Кадуйский потоп.
Страна олигархов и уставших женщин. Чего хочет российское общество весной 2022 года?
СамолётЪ попытался собрать мнения о том, как встретили военную спецоперацию на Украине разные части российского общества. Что касается высшего руководства и силовиков — здесь ситуация достаточно ясна, особенно после «клятвы на верность», принесённой за несколько дней до признания независимости ЛНР и ДНР и начала их «защиты» по всей территории Украины.
О весьма немногочисленной, но важной для развития страны страты малых и средних предпринимателей, мы ещё поговорим отдельно.
Сегодня же хотелось бы посмотреть на то, как чувствуют себя две важнейшие группы населения страны. От первой (во всяком случае, так казалось до 24 февраля) во многом зависит устойчивость российской экономики. От второй — поддержка политического курса страны населением (именно здесь, как принято считать, расположен ядерный «путинский» электорат) и главный мобилизационный ресурс ВС РФ.
Отползающие олигархи
В конце минувшей недели одним из громких российских событий стало возвращение с Сейшельских островов во владивостокскую бухту Золотой Рог яхты миллиардера Алексея Мордашова. Настоящий океанский лайнер, стоимостью превышающий, пожалуй, несколько бюджетов Владивостока, «прорвался» через санкции враждебного Запада (Мордашов попал под них ещё 28 февраля) в «родную гавань». Владивостокцы, высыпавшие на набережную, чтобы поглазеть на яхту и сфотографироваться на её фоне, наверное, просто обалдели, увидев воочию символ настоящего богатства России, и осознав, что, оказывается, для него не существовало никаких мыслимых ограничений.
В стране вырос целый класс людей, для которых не было практически ничего невозможного, которые могли всё. И, вероятно, больше всего хотели сделаться своими на том самом Западе, который сейчас стал врагом.
Месяц спустя, после начала военной спецоперации, довелось познакомиться с анонимным мнением одного из участников российского списка Forbes о том, как ВСО изменит российскую экономику, что будет с крупными бизнесменами, людьми из окружения Владимира Путина и их детьми.
В его словах чувствовалась досада на то, что решения властей не поддаются обычной логике, кажутся плохо продуманными и подготовленными, не учитывающими проблемы отечественной экономики.
Но главная причины его досады была связана с тем, что ВСО подвела черту под тем прежним договором, который существовал у власти с крупным бизнесом — теми самыми «олигархами», которых, по словам Владимира Путина, у нас «не было» (как «не было» секса в позднем СССР), но которые занимали командные высоты отечественной экономики.
Не все олигархи попали под западные санкции, но в той или иной степени они все пострадали от этих санкций, потеряв если не напрямую замороженные активы, то часть состояния из-за обрушения биржевых котировок.
Скорее всего хорошего выхода из нынешнего кризиса у олигархической когорты уже не будет, полагает упомянутый источник. Те, кто под санкциями, уже вынуждены покидать свои компании. Выбор невелик: или уйти на пенсию, или вернуться к рискованным неформальным схемам владения активами из девяностых годов.
Российским санкционным миллиардерам осталась пенсия, потому что если они отстранены от управления активами, то власти больше нечего с ними обсуждать. Даже с теми, кто прежде входил в «ближний круг» российского лидера. Не стоит также ждать от них каких-то активных действий в плане попыток изменить общественно-политическую ситуацию. Сегодня российские миллиардеры не могут защитить даже сами себя.
Но, пожалуй, самый большой вред, не желая того, люди из того самого «ближнего олигархического круга» принесли своим детям. В тот самый момент, когда ограничили им выбор и сделали их владельцами или управляющими своих компаний. Особых талантов никто из этих детей не проявил. А теперь их еще накрыли удушающие санкции. Поэтому существуют большие опасения, что детям олигархов может грозить известная по мемуарной литературе печальная участь наследников некоторых бывших советских руководителей, оказавшихся не у дел.
Что же касается собственно экономики, то уходящая олигархическая когорта открывает дорогу к её окончательному огосударствлению. Страну может ждать госкапитализм. Это будет означать, что основные крупные предприятия так или иначе отойдут государству, у которого сосредоточится львиная доля в основных активах. А миноритарные доли в качестве стимула останутся у непосредственных управленцев. И если их работа окажется неэффективной — государство будет менять их на других.
Проблема в том, уточняет источник из списка Forbes, что в России, к сожалению, нет таких институтов госкапитализма, как, например, в Китае. Российское руководство, к сожалению, не понимает, что институты госкапитализма — это не госкомпании и не госкорпорации. Это не примитивная схема, когда просто из министерств диктуют цену — и металлургам, и сахарозаводчикам. Между тем в стране стараниями тех же олигархов огромное количество предприятий уже построены по западным стандартам. И жёсткое госрегулирование может привести к полному развалу экономики. В этом случае страна может начать двигаться не к Китаю, как этого хотелось бы начальству, а, например, к Венесуэле...
