение санкционного режима.

Тех же, кого можно использовать в таком торге, в России всегда можно найти. Определённый запас-задел для этого у Кремля уже есть — в список для нынешнего обмена попали не все заключённые, считающиеся на Западе осуждёнными по политическим соображениям. В список не попали, например, режиссерка Женя Беркович и драматург Светлана Петрийчук (обе включены Росфинмониторингом в перечень причастных к экстремизму и терроризму) или политолог Борис Кагарлицкий (признан Минюстом иноагентом)...

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