«Платформа»
Роман об «этике сохранения неизвестного будущего». Вышла новая книга писателя Алексея Иванова
После выхода романа Алексей Иванов дал большое интервью русскому Forbes, СамолётЪ выбрал из текста беседы наиболее интересные, на наш взгляд, тезисы писателя, практически во всех произведениях которого присутствует мотив реки и речных судов...
«Нам же всё врали»
— Эта история у меня была в советской матрице, а советский базис нельзя считать надежной основой романа. Нам же все врали. И война была не такая, как когда-то я слушал на «Волгаре-добровольце», и люди были не такие. Все пришлось изучать заново...
Я взял и убийство Великого князя Михаила, и захват золотого запаса Российской империи в Казани, и ижевское восстание, и конкуренцию огромных пароходств, а самое главное — борьбу нефтяных компаний братьев Нобель и Shell за технологии, за новые месторождения, за Россию как рынок сбыта. И уже эта борьба вовлекает в себя и Троцкого, и Колчака...
Оказалось, что промышленная война в России — это просто кладезь сюжетов: тут и инженеры, и наемные убийцы, и ученые, и строители, и транспортники (в том числе те, кто плавал на речных пароходах), и бизнесмены. Поэтому мне захотелось, чтобы в моей истории с бронепароходами приняли участие промышленники: бизнес-войны — это ничуть не менее интересно, чем социальные войны.
«Суть — в природе человека»
— ... Давние экскурсии по «Волгарю-добровольцу» и труды современных историков не определяют сути романа. Суть — в живом чувстве. В природе человека.
Я считаю, что социалистическая революция 1917 года строила общество на тех вещах, которые не соответствуют этой природе. Да, она несовершенна. Человек ленив, глуп и корыстолюбив. Но буржуазный строй нашёл способы поставить несовершенство природы человека на службу обществу: проще говоря, лень приводит к прогрессу, глупость лишает конкурентных преимуществ, корыстолюбие увеличивает налоговые поступления. А советский строй предпочел ломать эту природу.
«Проблема общества — в его адекватности»
— Деструктивные силы стремятся высвободиться в любом обществе. Проблема возникает, если общество не осознает, что случилось именно это. Проблема общества — в его адекватности. Здоровое общество понимает, что его основы подрывает деструктив. Больное общество считает, что это не деструктив, а такое вот особое развитие.
Конкретный человек может попасть в патовую ситуацию, когда у него не будет никакого выхода, кроме самоубийства, но у общества всегда есть выход — возвращение к адекватности.
Для меня главная мысль этого романа — готовность к будущему. Его вроде бы строят большевики, но у них только разгромы, расстрелы, беспредел. А подлинные революционеры, созидающие мир грядущего, — это инженер Шухов с его фантастическими конструкциями, это геолог Губкин с его новой теорией нефтеносности, это фирма Нобелей с их идеальными городками, дизелями и нефтью...
... Что делать честному, порядочному человеку, если он понимает, что будущее неизвестно? Путь находит пожилой капитан буксира Иван Диодорович. Он просто расчищает место для неизвестного будущего. Устанавливает вокруг себя такой порядок, при котором это неизвестное будущее возможно...
Когда происходит возвращение к прошлому, когда люди не будущее строят, а прошлое пытаются восстановить, — это тоже ужасно.
Так что мой роман — об этике сохранения неизвестного будущего. Она подобна этике матери, которая борется за жизнь и свободу ребенка, хотя не знает, кем станет этот маленький человек.
«Большевики отняли у будущего прекрасную страну»
— ... Россия была неплохо развита промышленно и состояла из многих миров.
Был речной мир с пароходами, затонами и огромными судокомпаниями. Был мир нефтяников с вышками, предприятиями, дизелями и танкерами. Был мир металлургических заводов — о нем я писал в книге «Горнозаводская цивилизация». Была университетская Россия. Была банковская. Была земская. Была, разумеется, и художественная, и чиновничья. Большевики отняли у будущего прекрасную страну.
В конце концов, революции не происходят от нищеты. Для революций нужен достаток, чтобы финансировать подпольные партии, и досуг, чтобы изучать подпольную литературу. Когда все мысли заняты добычей хлеба насущного, людям не до революций. В романе «Бронепароходы» я как раз описывал ту Россию, которая имела огромный потенциал. К сожалению, он весь был уничтожен большевиками.
Страна повернула не на тот путь развития, и мы до сих пор с него не можем соскочить вот уже более ста лет. У нас был шанс в девяностые, и мы почти съехали, но опа — и обратно в колею...
«Война не может быть нормой»
— Не надо замыкаться на белых и красных. Надо смотреть, какие миры защищают эти социальные силы...
У белых тоже хватало и злодеев, и дураков, и расстрелов, и предательств, и всего что угодно. Надо всегда помнить, что война — это война, и нельзя превращать ее в поэтические приключения в духе «Неуловимых мстителей». Это безнравственно по отношению, опять же, к человеческой природе. Война не может быть нормой...
...Как только закончился террор, потихонечку-полегонечку начинает все возрождаться и возрождаться. Это случилось после Гражданской войны, когда возник НЭП, — объявили свободу, и все начало восстанавливаться. Точно так же, скажем, было во времена горбачевской перестройки. Безусловно, были какие-то законы, которые нормировали экономические отношения, но они были несовершенными, да и не соблюдались. Просто сама стихия человеческого стремления к хорошей жизни за свой, а не за чужой счет, начинает выстраивать всё в правильном направлении.
Подготовил Сергей Михайлов
СамолётЪ