Советники. Как принималось решение о начале СВО

Однако обстоятельства принятия такого судьбоносного решения до сих пор остаются скрыты и от российской, и от мировой общественности. Единственным публичным источником, который хоть как-то показывал расклад мнений в руководстве страны, была и остаётся трансляция расширенного заседания Совета безопасности, обсуждавшего необходимость принятия решения о признании независимости ДНР и ЛНР.

Тем более любопытным должно показаться большое расследование Financial Times, вышедшее на днях и пытающееся пролить свет на то, как и в каких обстоятельствах президент России принял решение о начале спецоперации.

Как утверждают авторы публикации, им удалось поговорить с информированными источниками, в том числе с шестью бывшими и действующими чиновниками, лично знающими российского президента. Любопытно, что некоторые из тех действующих госслужащих, которые поделились своим мнением с изданием, до сих пор входят в руководящие органы власти и участвуют в мобилизации экономики России.

Продолжая эту мысль Лаврова об «исторических советниках» Путина, один из источников издания утверждает, что российский президент всерьёз верит в свою сакральную причастность к наследию Петра Великого: «Он думает, что его запомнят, как Петра». Фактором же смещения мировоззрения президента в сакрально-историческую сферу источники FT считают пандемию и самоизоляцию в резиденции на Валдае.

В числе тех, с кем советовался Путин, Источники FT уверенно называют только братьев Михаила и Юрия Ковальчуков. А главным экспертом по Украине, судя по всему, был его кум Виктор Медведчук, уверявший, что российскую армию в Украине встретят c распростёртыми объятиями.

Несогласные с решением о начале СВО, полагают источники FT, были в СВР и в военном руководстве. Против действий, ведущих к неизбежному началу спецоперации, на упомянутом заседании Совбеза 21 февраля высказался даже видный «ястреб», секретарь Совбеза Николай Патрушев. Однако, как и в 2014 году, президент принял решение сам.

Все источники издания сходятся на том, что круг доверенных лиц президента с началом спецоперации только сужался.

«Сталин был злодей, но эффективный менеджер, потому что не допускал вранья. А Путину никто не может сказать правду», — цитирует одного из своих спикеров Financial Times.

При этом не очень понятно, как эта, внезапно открывшаяся правда поможет кардинальным образом исправить положение. Косплей сталинских подходов, явно проглядывающий в действиях руководства страны, вряд ли может быть в полной мере полезен.

Для его эффективности, пожалуй, не хватает трёх основных составляющих, имевших место во времена ВОВ, на необходимость которых указывают эксперты:

• Огромного массива архаичной крестьянской массы и в целом низкая ценность человеческой жизни. Для решения задач можно было ими легко поступиться.

• Огромной материальной и интеллектуальной помощи американо-английского мира. Не было никаких поползновений по поводу импортозамещения — чего не хватает, привезут американцы, и сколько надо.

• Огромного идеализма-романтизма городской молодёжи (в основном в диапазоне 1920–1926 годов рождения), кто вырос уже на идеях и практиках 1930-х годов.

Поэтому, вероятно, единственно возможный и верный путь для российского руководства — привлечение к участию в СВО населения за огромные (по меркам бедной региональной России) деньги. Плюс, видимо, без западной помощи технологического рывка не получится (обратного в истории России никогда не было).

Наверное, из этих реалий и нужно исходить сегодня, в начале второго года СВО...

Илья Неведомский
СамолётЪ