Зерно не «переваривается». Компании АПК бьют тревогу: растущая урожайность приводит к перепроизводству продукции, которую буквально некуда девать

К такому выводу пришли аналитики компании «Яков и партнеры» (создана летом 2022 года на базе бывшего российского подразделения McKinsey & Co) в новом обзоре российского АПК.

По оценкам компании «Яков и партнеры», которые сегодня обнародовал «КоммерсантЪ», на хранении у аграриев находятся десятки миллионов тонн зерна. Они, как ожидается, могут остаться там до следующего сезона — в денежном выражении конечные запасы зерна в этом году (26 млн тонн, в том числе 17 млн тонн пшеницы) составляют около 260 млрд руб. Экспортные перспективы при этом неясны: с одной стороны, Минсельхоз оценивает их достаточно высоко — 30–35 млн тонн за первое полугодие 2023 года, с другой, участники рынка не могут вывозить большие объемы продукции из-за высоких экспортных пошлин.

Единственная надежда аграриев — всё же экспорт, который авторы анализа рекомендуют наращивать. В октябре-ноябре он и так достиг рекордных 5,6 и 5,7 млн т соответственно, но даже такой рост (на 30–50% к прошлому сезону) с учетом наличных запасов — это отставание, пишет «Агроинвестор». «В текущей ситуации нас ждут огромные переходящие запасы (20–30 млн т всего зерна), которые будут депрессивно влиять на рынок, и эта депрессия — это уже не оценка, а реальность», — цитирует издание вице-президента Российского зернового союза Александра Корбута.

Кроме избытка предложения и регулирования, на отрасль все сильнее давят война и санкции. Экспорт напрямую душат подорожавший фрахт, страховки и трудности расчетов. А производство — проблемы с поставкой самой производительной сельхозтехники и запчастей к ней, дефицит качественных (преимущественно импортных) семян и средств защиты растений.

Ещё один негативный фактор — дефицит кадров, с которым столкнулись 46% компаний отрасли. О том, что мобилизация критически повлияет на производительность агросектора, компании писали в правительство еще в конце сентября.

Потенциал превращения продукции сельского хозяйства в «новую нефть», особенно на фоне перманентного мирового продовольственного кризиса, нивелируется попытками российского руководства использовать зерновые рекорды страны в качестве политического аргумента (как те же нефть и газ), обвиняя богатейшие страны в «хищнической скупке продовольствия» и обещая обеспечить мировую продовольственную стабильность — если, конечно, с российского экспорта снимут ограничения.

Кстати, почему так растут урожаи?

Ответ на этот вопрос связан не только с ростом использования во всём мире минеральных удобрений, но и с климатеическими изменениями. В частности — с увеличением в атмосфере пресловутого углекислого газа (СО²). Вот, что о связи роста СО² с изменением фотосинтеза растений говорит, например, член корреспондент РАН, доктор географических наук Аркадий Тишков:

«Известно, что по способу фиксации CO² подавляющее большинство растений на нашей планете относится к двум типам фотосинтеза — С3 и С4. К первой группе растений С3, формировавшихся десятки и сотни миллионов лет назад при высоких концентрациях СО² и адаптированных к ним, принадлежит большинство известных видов растений, производящих около 95% растительной массы Земли, в том числе главные сельскохозяйственные культуры — пшеница, рожь, овёс и т.д. Вторая группа растений, возникших всего несколько миллионов лет назад в условиях низких концентраций CO² в атмосфере, объединяет некоторые травянистые растения, но таких важных для части населения планеты, как кукуруза, сахарный тростник, просо.

И у тех, и у других рост концентрации CO² в атмосфере приводит к усилению фотосинтеза и росту продукции. Но у С3 растений кривая начинает выходить на плато при концентрации CO² более 1000 ppm — в 2,5 раза выше, чем современные показатели, то есть резерв для роста огромный! А у С4-растений рост скорости фотосинтеза прекращается уже при концентрации CO² в 400 ppm, то есть близкой к современной».

Вот и выходит, отмечает эксперт, что концентрация углекислого газа — около 400 ppm, уже достигла оптимума для фотосинтеза у С4 растений, но всё ещё очень далека от оптимума для С3 растений. При текущих темпах роста (около 2 ppm в год) к концу XXI века продуктивность растений С3 вырастет на 25% и выше (например, у луговых трав, зерновых и бобовых культур и корнеплодов), а у С4 — только на 10% (у кукурузы урожайность практически стабилизируется, а небольшой рост урожаев связан только с селекцией, увеличением вегетационного периода и усилением агротехники).

Уже сейчас заметно, что генетики, создавая, по сути, новые ГМ культуры, работают не только на защиту кукурузы от вредителей, но и на изменение стратегии фотосинтеза, водного режима и пр., приспосабливая новые генные модификации к современным условиям среды, в том числе и концентрации углекислого газа.

«Реабилитация» сельского хозяйства

Между тем, пока российский АПК сталкивается с проблемой перепроизводства того же зерна, спровоцированного, в том числе избытком СО2 в атмосфере, гораздо более производительный АПК США решает другую задачу — «реабилитации» своего сельскохозяйственного производства, признанного одним из главных источников парниковых газов, приводящих к изменению климата.

Для этого в Соединённых Штатах сейчас пропагандируют так называемый «ноутил» (no-till) — систему нулевой обработки почвы, или иными словами — растениеводство без классической пахоты с отвалом. Любопытное обстоятельство — этот метод впервые разработал в 1950-е годы советский учёный Терентий Мальцев. Его технология была предназначена для сухих степей (южный Урал, целина Казахстана), чтобы препятствовать эрозии почв. Но в СССР массово внедрить технологию так и не смогли по весьма забавной причине.

Также «ноутил» предполагает мульчирование посевов — дробление пожнивных остатков (соломы, стеблей подсолнечника и кукурузы). Классическая вспашка и культивация вызывает распад органического вещества, стабильных соединений в почве, углерод окисляется и высвобождается в виде углекислого газа. «Ноунил» же оставляет углерод в почве. Ещё одно направление — покровные многолетние культуры, т.е. перевод части пашен под многолетние травы для животноводства, а также задернённые сады.

И вот теперь известная пищевая компания, ТНК Cargill предоставила фермерам США доступ к формирующемуся углеродному рынку через интернет-сервис Cargill RegenConnect. Американские земледельцы, которые зарегистрировались в программе, обязуются перейти на восстановительные методы ведения сельского хозяйства. В течение года они отчитываются, как и какие товарные культуры сеяли на конкретных полях, какие культуры использовали в качестве покрова. На основе этих данных, а также с помощью дистанционного мониторинга и моделирования состояния сельскохозяйственных культур и почвы Cargill совместно с компанией Regrow (ведущая фирма по измерению выбросов углерода) оценивает, сколько углерода было депонировано хозяйством. И за каждую тонну углерода фермеру выплачивается премия. В сезоне 2022/23 она составит $25 долларов за тонну углерода на акр (0,4 га, или $62 на гектар). В текущем году Cargill распространила программу на 15 штатов США пока на площади 4 млн га.

К реабилитации сельского хозяйства, вероятно, привёл мировой кризис на продовольственном рынке, особенно дефицит зерна на фоне растущего населения Земли, полагают аналитики. Но, похоже, проблемы российских зерноводов, органическое земледелие и сокращение животноводства как часть западной «зелёной повестки» только усугубят эту проблему.

Сергей Авдеев
СамолётЪ