«Кощеева игла» и русские выборы

Очередные выборы в России завершились. Результаты ещё будут подсчитываться и обсуждаться. Оппозиция наверняка продолжит обличать фальсификации со стороны власти, партия власти — утверждать «чистоту и легитимность» своего электорального результата, что, собственно, уже сделал секретарь Генсовета партии Андрей Турчак, выступая в партийном избирательном штабе.

Уходя чуть в сторону от этого смешения властного победительного нарратива с оппозиционной конспирологией, хотелось бы отметить две основные тенденции минувших выборов. А это, во-первых, явное стремление «Единой России» получить конституционное большинство в Госдуме и подавляющее — в региональных заксобраниях. Любые отклонения от выполнения этой безусловной задачи вызывают панические настроения среди сторонников «ЕР», всерьёз сожалеющих по поводу того, что количество депутатских мест у «единороссов» уменьшается, их занимают те, «кому нельзя доверять кормило власти».

По поводу «кормила» законодательной власти в России, которое на самом деле скорее про «кормить», а не «править», разговор особый. Но вторая особенность этих выборов на самом деле состоит в явном усилении протестных настроений, проявившихся, в частности, в относительном успехе партий легальной оппозиции, набравших сравнительно большее количество голосов, чем в 2016 году. Особенно это касается КПРФ. Понятно, что ЦИК продолжает подсчёт голосов, который (к гадалке не ходи), похоже, увеличит процент голосов за «ЕР» и уменьшит показатели остальных партий. Но эффект усиления парламентской оппозиции уже зафиксирован в общественном сознании. С этим придётся жить, тем более в ряде регионов этот эффект уже привёл к реальному увеличению депутатов от пусть условной, но оппозиции.

Не нужно открывать особых «америк», чтобы понять: квалифицированное (конституционное) большинство играет двоякую роль. При всей декоративности российского парламента, самостоятельной роли не имеющего, большинство «ЕР», во-первых, гарантирует режим от резких изменений политического и экономического курса, обеспечивая спокойное прохождение долгожданного «транзита власти».

Мало того, что у нас власть и оппозиция (в широком смысле) смотрят на будущее страны по-разному, так ещё власть тесно связана с собственностью. Поэтому любой властный передел будет означать неизбежный передел собственности.

Наконец, потеря властью электорального большинства в отечественной традиции воспринимается ещё и как признак слабости, чреватый перетеканием части элиты в лагерь оппозиции. Так уже было в случае с появлением «Справедливой России», в которой собралось немало толковых людей, не нашедших себя в «ЕР». То, что они со временем «потухли», уже совсем другая история.

Очередные выборы скорее показали, что сохранять «иглу» становится всё труднее. Разрыв между официальными общероссийскими рейтингами «ЕР» и результатом выборов становится демонстративным.

Как и усиление легальных оппозиционных партий, особенно КПРФ. Она окончательно превращается в главную оппозиционную партию, аккумулирующую в себе не столько представителей левого дискурса, сколько всех тех, кто «против власти», включая либералов (в связи с использованием алгоритмов «умного голосования»), националистов и др.

Но именно этот эклектизм не должен давать повода коммунистам радоваться. Их, возможно, лучший с 1999 года электоральный результат является не собственной заслугой партийцев, но почти полностью результатом протеста значительной части общества против усиления эксплуатации со стороны действующей власти в сочетании с экономическим застоем и политическими репрессиями. Голосование за коммунистов — это попытка достучаться до Кремля, указать на наличие проблемы.

У такой партии на самом деле нет перспектив. Взявший на себя слишком много проект Геннадия Зюганова кончится немедленно при либерализации партийной жизни в России вместе с еще более одиозными проектами Владимира Жириновского или «СР» Сергея Миронова, принудительно «обогащённого» Прилепиным и Бородаем.

Можно помечтать, что когда-нибудь в России будет настоящая, сильная левая партия, в которой не будет места для любителей православия, «твердой руки», Сталина и Путина и пр.

Но сегодня КПРФ — не власть и никогда при действующей Системе ею не станет, сколько бы людей за нее ни проголосовало.

Юрий Антушевич
СамолётЪ