Кадуйский потоп.
Датчик. «Целыми экипажами уже хороним». 50 лет назад на Землю вернулся мёртвый экипаж корабля «Союз-11»
Несмотря на то, что мне тогда было восемь лет, я прекрасно помню тот солнечный день летних каникул, когда на всех граждан СССР как внезапный гром среди ясного неба обрушилось официальное известие о гибели целого экипажа советских космонавтов. Мы все: и взрослые и дети воспринимали эту смерть как общее горе и потерю близких людей. А то, что эта смерть была внезапной и необъяснимой вызывало настоящий шок и растерянность: ведь все мы были уверены в том, что уж советская космическая техника — точно лучшая в мире...
Затемнение
Сегодня уже известно, что во время возвращения на Землю на высоте около 100 км из-за конструктивного недостатка — самопроизвольного открытия автоматического клапана — произошла разгерметизация космического корабля, почти мгновенно убившая экипаж.
На самом деле миссию первого полёта к первой в мире орбитальной космической станции «Салют-1», запущенной 19 апреля 1971 года, должен был осуществлять экипаже в составе командира Алексея Леонова, бортинженера Валерия Кубасова и инженера-исследователя Петра Колодина. Добровольский, Волков и Пацаев были всего лишь их дублёрами.
Всё изменило предстартовое медицинское обследование, во время которого врачи обнаружили у Кубасова затемнение в правом легком. Потом выяснится, что это был всего лишь след аллергической реакции организма на вещества, которыми опрыскивают деревья, и она вскоре прошла. В 1975-м Кубасов и Леонов станут дважды Героями Советского Союза, совершив полет на «Союзе-19» и историческую стыковку с американским кораблем Apollo.
Но тогда, 3 июня, врачи предположили у Кубасова начальную стадию туберкулеза, и категорически запретили космонавту полет, чтобы он не заразил остальных.
4 июня на заседании Госкомиссии было объявлено, что летят Добровольский, Волков и Пацаев. Это было тяжёлое решение — ещё никогда до этого экипаж не меняли целиком.
Леонов был вне себя от ярости. Космонавт № 11 должен лететь именно на «одиннадцатке», которую давно считал «своим» кораблём. 5 июня, леоновцы остались на месте в конце торжественного митинга, когда космонавты делают совместный круг почёта. Так они проводили уже обречённый экипаж, который спас им жизнь.
Экипаж
Уроженец Одессы, Георгий Добровольский во время войны подростком рыл окопы, а после падения города перешёл в подпольщики. В 15-летнем возрасте был схвачен румынской полицией и за хранение пистолета приговорен к 25 годам каторги. Только чудом его удалось вызволить знакомым, которые подкупили стражу и помогли мальчишке бежать
Потом было Чугуевское военное авиационное училище, служба в боевой части, заочная учеба в Военно-воздушной академии и приглашение перспективного летчика в отряд космонавтов.
У Виктора Пацаева все началось с книги Константина Циолковского «Путешествие на Луну», которую он прочитал еще в детстве. После окончания Пензенского индустриального института молодой инженер участвовал в создании приборов для метеорологических ракет. Затем перешёл в конструкторское бюро одного из основателей отечественной космонавтики Сергея Королева. Там он зарекомендовал себя как опытный специалист и был рекомендован к полетам в космос.
Москвич Владислав Волков тоже несколько лет поработал в КБ Королева инженером-конструктором, прежде чем в 1969-м отправиться в составе экипажа «Союз-7» в полёт.
«Люк негерметичен»
Миссия, длившаяся в общей сложности более 23 суток (мировой рекорд для того времени), проходила в штатном режиме, практически без нештатных ситуаций. Пожалуй, главной особенностью полёта, ставшей в итоге роковой, было то, что экипаж летел к станции и обратно без скафандров. Их на трёхместных космических кораблях отменили ещё с полета «Восхода-1» в октябре 1964 года.
Дело в том, что существовавшие в то время скафандры «Беркут» и разработанный на его основе «Ястреб» весили более 20 килограммов каждый, не считая ранцевого оборудования. Это полезное, но громоздкое оснащение занимало много места. В итоге им решили пожертвовать в пользу третьего члена экипажа, тем самым сильно опередив американцев, которые запустили сразу троих астронавтов только в октябре 1968 года.
К тому же считалось, что советские космические корабли настолько надёжны в плане герметичности, что в них можно летать хоть в одних трусах.
В самом конце полёта, когда космонавты, готовясь к возвращению на Землю, перешли со станции на корабль, случилось неприятное происшествие: загорелось табло: «Люк негерметичен». Он погас только после того, как на его концевик положили кусочек пластыря и на шесть с половиной оборотов затянули штурвал.
«До скорой встречи на Земле!»
К 50-летнему юбилею «Роскосмос» опубликовал переговоры членов экипажа космического корабля «Союз-11» с измерительным пунктом перед запуском корабля. В частности, космонавты закрывают люки, докладывают обстановку, сверяют время. Специалисты измерительного пункта также сообщили о состоянии здоровья экипажа. «У вас параметры отличные. И частота дыхания отличная. Пульс не превышает 76 у всех. Имейте в виду это. Всё это очень хорошо», — доложили с измерительного пункта.
