Сгорела на работе. Что хотела сказать нам Ирина Славина, распорядившаяся последним, что у неё ещё оставалось — жизнью?

«Интересно, а если я устрою акт самосожжения возле проходной УФСБ (или прокуратуры города, я пока не знаю), это хоть сколько-нибудь приблизит наше государство к светлому будущему, или моя жертва будет бессмысленна?» Такой вопрос задала главный редактор нижегородского издания KozaPress Ирина Славина Татьяне Вертлиб в переписке 20 июня 2019 года.

Через 15 месяцев и 13 дней, 2 октября 2020 года, Ирина Славина выложила на своей странице в фейсбуке: «В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию» и через несколько минут подожгла себя у здания МВД в Нижнем Новгороде. Журналистка погибла на месте от полученных ожогов. Ей было 47 лет.

Прошло уже три дня. А я не могу успокоиться, взять себя в руки и выразить, что я думаю и чувствую. Я только повторяю слова Александра Вертинского, из далекого 1917 года, когда в замесе трагических событий горели в огне революции наши соотечественники. Сегодня эти слова хочется переиначить немного. Совсем чуть-чуть.

«Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал (её) на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили (её) в Вечный Покой!...
И никто не додумался просто стать на колени
И сказать (этой девочке), что в бездарной стране
Даже светлые подвиги — это только ступени
В бесконечные пропасти — к недоступной Весне!»

Сегодня, конечно, не война.

Так ей в 2019-м и подруга ответила: «Сейчас не война. А ты не Гастелло. Подвиг со смертельным исходом не нужен и никого не спасет...В мирное время полезнее жизнь, а не смерть».

А Ирина возразила: «А мне кажется, что война, Наташ».

За день до самоубийства, 1 октября, в квартире Славиной прошел обыск. «Сегодня в 6:00 в мою квартиру с бензорезом и фомкой вошли 12 человек: сотрудники СКР, полиции, СОБР, понятые. <...> Адвокату позвонить не дали. Искали брошюры, листовки, счета „Открытой России“, возможно, икону с ликом [основателя „Открытой России“] Михаила Ходорковского. Ничего этого у меня нет. Но забрали, что нашли — все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, компьютер, телефоны — не только мой, но и мужа, — кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства. Со мной все нормально», — написала она в фейсбуке.

Ирина Славина — известная в Нижнем Новгороде журналистка. По образованию филолог, она несколько лет работала учителем русского языка и литературы. Затем, в 2003 году устроилась на работу в главную региональную газету «Нижегородская правда». Весной 2015-го Славина, в третий раз оставшись без работы (потому что «слишком далеко совала свой нос»), основала интернет-издание Koza.Press и работала в нем одна: была «и за корреспондента, и за выпускающего редактора, и за оператора». Писала о преследовании оппозиции, преступлениях сотрудников силовых структур и незаконных закупках администрации города. По некоторым историям «Козу» цитировали чаще, чем крупные городские издания.

Координатор медиапроекта «Четвертый сектор» (основан пермскими журналистами, но освещает темы, связанные с разными регионами России) Анастасия Сечина рассказывает «Медузе»: «Ее проект — тот редкий случай, когда региональное СМИ существует на пожертвования. Ирина как человек очень комфортный и легкий. Вязала какие-то потрясающие вещи. Они сами с мужем готовили сыр, производя впечатление очень любящей семьи. По жизни она человек мягкий, но при этом довольно радикальна в каких-то своих взглядах. [Иногда] она придерживалась очень жесткой позиции, которая была не всем симпатична. Но стояла на своем».

Пресс-секретарь «Открытой России» Наталья Грязневич также описывает ее как человека, который называл «черное черным», «без оглядки на чье-то мнение». «Она была просто очень свободным и пассионарным человеком. Быть таким в России, как мы видим, смертельно опасно...»

Вчера, сегодня, вероятно, завтра и еще через несколько дней к месту гибели журналистки люди будут нести цветы и свечи. Полицейские убирают стихийный мемориал, но люди восстановливают его.

Вторым местом для мемориала памяти журналистки стала бронзовая статуя козы на площади перед Драматическим театром на Большой Покровской, на главной улице города. Там стоит портрет Ирины Славиной, цветы и свечи. Работники коммунальных служб несколько раз убирали цветы от памятника (зачем?!), но люди продолжают приносить их. В выходные и в Москве появились цветы у здания представительства Нижегородской области.

В Нижнем Новгороде в субботу к бронзовой козе вышли с одиночными пикетами Маргарита и Вячеслав Мурахтаевы, дети погибшей, с плакатом «Пока моя мама горела заживо, вы молчали».

Ну, да. Молчали. Пока неизвестные резали колеса ее автомобиля и разбрасывали листовки с домашним адресом и угрозами. Штрафовали журналистку на значительные суммы по разным поводам, ставя семью на грань выживания, как выразилась моя подруга, планомерно доводили человека «до дна». Наконец, как считают друзья погибшей, «последней каплей» стал жесткий обыск, прошедший накануне, 1 октября.

Человек, маленькая мужественная женщина в одиночку стояла против «системы». По словам знакомых, этот обыск — далеко не первое ее столкновение с силовиками. «У нее это регулярно происходило, — вспоминает Анастасия Сечина. — Она всегда про это писала. Всегда называла имена и фамилии людей, с которыми эти столкновения происходили, называла конкретных сотрудников в конкретных органах. В общем, была занозой в заднице»... Пока могла, пока у нее на это были силы...

Я думаю, такие «беспокойные» и «неудобные» люди, как Ирина Славина, есть в любом обществе. И это нормально. Они служат индикаторами, «маячками», своим примером доказывающими — у всех есть право на собственное мнение и личное достоинство. Они не дают обществу, закатанному в асфальт показного единомыслия, окончательно утонуть в болоте равнодушия. И это тоже нормально.

Не нормально, когда в стране больше не остаётся таких «славиных». Это — повод бить тревогу. Значит, с нами всё-таки что-то не так...

Мнение профессионала

Нижегородское управление Следственного комитета ищет простое объяснение факта самосожжения, назначив «посмертную психолого-психиатрическую экспертизу, чтобы установить психическое состояние женщины». Московский психиатр, профессор кафедры психиатрии и наркологии МГМУ И. М. Сеченова, доктор медицинских наук Юрий Сиволап считает, что причины произошедшего с Ириной Славиной лежат гораздо глубже и не объясняются просто проблемами с психикой.

«Когда Ирина Славина покончила с собой у здания полицейского управления, тут же посыпались высказывания: «Да как она могла! Оставила мужа и ребенка... Сверхценные идеи... Секта... Должна была бороться... Ей следовало пройти курс лечения антидепрессантами... Здоровый человек на такой поступок не пойдет...» Пойдет. В отчаянии и невыносимых жизненных обстоятельствах. Будучи больше не в силах выносить унижение и насилие над собой.

Когда нам, индивидам простого разбора, непонятны мотивы поступков людей гораздо более высокой нравственной организации или, что еще обиднее, когда мы ощущаем собственную неспособность к совершаемым ими поступкам, тогда, конечно, мы найдем утешительные для нас объяснения: «Да они просто больные... Чего им не хватало... Нормальный человек такого не сделает... Все живут, и ничего...»

Существуют вещи, которые нельзя объяснить людям, если они сами этих вещей не понимают.

Евгения Васильева
СамолётЪ