Уставшие женщины
Возвращаясь к яхте Мордашова во Владивостоке, можно предположить, что вид роскошного судна, ретировавшегося с загадочного для большей части россиян Запада на Родину, мог, и скорее всего, вызвал в нашем «глубинном народе» чувство «глубоко удовлетворения» от того, что «богатые тоже плачут». Потери, которые в результате конфронтации понесли олигархи, и общая поляризация по «военно-специальному» вопросу, похоже, стали своеобразным удовлетворением запроса значительной части населения на социальную справедливость. И эта социальная справедливость ещё с 1917 года понимается у нас как «уравниловка» — в точном соответствии с тем анекдотом, где дед-декабрист боролся за то, чтобы в России не было бедных, а его потомки за то, чтобы не было богатых.
Эта же уравнительная справедливость становится одним из оснований поддержки действий властей со стороны самой, пожалуй, многочисленной социальной группы российского общества, состоящей из небогатых бюджетников. А скорее даже — бюджетниц, главной психологической чертой которых, по мнению социолога и психолога Алексея Рощина, уже давно стала усталость. Наше общество он называет «усталым, стареющим, бедным и преимущественно женским обществом». Помещённым в не самый благоприятный для жизни климат, и ещё с советских времён атомизированным — то есть не имеющих горизонтальных подпорок поддержки.
Оценка Рощина подтверждается данными демографии, согласно которым больше половины населения России — женщины. И женщины немолодые — средний возраст составляет больше сорока лет, и они живут на 11 лет дольше мужчин.
Больше всего работающих женщин занято в сфере подготовки информации, оформления документации, учёта и обслуживания, а также в сфере обслуживания и торговли. 57% работающих женщин имеют высшее образование (среди мужчин диплом об окончании вуза имеют лишь 43%).
При этом, согласно данным исследования журнала «Социология», российские женщины начинают стареть раньше мужчин. У мужчин самоощущение старения начинается в 44 года, у женщин — в 34 года. «После 34 лет идёт резкое снижение по общему здоровью, — отмечается в исследовании, — объёму субъективных болевых ощущений, жизненному тонусу, социальной активности. Женщины тяжелее переносят неблагоприятные социальные условия жизни. Бедность также тяжелее переносят женщины, — она сильнее сказывается на их здоровье, приводит к его ухудшению».
Пожалуй, можно даже говорить о наличии в России трудноописуемого «низового матриархата», который, впрочем, не делает жизнь женщин ни богаче, ни защищённее. Здесь стремящаяся к нулю рождаемость сочетается с крайне своеобразным культом детей: ради детей в России разводятся, делают аборты и даже сдают детей в детдома (следуя логике «потом здорового родите» или «за ним там уход лучше будет»).
В определённой степени этим культом, вероятно, объясняется и новая «героика» России — реакция общества на данные о потерях российских войск на Украине. Даже официальная цифра, в последний раз объявленная Министерством обороны — 1351 убитых, — для другой страны была бы ошеломительно велика. Но российское общество воспринимает такую информацию абсолютно спокойно — более того, оно выражает готовность даже к бóльшим жертвам. Для России высокий уровень смертности, особенно среди мужчин, которые часто умирают в дееспособном возрасте, — это по сути привычная для общества картина. Мужской образ в России — образ во многом жертвенный, связанный с тяжелым изнашивающим организм трудом, который позволяет прокормить семью и дать ей шанс на лучшую жизнь.
Политолог Камил Галеев возводит такое отношение даже к некой неолитической религии, культу предков, насаждённому ещё большевиками, но господствующему и в современной низовой России. Культ, который опирается на два сакральных архетипа: женский и мужской. Но тут есть некоторая асимметрия. Женский архетип — это, конечно, Родина-Мать. Мужской — Деды, которые Воевали
«Странно как, — пишет Галеев. — Вроде бы, Мать должна дополняться Отцом, а дополняется почему-то Дедами. Отчего так? Думаю, дело в следующем. Мужской архетип обязательно включает в себя инициацию. А для нее необходимо Свершение. У Дедов есть мощный миф типа мифа о Войне и о Дедах, которые Победили. А у Отцов его нет. Там приукрашивать нечего, фантазии не хватит Свершение и инициацию выдумать».
Поэтому, полагает эксперт, неолитическая религия России получается с мощным таким матриархальным перекосом. Её божества — это реальная Мать и мифологический Дед. Реальный умер давно, да мы и не знали его толком...
И вот таким обществом, вероятно, удобно управлять современным «дедам» во власти, подстраивать его под уровень своей компетентности, которого, условно говоря, не хватает для управления смартфоном, но достаточно для кнопочного мобильного.
Не особо задумываясь, что российское общество давно уже хочет только покоя и комфорта, тем более после такого страшного ХХ века...
Илья Неведомский
СамолётЪ