Глаза женщины. Значение «слабого пола» возрастает во всех сферах жизни России

«Совершенно порочная практика»

На уходящей неделе министр здравоохранения Михаила Мурашко, комментируя возможное ограничение проведения медикаментозных абортов и пытаясь обосновать, что это ограничение не нарушает права женщин, сформулировал своё (а, по сути, государственное) отношение к роли женщины в российском обществе:

Потом, правда, он начал оговариваться тем, что, по его словам, женщины поздно рожают, у них возникают репродуктивные проблемы и «сокращается время для рождения третьего, четвёртого ребенка». Мурашко (по профессии акушер-гинеколог) отметил, что роды в более молодом возрасте — это «в том числе профилактика ряда гинекологических заболеваний». Министр добавил, что раннее рождение детей якобы положительно влияет на карьеру женщины, потому что «она потом ее [карьеру] не разрывает».

Но главное было сказано: женщина рассматривается государством главным образом в качестве «аппарата» для рождения мужчин, которые, очевидно, являются более ценной человеческой категорией (солдаты и начальники).

Между тем сама жизнь страны и в условиях спецоперации, и до неё демонстрирует растущую востребованность женщин в иных, помимо рождения детей, ипостасях.

Начать хотя бы с того, что женщин в стране просто больше, чем мужчин. К примеру, в Вологодской области, которая по многим соотношениям считается маленькой моделью остальной России, женщин на 16% больше, чем мужчин, а в городском населении на 20%.

Женщины живут дольше практически во всех возрастных стратах. Президент Путин был не далёк от истины, когда говорил солдатским матерям о том, что многие молодые мужчины умирают, прожив скоропостижную и незаметную жизнь: «жили или не жили — непонятно.., а потом уходя от водки ли ещё от чего».

Шансы умереть у мужчин и так более высокие из-за в целом нездорового образа жизни и питания, резко увеличился с началом СВО и ужесточением правил призыва и мобилизации. То есть с точки зрения работодателя с приемом женщины на работу теперь меньше рисков (если только страна не перейдет на израильскую модель призыва в армию женщин).

«Нужен топ. Желательно женщина»

И в условиях возникшего кадрового голода спрос на женский труд стремительно растёт, свидетельствует основатель фонда развития доступности современного образования «Дарвин» и создатель платформы Round Галина Ахмерова.

Эту мысль довольно любопытно развивает известная HR-специалистка Алёна Владимирская, которую публицист Павел Крупкин цитирует в своем телеграм-канале:

«Интересную картину наблюдаю. В России резко возрос интерес к женщинам-топ менеджерам.

Как было 5–7 года назад? Нам нужен топ. Женщин не смотрим

Как было 3–4 года назад? Нам нужен топ. Женщин смотрим, но предпочтение мужчинам

Как сейчас? Нам нужен топ. Желательно женщина

Я сначала связывала этот эффект с мобилизацией — страхом, что потеряешь топа неожиданно. Но так ведут себя и компании, у которых есть отсрочки

Стала разговаривать с акционерами (поговорила с 4, у которых сейчас к нам именно такой запрос).

Называют другие причины. Далее цитирую.

— Сейчас важнее не хард, а софт навыки. Одна системы ценностей. Сплоченность людей. А женщина это лучше чувствует. И лучше цементирует команду.

Я не знаю, как эта тенденция выражена в цифрах по стране. Но мы её в LAB чувствуем очень. Причём, даже от тех индустрии, где традиционно женщин на высокие позиции не смотрели — промышленность, ИТ, логистика.

Вот кто бы знал, что в Россию дайверсити придет ТАК».

О том, что сейчас рассказывает Владимирская, несколько лет назад, задолго до СВО (о которой тогда никто думать не думал, возможно, кроме президента), публично говорила Анн Риттер, активная молодая женщина, неожиданно для многих ставшая топ-менеджером «Северстали» и пытавшаяся помочь женщинам в России пробить карьерный «стеклянный потолок».

Сейчас Риттер, естественно, нет ни в «Северстали», ни в России. Но именно сейчас её слова о роли женщин в обществе и экономике стали особенно актуальными.

«Поле боя» остаётся за женщинами

Тем более, что в головах у большей части населения произошёл серьёзный сдвиг в представлении о том, какой, к примеру, должна быть современная семья. Данные опроса ВЦИОМ показывают, что за «семью без главы» более двух третей — 68%, а за «главу-старшего мужчину» — только 18% — разрыв в 50 пунктов, в 3,8 раза. Традиционная андроцентричная семья постепенно уходит. Разными темпами: она более популярна на селе, среди людей без высшего образования, на Северном Кавказе, среди тех, кто новости получает из телевизора, а не интернета. И разрыв между поколениями по этому параметру умеренный: если в самой молодой когорте за «семью без главы» — 78%, то в самых старших — 64%.

Правда, государство, которым управляют в основном пожилые люди «из ранешнего времени», пытается вернуть женщин к из «традиционной» роли матери и послушной мужу домохозяйки. Но делает это хоть и назойливо, начиная с «младых ногтей», но неизобретательно и вяло.

Женщины, те, кто поумней, поддакивают таким речам, а сами потихоньку прибирают страну к рукам. Роль мужчин на низовом и среднем уровне социума и так была невысока, особенно на фоне отчётлива ощущающейся мизандрии российских женщин, а теперь станет ещё меньше. Женщины уже составляют 70-75% от всех российских чиновников, теперь они всё больше будут заполнять бизнес и политику.

И в итоге могут стать главными победителями специальной военной операции, после того, как она завершится...

Илья Неведомский
СамолётЪ