Импортозамещение трусов. На ЦИПР обсудили успехи и сложности создания отечественного ПО 

Россия ещё два года назад являлась органической и неотъемлемой частью мирового разделения труда. И наши крупные компании в той же металлургии имели возможность получать «наилучшие доступные технологии» (как любят выражаться топ-менеджеры), включая и программное обеспечение.

Сатина нет

Вдруг оказалось, что такая доступность превратилась в зависимость. Яркий пример того, как Россия зависит от импорта в разных областях, даже при пошиве трусов, есть у президента Национальной ассоциации дистанционной торговли (НАДТ) Александра Иванова:

«Тане Бакальчук (генеральный директор компании „Wildberries“) очень понравилась одна история, которую я ей рассказывал. Мне казалось, что так может получиться на каком-то этапе развития нашей экономики.

Сидит, допустим, швея потомственная в селе Лебедяни на пенсии и узнаёт, что есть на свете Wildberries. Она лезет на антресоли, достает прабабушкину швейную машинку „Зингер“, садится и начинает на кухне создавать сатиновые трусы, которые через Wildberries будет продавать. Красиво? Вот и Тане понравилось тоже.

Но что в итоге получилось? Сатина то нет. Где его брать? В Китае. Можно и у нас, но будет дороже и цветовая гамма будет скуднее. Нитки. Где брать нитки? У нас своих-то нет, надо в Турцию обращаться. А вот резинки для трусов? Тоже важный компонент. Вообще из Польши всю жизнь возили. Там они классные, дешёвые, надёжные. И чего, потомственная швея начнет внешнюю экономическую деятельность развивать? Куда податься не понятно, где, у кого перекупать тоже не понятно.

Не делали, или плохо делали, когда были все возможности для этого (международная кооперация, открытые рынки, деньги), а теперь спохватились. При этом в России часто пытаются освоить сразу верх технологий, а так не бывает.

Даже в гораздо более благоприятных условиях не удалось сделать «планшет им. Чубайса», электромобиль имени господина/товарища Прохорова, йотафон, хотя бы среднего уровня микрочипы и т.п.

Любой честный экономист знает, что любая догоняющая модернизация начинается с простого. Успешные экономики Японии, Южной Кореи, Тайваня и Китая шли от простого (вроде пошива трусов и производства тканей) к среднему (например, судостроению, к субстанциям для фармацевтики), а далее к сложному (та же микроэлектроника). Иначе не бывает. У догоняющей страны просто нет квалифицированных кадров, чтобы браться за сложное. Плюс нужен капитал, а для его получения требуется прекратить отток денег в офшоры.

Импортозамещения недостаточно

Но даже и капитал не всесилен, по крайней мере, на короткой дистанции. Вот и на пленарном заседании открывшейся накануне в Нижнем Новгороде конференции «Цифровая индустрия промышленной России-2024» (ЦИПР) премьер Михаил Мишустин выдавал за огромный успех 50-процентное импортозамещение зарубежных программных решений. Но это «в среднем по больнице», в некоторых, часто критических для бизнеса областях компаниям до сих пор приходится полностью полагаться на ПО производителей из «недружественных стран». Даже лидерам импортозамещающего процесса из нефтегазовой отрасли, химии, металлургии, энергетики.

Совсем не могут импортозаместиться в автомобилестроении (гендиректор КамАЗа Сергей Коготин (является одновременно руководителем ИЦК «Автомобилестроение») пытался объяснить премьеру, что причина задержки (перехода с продукции SAP на отечественный софт — сложность процессов в крупной компании), в судостроении (причина та же)...

Представитель относительно благополучной в этом смысле металлургии председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов сообщил, что сейчас уровень внедрения российского софта в отрасли составляет около 35%, что «явно недостаточно».

По его словам, «Севергрупп» вместе с «Сибуром» начали проработку проекта создания аналога SAP. «Считаем, что за пять лет сможем это сделать. Наверное, нужно будет расширить состав участников. Будем формировать некий консорциум крупных российских компаний. Понимаем, что речь идет о суммах [инвестиций] в миллиарды долларов. У нас нет другого пути — SAP устаревает, мы отрезаны от вендора и не можем проводить обновления», — рассказал глава «Севергрупп».

Речь о внедрённых решениях SAP в формате On-Premise, то есть заказчик приобретает только лицензию на программу, а все, что требуется для ее полноценной работы, обеспечивает самостоятельно: они могут продолжать использовать эти системы и сейчас, но без возможности обновлений.

Как пояснили источники РБК, желание «Северстали» в итоге (и рамках большого промышленного консорциума) разработать собственный аналог SAP, а не воспользоваться наработками других российских компаний, объясняется тем, что у этих компаний пока нет ничего, кроме прототипов, работоспособность которых трудно оценить.

Самые оптимистичные прогнозы традиционно даёт РЖД — в планах этой компании полная замена ERP SAP должна произойти к 2028 году, но все системы критической информационной инфраструктуры, к которой относятся сети связи и информационные системы транспортных компаний, госорганов, игроков энергетической, финансовой и ряда других отраслей, произойдут раньше — к 2025 году.

Свои разработки ERP-системы, которая должна заменить SAP, ведёт «Сбер».

Михаил Мишустин пообещал, что государство будет компенсировать до половины затрат на внедрение ключевых классов отечественного инженерного и промышленного ПО.

Проблема в том, что западные санкции закрывают российским компаниям доступ к современным технологиям, а китайские товарищи тоже не торопятся делиться своими наработками на основе западных копий. Поэтому импортозамещение в России идёт нетрадиционным путём «отката назад».

«Айтишники» и «волевики»

Сами промышленники в кулуарах утверждают, что поскольку Россия под санкциями, российским производителям приходится копировать товары западных стран. Власти даже придумали для этого специальный термин: «реверс-инжиниринг». Такое копирование лучше, чем просто переделка западных аналогов, потому что позволяет адаптировать их к российским реалиям.

Дополнительный оптимизм, полагают некоторые наблюдатели, вселяет тот факт, что постепенно правящий класс страны начинает строиться на «айтишниках», оттесняющих на периферию «волевиков» (принцип которых «стукнул по столу и всё начало работать»). К айтишникам можно отнести и нового министра обороны Белоусова, который начинал карьеру младшим научным сотрудником в лаборатории моделирующих человеко-машинных систем ЦЭМИ. И премьера Мишустина, изучавшего системы автоматизированного проектирования. И вице-премьера Чернышенко, который в 1989-1991 годах работал программистом в совместной телекоммуникационной компании Copris&M Co.

Кто знает, возможно, такая складывающаяся управленческая конфигурация — это практически единственный шанс нашей страны для того, чтобы остаться в технологической гонке мировых держав/систем...

Сергей Авдеев
СамолётЪ