Кадуйский потоп.
«Аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово». О чём сказал Госдуме премьер Михаил Мишустин. И о чём промолчал…
«Вы сказали о денежно-кредитной политике... Грех жаловаться, с Минфином за этот месяц сделали все возможное и невозможное... Пока в данный момент возможности есть. Но время нужно экономике, чтобы перестроиться. Это невозможно при таком ударе не иметь хотя бы полгода, чтобы перестроиться», — сказал господин Мишустин, отвечая на критику со стороны депутатов от КПРФ.
В словах Мишустина, пожалуй, каждый хотел услышать что-то своё. Например, начальник департамента экономики Вологодской области Евгений Климанов услышал о мерах поддержки системообразующих предприятий, без которой металлургам, химикам и лесникам — главным донорам и работодателям региона, — придётся туго.
«Все отрасли экономики охвачены мерами поддержки. Из федерального бюджета выделены ресурсы для решения всех проблем. Речь о сотнях миллиардах рублей. Приняты меры по стабилизации ситуации на продовольственном рынке. Принятые решения должны позволить экономике воспользоваться „окном возможностей“ для развития существующих производств и создания новых», — считает Евгений Климанов.
Но Мишустин говорил и о том, что бизнес должен адекватно оценивать свои возможности: «Сейчас это мощнейший стимул посмотреть и сделать либо у себя полное импортозамещение, либо в дружественных странах находить новые цепочки».
В целом же выступление премьера было аполитичным и излучало хозяйственный оптимизм, что, наверное, должно как-то успокоить депутатов и общество в целом в условиях высокой неопределённости и высокой же пропагандистско-патриотической накачки, которая, похоже, только разжигает страсти.
Но за внешним спокойствием премьера можно было угадать и определённый скепсис профессионала, возможно, лучше многих понимающего сложившуюся ситуацию и её отнюдь не радужные перспективы.
Поэтому, когда Мишустин говорит о «мощнейшем стимуле» для развития промышленности, создании новых рабочих мест и свободном развитии «своего дела», как способах преодоления экономического кризиса, в воронку которого погружается страна, он конечно же имеет в виду то, что всё это совершенно невозможно без глубоких реформ.
Причём реформ политических, идущих в связке с преобразованием судебной отрасли, правоохранительной сферы, и вообще с кардинальной перестройкой конструкции, которая во многом и привела к событиям сегодняшнего дня.
Но также очевидно, что премьер отдаёт себе отчёт в том, что система не для того собирала себя именно в нынешнем порядке, чтобы взять да начать столь радикально меняться, пусть даже и для спасения экономики.
А поскольку радикальные реформы «здесь и сейчас» невозможны, единственной задачей является выжить и выстоять, исходя из того, что есть, не поступаясь принципами и не устанавливая новых правил.
Отсюда это бросающееся в глаза в поведении Мишустина сочетание словесных интервенций, похожих на заклинание реальности, с осознанием того, что действовать придётся в строго ограниченном коридоре возможностей, с очень небольшим зазором (полгода?).
Как и положено чиновнику такого ранга, на людях премьер демонстрирует уверенность, хотя и с оговорками про серьёзность обстановки и необходимость какого-то времени на ремонт экономики после полученного ею удара.
Но нет никакой уверенности в том, что сам председатель правительства свято верит в то, что удастся быстро справиться с такими небывалыми вызовами, находясь в прежней матрице и продолжая сражение с Западом.
Впрочем, в выступлении Мишустина проявилось его твёрдое намерение приложить максимум усилий и хотя бы минимизировать упадок. И это естественно. Это его profession de foi, не оставляющий ничего иного ни премьеру, ни оставленной на своем посту — «прикованной к тачке» ЦБ Эльвире Набиуллиной.
Все они: премьер с командой и глава ЦБ РФ с ЦБ РФ, и иные руководители гражданских ведомств, и губернаторы — в один момент, возникший в ночь на 24 февраля, оказались в ситуации небывалого форс-мажора, случившегося не по их вине, а значит, и ответственность за исход исполняемой ими миссии, отмечают совсем уж проницательные наблюдатели, лежит на них лишь в пределах их компетенции. Требовать от них большего, добавим, было бы совсем уж бесчеловечно...
Илья Неведомский
СамолётЪ