Кадуйский потоп.
«Общение с жалобщиками». Президент хочет поднять настроение населению, напуганному вакцинацией накануне выборов
«Прямая линия» президента — самый «народный» из трёх форматов публичного общения Владимира Путина с массовой аудиторией. Его послание Федеральному Собранию — это, по сути, руководящие указания правящей бюрократии, большая пресс-конференция — общение с ещё одним посредником между Путиным и народом — СМИ: отечественными и зарубежными. Ну, а «Прямая линия» — это такое общение с индивидуальными и коллективными жалобщиками. Во время которого, по законам жанра, добрым президентом оказываются посрамлены плохие губернаторы и «поросята» градоначальники, а некоторые из авторов обращений получают подарки. Часто — в буквальном смысле.
В этом году сюда добавилась потеря Кремлём доверия к отчётам российских губернаторов о ситуации в регионах. Именно этим собеседники URA.RU в политтусовке объясняют новый формат «Прямой линии» с Владимиром Путиным. Организаторы мероприятия устранили «посредников» в виде лояльных местным властям тележурналистов и собирают обращения граждан напрямую — через приложение для смартфонов. Теперь губернаторы больше не могут фильтровать неудобные вопросы жителей, которые хотят донести информацию о своих проблемах президенту.
Не использовать такую возможность российский президент не мог. И это главный ответ на звучавший накануне вопрос: почему Путин не отменил и не перенёс свою линию, когда в стране такой подъём пандемии.
Потому и не отменил, и не перенёс, что на дворе свирепствует пандемия, народ отказывается прививаться, да ещё злобится на тиранящую его из-за этого исполнительную власть. А на носу выборы, где действующей власти нужно получить конституционное большинство притом, что злобный вирус, кажется, до дна уже вычерпал «крымский консенсус». И, по оценке некоторых социологов и политологов, сложно сконструированные 86% поддержки федеральной власти сжались до лоялистского ядра, до 27%. Пожалуй, примерно на таком уровне сегодня находится и электоральный рейтинг «Единой России», и уровень доверия президенту в опросе открытого типа («Назовите, кому из политиков вы доверяете»).
Всё это, плюс отсутствие прочной ассоциации Владимира Путина с позитивными системными достижениями и его явная связь с «обнуленческим» голосованием, устранением из политического пространства всех сколько-нибудь значимых деятелей несистемной оппозиции и отсутствием значимых изменений на внешнеполитическом векторе делают для президента задачу «поддержания лица» чрезвычайно сложной.
Безусловно, тема коронавирусной пандемии станет для послания смыслообразующей. Даже само решение провести «Прямую линию» во время эпидемиологического кризиса продолжает линию «победы над ковидом», тянущуюся со времен майского парада и плебисцита. Причём тогда, когда эта «победа» менее всего очевидна.
Мы видим противоречие в попытках кремлёвской администрации создать представление о том, что президент, просидевший большую часть пандемии на изоляции, не боится вируса и тем, что, будучи привитым, Путин придерживается тактики перестраховки, отправляя потенциальных контактеров на двухнедельный карантин, а его «Прямая линия» проходит без аудитории в виртуальном режиме. Но ни Путин, ни его администрация этих противоречий стараются не замечать.
Тем не менее «Прямая линия» этого года будет проходить в условиях углубляющегося разрыва между отчетным миром гаранта и реалиями, которые каждый день окружают большинство граждан.
Это будет особенно заметно, если Владимир Путин снова затронет любимые им темы истории ВОВ или внешней политики, к которым большая часть россиян сегодня равнодушны.
Одним словом, в этих условиях, отмечают эксперты, увеличения социального недовольства велика вероятность коммуникационного ступора. Впрочем, посмотрим...
Илья Неведомский
СамолётЪ