«Остров Россия». Свой очередной День страна встретила, примеряя на себя новое политико-экономическое «платье»

Накануне главного национального праздника исследователи группы «Мосопрос» выяснили, что больше трети жителей столицы поддерживает идею вновь сделать красный флаг государственным. Больше всего противников возврата красного флага в ЦАО — там таких 72%. В окраинных округах столицы сторонники советского знамени встречаются в 1,5-2 раза чаще, чем в центре. Лидеры по их доле — в Зеленограде и в Новой Москве — там за возврат красного флага выступают 43% и 39% жителей соответственно.

А 12 июня во время открытия Международного проекта «Непокорённые» студентка Вологодской Государственной молочно-хозяйственной академии Маргарита Капиталинина вместе с 1000 волонтерами из 13 стран развернула самое большое в мире Знамя Победы, которое, как известно, является вариацией государственного флага уже несуществующего государства — Союза Советских Социалистических республик (СССР).

Можно ещё вспомнить украинскую бабушку, которая, по пропагандистской легенде, вышла встречать российских «воинов-освободителей», участвующих в СВО, с красным советским флагом в руках...

Если вдуматься, то Россия сегодня отмечает начало очередного перехода в новое состояние. Первый случился в октябре 1917-го — тогда партия большевиков стала новой отечественной элитой, повернувшей страну прочь от Запада, взаимодействие с которым, начиная с Петра Великого, дали России общепризнанное имперское звание, полноправное место в европейском «концерте», а также ту цивилизационную прививку, из которой за два века родилась и развивалась великая (без кавычек) русская культура, которой мы имеем полное право гордиться.

После 24 февраля текущего года произошёл новый резкий разворот во взаимоотношениях с Западом. Перефразируя Уинстона Черчилля, которому приписывают фразу «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой», наверное, можно сказать, что Владимир Путин принял Россию с далеко не совершенными демократией, федерализмом, местным самоуправлением, частным бизнесом, и по истечении почти четверти века и $3,5 трлн, вырученных за продажу сырья, нам остаётся только догадываться, какой он оставит после себя страну, которую его просил «беречь» первый президент Борис Ельцин.

И всё, похоже, ради того, чтобы в стране ничего не менялось, а всё оставалось так, как было «до того». Чтобы страной управляли те же, кто ею и правил: в мае 72% опрошенных хотели, чтобы президент Путин оставался на президентском посту и после 2024 года.

То есть замысел срабатывал: работала комбинация фрагментов советского и постсоветского, положенная на архаическое деление мира на «своих» и «чужих». Россияне почувствовали это, и, похоже, им понравилось — потому они приветствовали большинство шагов и жестов президента.

Правда, тут в мировую политическую и экономическую повестку вмешался глобальный климатический кризис. И планы развитых стран Запада по прекращению выброса в атмосферу углекислого газа, по предпочтению возобновляемых источников энергии перед углеводородными вошли в противоречие с самоощущением российского общества и элиты страны, которые не видели для России альтернативы «нефтяной иглы». Более того, в руководстве России, видимо, постепенно укреплялось представление о том, что, если Европа реализует свои планы, то РФ лишится статуса великой державы.

Но и здесь альтернатива нашлась: как вариант — добиться роли политического гегемона Европы, диктующего свою волю, в том числе в вопросах зелёного перехода (существуют предположения, что переход на оплату газа в рублях как раз и был одной из заготовок на этот случай). Если же Россия сможет одним мощным рывком присоединить к своему «лагерю» крупнейшую страну Центральной Европы (а за ней и ряд других стран или территорий), у неё появляется если не экономический, то политический капитал для того, чтобы встать вровень с двумя другими великими державами — США и КНР — и вместе с ними разделить мир на зоны влияния и интересов.

Мы стали свидетелями драмы, связанной не только с конфликтом России, как форпоста Востока, с форпостом Запада — Украиной. На стороне Украины, стань она частью ЕС, мог сыграть тот самый энергопереход: в то время, как России падали бы нефтегазовые сверхдоходы, Украина получала бы шанс стать процветающей, а её жители — бытовые и политические блага.

Теперь всё это, кажется, уже не актуальным. Да, ситуация в определённом смысле «обнулилась» — «простым» россиянам придётся потерпеть: пожить «просто», поесть, «что дают», поездить на «простых» или старых автомобилях.

Но и у Украины перспективы уже не те — её уже так «потоптали», что разбираться с этим придётся минимум ближайшие десятки лет. Наверное, цели «спецоперации» уже почти достигнуты. Потому что Запад уже не будет сбрасывать Россию со счетов, и какой-то компромисс-договорённость всё же будет достигнут.

Можно даже попытаться представить себе, какой будет «Россия будущего», после окончания спецоперации. Наверное, «нефтяная игла» в каком-то виде всё-таки останется — наше сырьё будут покупать, хотя и не в прежних объёмах.

Тем более, что жизнь в стране будет примерно, как сейчас: не шибко богато, но нормально — трамваи ходят, гречка в магазинах есть, газа с бензином всем хватит.

А в перспективе у нас всегда будет вера в то, что «можем повторить». Впрочем, в это теперь не только мы будем верить...

Между тем появляется всё больше свидетельств, что в Администрации президента идёт разработка нового «имиджа России после «спецоперации». Его основой может стать концепция «свободного континента» — страны, которая хранит традиционный и консервативный дух «старой Европы». Это — концепция для внешнего применения. Для «внутреннего пользования» в Кремле готовится другой вариант — «острова Россия», страны, возвращающей «земли, жители которых хотят быть духовно русскими». Ну, чем не СССР 2.0.

Илья Неведомский
СамолётЪ