Жертвы Золотого ключика. Сериал «Вертинский» как оправдание интеллигентского конформизма

«Он видел гражданскую братоубийственную войну и уцелел в ней. Он вернулся в сталинский Советский Союз из 25-летней эмиграции и тоже уцелел в нём», — сказала накануне премьеры «Вертинского» в онлайн-кинотеатре Kion Авдотья Смирнова, соавтор сценария и режиссёр о своём герое. О печальном Пьеро, выпавшем в реальность из блоковского «Балаганчика» и не успевшем ещё толком зажить собственной жизнью, как его тут же выдуло из страны суровым ветром революции. Той самой революции, которую они напророчили на пару с Арлекином-Маяковским и ещё множеством других персонажей интеллигентской России начала прошлого века, на поверку оказавшихся тряпичными куклами в жестоком театре истории.

В 1938 году, через год после Большого террора, Алексей Толстой напишет «Золотой ключик» — историю революции, замаскированную под детскую сказку. В которой за главный революционный приз, открывающий дверцу в «светлое будущее», между собой и ужасным Карабасом будут драться Пьеро и Арлекин. А ключик получит деревянный Буратино — то самое воплощение здравого смысла, которого в русской революции на самом деле не было. Поэтому Золотой ключик на самом деле и достался Артемону за то, что тот умел хорошо охранять.

Сегодня, когда жернова отечественной истории домалывают итоги второй, робкой русской революции, Дуня Смирнова снимает новую сказку со счастливым концом. Про, как всё было «на самом деле». И это «на самом деле», как можно было догадаться, окажется почти незамутнённым вымыслом, сочинённым по мотивам чужой нелёгкой биографии.

Сочинённым, пожалуй, с одной целью — оправдать то место лояльной новому «победившему Артемону» творческой интеллигенции, которое она сегодня занимает и ту модель поведения, которой следует: любой ценой выжить и при этом, по возможности, жить хорошо.

И придуманный сериальный «Вертинский» — это тоже про них. Но, вероятно, не про настоящего Вертинского. Хотя, каким был настоящий Вертинский сегодня уже не знает никто.

В его биографии была Сталинская премия и стихотворение, посвящённое Сталину, в котором он сравнивал вождя с «серебряным тополем» и которое вождь запретил публиковать, чтобы не стать посмешищем. Но, скорее не было настоящего верноподданичества. А была та, свойственная только русским людям тоска, которая не даёт спокойно жить на чужбине. Она-то и привела первого автора и певца ностальгии обратно в Россию. В ту самую страну, где, по выражению Дмитрия Быкова, с тобой в любой момент могут сделать что угодно, но в остальное время ты сам можешь быть свободен почти беспредельно.

Во всей этой истории с сериалом, запущенным в Kion, а потом через паузу — на Первом канале, пока есть только одно не картонное проявление свободы. Это перфоманс, который устроил в шоу Ивана Урганта исполнитель роли Вертинского в сериале актёр Алексей Филимонов. Он вспомнил своё «пролетарское» происхождение из иркутской шпаны, по-хамски развалился на гостевом диване и своими ответами невпопад сломавший самому весёлому «новому барину» всю его благостную рекламную «малину».

Конечно, это не исполнение Вертинским романса «То, что я должен сказать» при большевиках, но тоже поступок, за что Филимонову отдельное спасибо.

Юрий Антушевич
СамолётЪ