Штатно поначалу развивалась ситуация и при приземлении «Союза-11». 29 июня в 21 час 25 минут по московскому времени «Союз-11» отделился от орбитальной станции «Салют-1». Бортинженер Волков доложил, что визуально наблюдается расхождение: «Станция пошла слева от нас, с разворотом». В ответ Земля дала условия посадки: над территорией СССР малооблачно — три-четыре балла. В районе приземления ясная погода, видимость составляет десять километров, температура — 16 градусов выше ноля, ветер — два-три метра в секунду, давление у земли — 720 миллиметров.
В 00 часов 16 минут З0 июня состоялся еще один сеанс связи с кораблем. Организатор и руководитель подготовки космонавтов генерал Николай Каманин напомнил о необходимости при спуске вести постоянный репортаж на коротких и ультракоротких волнах. А после посадки действовать строго по инструкции: резко не двигаться, люк не открывать и ждать группу поиска.
«Желаю мягкой посадки. До скорой встречи на Земле!» — подытожил Николай Петрович. В ответ командир экипажа Добровольский сказал: «Вас понял, условия посадки отличные. На борту всё в порядке, самочувствие экипажа отличное. Благодарим за заботу и добрые пожелания».
В Центре управления полетами попрощались с экипажем до следующего сеанса связи — не подозревая, что его уже не будет. В 01:35:24 была включена тормозная двигательная установка спускаемого корабля, в 01:47:28 произошло разделение отсеков «Союза-11». Ожидалось, что с борта последует доклад об этом, но радиоэфир молчал.
Клапан
Спасатели, подбежавшие к приземлившемуся аппарату, который лежал на боку, постучали по стенке, внутри никто не откликнулся. Когда открыли люк, предстала страшная картина: трое космонавтов неподвижно сидели в креслах, на лицах потеки крови из носа и ушей, синие пятна. Когда их вытаскивали для оказания экстренной медицинской помощи и клали на носилки, тела были еще теплыми. Врачи на месте констатировали смерть из-за разгерметизации.
Как я уже говорил, случившееся вызвало шок у всей страны. Но не только. Даже трагическая смерть Героя Советского Союза Владимира Комарова, который погиб на корабле «Союз-1» 24 апреля 1967 года из-за отказа парашютной системы, не была такой ошеломляющей. Гибель целого экипажа — такого в истории космонавтики ещё не было. «Целыми экипажами уже хороним», — мрачно констатировал один из космонавтов на прощании с Добровольским, Волковым и Пацаевым.
В адрес их родных и близких приходили многочисленные телеграммы и письма со словами соболезнования и поддержки. Президент США Ричард Никсон писал Марине Добровольской: «Я понял, что мужественный человек оставил после себя мужественную дочь, которая очень любила его. Продолжайте сохранять мужество в это печальное время».
Вскрытие показало у погибших кровоизлияние в мозг, разрыв барабанных перепонок и кровь в легких. Судебно-медицинские эксперты установили, что смерть наступила через две минуты после разделения отсеков «Союза-11».
«Виновник» аварии был найден быстро — разгерметизация спускаемого аппарата произошла из-за самопроизвольного открытия одного из двух вентиляционных клапанов. Они были предусмотрены на тот случай, если космический корабль приземлится люком вниз или сядет на воду. Клапан почему-то открылся на высоте 150 километров...
Расследование установило: после того, как давление в кабине стало быстро падать, космонавты поняли, что случилось. Волков и Пацаев отстегнули плечевые ремни, чтобы выключить радиоаппаратуру и по звуку определить утечку. Добровольский вместе с инженером-исследователем попытались закрыть вентиль. Но сознание быстро гасло, и через 20 секунд они, обессиленные, упали в кресла.
В ходе экспериментов было установлено, что они не могли устранить неисправность: даже физически здоровому человеку, который не страдает от удушья, на закрытие вентиля клапана требуется не менее 55 секунд. У экипажа злополучного корабля на это времени просто не было. Без скафандров они были обречены.
СССР прекратил пилотируемые полёты в космос более чем на два года — до сентября 1973 года, когда был запущен «Союз-12». Всё это время Госкомиссия пыталась понять причины странного поведения клапана, моделируя разные ситуации. Но он ни разу больше самопроизвольно не открылся.
Тем не менее компоновку аппаратуры на «Союзах» усовершенствовали. На несколько лет были отменены полёты трёхместных экипажей, а все космонавты с тех пор совершают взлет и посадку только в скафандрах.
Больше человеческих жертв в отечественной космонавтике, к счастью, не было. А в международной, увы, были: при катастрофах кораблей Challenger в 1986-м и Columbia в 2003-м погибли тринадцать американских астронавтов и один израильский. Космос не прощает даже мельчайших ошибок...
Подготовил Сергей Авдеев
СамолётЪ