«Не надо рыскать глазами». Владимир Путин признал, что «обнуление» всё-таки главная из поправок в Конституцию

Накануне в эфире телеканала «Россия 1» Владимир Путин сообщил, что может баллотироваться на пятый срок, если поправки в Конституцию будут одобрены на общероссийском голосовании. Оговорившись, что он ещё «сам для себя ничего не решил», президент, тем не менее, объяснил, что конституционная поправка про возможность баллотироваться на новый срок нужна ему, чтобы не оказаться в положении «хромой утки». По его словам, если поправки в Конституцию не примут, то через два года «вместо нормальной, ритмичной работы на очень многих уровнях власти начнётся рыскание глазами в поисках возможных преемников».

И это признание любопытно тем, что за три дня до начала плебисцита по Конституции власть вынуждена раскрывать прежде потаённые от населения акценты. Та самая, предложенная Валентиной Терешковой, поправка, «обнуляющая» прежние президентские сроки Путина и открывающая ему дорогу к продлению властных полномочий, на которую Владимир Владимирович в начале года согласился как бы нехотя, сейчас становится главным способом мобилизовать своих сторонников.

Два с половиной месяца карантина кардинальным образом изменили российскую социологию. Если до коронавируса за поправки готовы были проголосовать почти 80% опрошенных россиян, сегодня поправки разделили россиян почти поровну — с небольшим перевесом сторонников над противниками, с огромной долей неопределившихся.

Учитывая ещё и самый низкий за последние два года личный рейтинг Путина, для него вчерашнее заявление — попытка активизировать лояльную аудиторию объяснением, что одобрение поправки об обнулении сроков, позволит избежать в стране неопределенности.

Ровно о том же самом сейчас один за другим говорят люди Путина во власти. Последнее разъяснение роли и сути поправок для политической системы страны сделал в интервью РБК председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, сопредседатель президентской рабочей группы по разработке поправок в Конституцию Андрей Клишас. В версии Клишаса основной смысл поправок в том, чтобы сделать российскую политическую систему «более устойчивой» или, что, по словам парламентария то же самое, менее «персонифицированной».

«Поправка о праве избираться Путину нужна для того, если уж действительно говорить об обнулении, чтобы никто не обнулил последние 20 лет нашей истории, — заявил Клишас. — Чиновники, парламентарии, крупные наши политики, члены правительства, они должны перестать думать о трансфере. Они должны перестать рассуждать о том, кто там будет преемником, когда это произойдет и так далее».

Наконец, пояснил Клишас, Государственный совет, вокруг которого политологи ломали столько копий в январе — «это арбитр между правительством и регионами». Например, в нацпроектах «финансирование во многом обеспечивает федеральное правительство, но ответственность за их реализацию во многом лежит на регионах».

После таких заявлений трудно отделаться от мысли, что именно трансферт власти сегодня — главная проблема для вышедшего из вынужденной самоизоляции президента. В январе он, похоже, хотел решить её кавалерийским наскоком, предложив свои неожиданные поправки на волне запускаемых нацпроектов и больших социальных обещаний. И был очень близок к успеху. Но непрошенный ковид спутал все карты.

Теперь уже речь не о стремительной атаке, а о том, чтобы получить отсрочку, дающую время определиться, кому, как и когда передавать власть. Причём определиться не в роли «хромой утки», безвольно наблюдающей, как окружение решает за тебя главные вопросы, а внешнеполитические «партнёры» откровенно игнорируют в ожидании перемен.

Но нет никакой гарантии, что Кремлю удастся решить проблему персонификации власти и преемника не только за два — за четыре года. В этом заставляет усомниться пример «промежуточного» президентства Дмитрия Медведева. Похоже, что во властной системе Владимира Путина второй номер всегда должен быть слабым и безликим — чтобы не нести риски для первого лица. Но такому «преемнику» реально передать власть невозможно. А сильный преемник разрушает всю систему напрочь.

Такая логика подсказывает три возможных варианта трансфера:

• Путин вынужден остаться на новый срок;

• Будет снова выбран слабый временный преемник при теневом руководстве Путиным (в роли премьера, главы Госсовета или Совбеза);

• Кардинальное «обнуление» уже не сроков президентства, а всей политической системы — то, чего опасается команда пропутинских лоялистов.

Тем временем какого-то страха, что Путин уйдёт в 2024 году у россиян не было, а пандемия показала, что «сильная рука» президента больше не является единственной надеждой населения. Поэтому расчёт на то, что эта рука будет востребована в период посткоронавирусной неопределенности, теперь может и не сработать.

Особенно среди молодёжи, которая всё больше тяготится непреодолимой обращённостью руководства страны в прошлое и именно что «рыскает глазами», что всегда свойственно молодости.

Сегодня у России символических ценностей, кроме Победы и некоего пахнущего нафталином катехизиса консерватора — «набора традиционных ценностей», автором которого может смело числиться Сергей Семёнович Уваров.

Но ценности XIX века плохо подходят к веку XXI-му. А больше ничего не осталось — коммунизм рухнул, «союз нерушимый» распался, космические успехи померкли. Взыскуемому «самодержавной» властью «патриотизму и народности» в стране не за что зацепиться и не на чем укрепиться.

Армия и флот для этого подходят плохо. Они хороши во время войны. Которой, кажется, никто не хочет. Но о которой вынужденно говорят едва ли не каждый день.

Но ни из какой войны, тем более той, что была 75 лет назад, страшную память которой мы отмечаем сегодня, нельзя извлечь иных уроков, кроме уже не раз доказанного: великие державы, раз поправши права малых, не могут остановиться. А раздел мира на зоны влияния — предпосылка войны.

Юрий Антушевич
СамолётЪ