На три буквы. Почему российские компании не могут игнорировать «зелёную» повестку, несмотря на санкции?

Для подавляющего большинства россиян (90% согласно опроса Online Market Intelligence) термины ESG и устойчивое развитие не имеют никакой ценности — они просто не понимают их значения.

Между тем крупные и особенно экспортоориентированные российские компании не сворачивают свои программы «устойчивого развития» или ESG (экологического, социального и корпоративного управления) в международной терминологии, несмотря на СВО и санкции. И это отнюдь не чистый альтруизм, как часто пытаются представить свои затраты и усилия владельцы крупного бизнеса. Каждая буква в аббревиатуре имеет своё числовое измерение.

И недавно эксперты Центра макроэкономических исследований НИФИ Минфина попробовали подсчитать экономический эффект только одной буквы E. Согласно их расчётам, Введение в Евросоюзе трансграничного углеродного налога (ТУР) может привести к снижению российского ВВП на 0,17%. А в случае расширения охвата налога потери возрастают до 0,47%.

Такой вывод следует из обзора «Пограничная углеродная корректировка ЕС: влияние на страны Евразийского региона» Центра. И это — самые высокие потери среди стран ЕАЭС и Узбекистана. Для Казахстана оценка составляет 0,01% ВВП, столько же — для Армении и Узбекистана, для Белоруссии — минус 0,03%.

Эти потери возникнут с момента фактического взимания пограничного налога. Согласно текущему плану, с октября 2023-го до конца 2025 года предусмотрен переходный период, во время которого ЕС будет требовать от компаний лишь предоставления отчетности, а с 2026-го последним придется уплачивать налог при импорте цемента, электроэнергии, удобрений, алюминия, железа и стали (с 2029 года он может быть распространен на химикаты, полимеры, нефтяные продукты). В расчете налога будут учитываться прямые выбросы при производстве промежуточной продукции.

В НИФИ также оценивают и максимальный размер ущерба в случае, если страны ЕС утвердят более радикальные меры в этой области. В таком сценарии потери РФ возрастают до 0,47% ВВП, Казахстана — до 0,73%, Белоруссии — до 0,22%, Узбекистана — до 0,11%, Армении — до 0,1%.

Правда, на фоне санкций происходит резкое сокращение торговли России с западными странами, что, кажется, должно привести и к снижению ТУР. Но здесь радовать рано. Дело в том, что механизмы такого рода могут ввести и другие страны. Например, Китай, значение которого для подсанкционной России стремительно растёт, как и доля российского экспорта (в основном сырьевого) в КНР. Такой сценарий затронет 2,8% российского экспорта, оценивают эксперты НИФИ на основе данных по взаимной торговле за 2021 год (в них доля Китая во внешней торговле России составляла 13,9%). Если же пограничный налог будет распространен на все товары, которые производятся в секторах, характеризующихся высоким риском углеродной утечки, то этот показатель вырастет до 87,2%.

Отмечается, что даже если страна не будет вводить подобный налог самостоятельно, Китай и другие импортеры могут учитывать нормы европейского регулирования при дальнейшем экспорте готовой продукции в ЕС. В таком случае они могут требовать, чтобы закупаемая российская промежуточная продукция также была «чистой» для снижения суммы налога, уплачиваемого при поставках в Евросоюз.

Вот, почему те же «Северсталь», ФосАгро и другие их коллеги по РСПП не оставляют усилий по улучшению работы на всех «трёх буквах», совершенствуя корпоративное управление, инвестируя в социальную сферу своих территорий присутствия и в экологию. Причём в последнем случае реализуются самые экзотические проекты, вроде обводнения осушенных в советское время болот («Северсталь») или создание природных «хранилищ» углеродных выбросов (ФосАгро).

Всё это, по мнению заместителя губернатора Вологодской области Виталия Тушинова, «очень интересно» влияет на потенциал самих компаний:

Сергей Авдеев
СамолётЪ