Пиар на еде. Почему Путин говорит о «замораживании» цен, а не о росте доходов?

С прошлой недели в правительстве страны наблюдается давно невиданный ажиотаж, причём не связанный с главной бедой текущего момента — коронавирусом. Напротив, коронавирус даже как-то отошёл на второй план. А на первый вышли цены на продовольствие.

В прошлую среду президент Владимир Путин обратил внимание премьера Мишустина на рост цен на сахар, масло, макаронные изделия и хлеб. Прибавив к этому два замечания. Первое в виде предупреждения: «Смотрите, как бы у нас не получилось, как в Советском Союзе». Где, как считается, деньги были у всех, но в магазинах царил поголовный дефицит товаров и продуктов. Сегодня продуктов полно, но они становятся всё дороже, а денег людям не хватает.

Что на самом деле подорожало

Второе замечание было напоминанием правительству о том, что в принципе способ борьбы с подорожавшей едой известен — замораживание цен.

Никто не обратил внимание на то, что в одном выступлении глава государства успел выдвинуть два противоречащих друг другу тезиса, предложив вполне советский способ не допустить ситуации, «как в СССР». Во-первых, подобного рода противоречия в путинских речах становятся настолько частыми, что уже никого не удивляют. Во-вторых, при ближайшем знакомстве с поднятой президентом ценовой проблемой возникают вопросы более серьёзные, чем нарушения формальной логики.

Например, директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton Игорь Николаев обращает внимание на странный выбор подорожавших продуктов. Если с включением в перечень сахара песка, который, по данным Росстата, подорожал на 72,7%, и подсолнечного масла (+25,9%) ещё можно согласиться, то почему в нём оказались хлеб, цена на который выросла всего на 7% или пшеничная мука (+12,7%), а вот, например, крупы гречневой-ядрицы (рост цен на 40,6%), картофеля (+25, 1%) или моркови (+23,8%) там нет?

«Забытое» путинское постановление

Но даже это не главное — изумление эксперта вызывает суета правительства, подключившего к обузданию цен не менее десятка министров и занявшегося разработкой нового механизма этого обуздания. Ни слова ни говоря президенту о том, что на самом такой механизм уже есть — он был утверждён ещё10 лет назад постановлением правительства от 15 июля 2010 года № 530. Любопытно, что в то время правительством руководил Владимир Путин, который, собственно, и напомнил нынешнему кабинету, что «все инструменты сдерживания роста цен» есть.

Упомянутое постановление предусматривает, что предельные розничные цены на отдельные виды социально значимых продовольственных товаров первой необходимости устанавливаются правительством на срок не более 90 календарных дней — в случае если в течение 30 календарных дней подряд на территории отдельного субъекта или территориях субъектов рост розничных цен на продовольственные товары составит 30% и более.

Игорь Николаев видит только одно объяснение тому факту, что нынешнее правительство «забыло» об уже существующем порядке сдерживания цен: если начать его использовать, окажется, что «никакого форс-мажора с ценами не наблюдается, за исключением разве что цен на сахар-песок». А потому оснований вводить предельные розничные цены нет.

Раз нет, значит, у поднятого шума должно быть другое объяснение. Некоторые политологи находят его в необходимости подогреть общественный «градус» и повысить имидж президента-заступника накануне пресс-конференции Владимира Путина, намеченной на 17 декабря.

Правда, результаты кипучей деятельности правительственных замораживателей будет совсем небезобидной для экономики страны и её населения, которое через в первом квартале следующего года, когда закончится срок «заморозки» столкнётся либо с дефицитом продуктов, либо с неизбежным взрывным ростом цен, который всегда происходит при их сдерживании.

Курс рубля и продовольственное эмбарго

Впрочем, есть ещё одно соображение по поводу инициативы Владимира Путина, о котором не упоминает Игорь Николаев. Его можно сформулировать в виде вопроса: почему Путин говорит об ограничении роста цен, а не о механизмах повышения реальных доходов россиян? Например, о повышении курса рубля по отношению к доллару, напрямую влияющий на продовольственный импорт, без которого, как показывает исследование Национального рейтингового агентства, Россия никак не может обойтись, несмотря на все усилия по импортозамещению.

Или с помощью отмены бессмысленного продовольственного эмбарго — уже одно только это нехитрое действие могло бы в 3-4 раза снизить цену на сахар, который мировых биржах стоит порядка $300/тонну, или 22 руб./кг. В то время, как в российских магазинах — от 68 до 84 руб. за килограмм.

Можно, наконец, просто помочь стремительно беднеющим гражданам материально. Ещё один авторитетный экономист Владислав Иноземцев справедливо полагает, что 10-12 тыс. рублей в год на каждого малоимущего (их официально 20 млн человек) легко решили бы проблему подорожания (а это менее 1% расходов федерального бюджета или 1,5% фонда Национального благосостояния.

Есть ещё давно и успешно опробованный в США вариант с продуктовыми талонами, которые в Америке не считают зазорным получать 35,7 млн человек, на что американское правительство отпускает больше, чем российское на оборону — $60,4 млрд в год. Но здесь, полагает Иноземцев, проблема даже не в самой сумме, а в стоимости администрирования её распределения. В США она составляет лишь 0,4% расходов системы продовольственной помощи. Для российского чиновника это неприемлемо — проект, с которого российский чиновник не может получить ну хотя бы 20% отката, считает эксперт, никого в руководстве нашей страной заинтересовать не способен.

Из всей поднятой перед Новым годом ценовой суеты можно, пожалуй, сделать два вывода. Первый — о том, что у многих россиян не будет сытого 2021 года. Зато, скорее всего, поощрения и денежные премии получат министры и их подчинённые: за сдерживание цен на рынке, за «цифровизацию» движения пакетов молока, за эффективную программу лизинга сельскохозяйственной, благодаря которой кто-то обязательно прикупит себе особнячок в Лондоне.

Может быть, именно эти будущие выгодоприобретатели и напомнили президенту про высокие цены на еду.

А, возможно, и у самого гаранта на самом деле нет желания ни снижать цены, ни повышать доходы населения. Но есть желание и необходимость говорить — о чём угодно, в том числе и о борьбе с ростом цен...

Илья Неведомский
СамолётЪ