Шок и трепет. Чем нам грозит ценовой конфликт с Саудовской Аравией на фоне коронавируса?

Среди последних хуже всего придётся среднему классу, государство поддержит только пенсионеров и бюджетников. Богатые русские от курса рубля не зависят...

Когда мы в Самолёте писали, что люди в России всё больше превращаются для государства в «новую нефть» — основной источник бюджетных доходов, из которого правительство будет стремиться выжать как можно больше, ничто не предвещало того, что уже три дня спустя мировые рынки «старой» нефти будут повергнуты в «шок и трепет». А страна окажется на пороге очередного масштабного кризиса.

Новая война Кремля

6 марта министр энергетики Александр Новак на заседании участников ОПЕК+ отказался поддержать инициативу Саудовской Аравии дополнительно сократить добычу нефти на 1,5 млн баррелей в сутки до конца года. Фактически это стало заявлением о выходе России из картельного соглашения нефтеэкспортёров. В ответ на демарш российской стороны саудиты объявили ей ценовую войну, которая обрушила цены на нефть до минимумов с 2016 года.

Нефть марки Brent на открытии торгов 9 марта обрушилась на 22%. Курс российской валюты на Forex обвалился на 10% до 75 рублей за доллар (здесь и далее информация по состоянию на 17:00 мск 9 марта). Даже Америка пострадала: индекс S&P 500 9 марта сразу после открытия бирж упал на 7%, в результате чего торги были приостановлены на 15 минут. Из значимых для инвесторов ориентиров только золото удержалось от падения на волне всеобщей паники.

В понедельник на российских рынках был выходной. Но уже с самого утра вторник в России стал Чёрным: торги валютой открылись падением рубля к доллару на 4,2 рубля, до уровня 72,6 рубля за доллар, евро стал дороже более чем на 5 рублей — почти 82,5 рубля за евро. Индекс Мосбиржи к 10.05 мск обвалился на 9,5%, долларовый РТС к 10.10 мск — на 13,5%. В лидерах падения — акции нефтяных компаний, в том числе «Лукойла» и «Роснефти», — падение составило около 15%.

По данным Bloomberg, одним из главных вдохновителей жесткой позиции России был Игорь Сечин, который всегда считал, что сделка ОПЕК+ невыгодна и играет на руку производителям сланцевой нефти в США. Вот сейчас мы им покажем! Они при текущей цене активно вкладывают в свою сланцевую нефть, но ее добыча при цене ниже $40 едва ли целесообразна«, а «Роснефть» может позволить себе такое падение, пересказывал его позицию один из знакомых Сечина. Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев заявил РБК, что «с точки зрения интересов России эта сделка (с ОПЕК — СамолётЪ) просто лишена смысла»: «Мы, уступая собственные рынки, убираем с них дешевую арабскую и российскую нефть, чтобы расчистить место для дорогой сланцевой американской. И обеспечить эффективность ее добычи».

Эксперты подтверждают: подход участников ОПЕК+ противоречил здравому смыслу. Зачем же Россия вступала в соглашение? Ещё недавно в правительстве РФ господствовало убеждение, что, пойдя на незначительные сокращения, российская сторона добивается существенного роста цены, что экономически выгоднее. Практика это подтверждала: бюджет РФ вернулся к профициту, резервы с ноября 2016 года выросли на 45%, до $570 млрд, а компании сектора выплачивают рекордные дивиденды. Правда, было непонятно, в какой момент нужно остановиться в этом самоубийственном процессе сознательного отказа от доли рынка. Между тем с ноября 2016-го, когда сделка ОПЕК+ была заключена впервые, добыча нефти в США выросла на 45%, или на 4 млн баррелей в сутки, что соответствует примерно 35% всей добычи нефти в России.

Эта динамика послужила одной их причин принятия судьбоносного решения. К ней добавилась явная геополитическая обида Кремля на действия «партнёра» Трампа, фактически остановившего строительство газопровода «Северный поток-2».

Время «Ч»

Только вот время для остановки было выбрано крайне неудачно — на пике распространения по миру коронавируса, стремительно тормозящего всю мировую экономику. И дополнительный нефтяной шок лишь усугубил ситуацию. В результате сразу обрушилось всё: цены на нефть, курс рубля, доходы бюджета, акции компаний.

Правительство и ЦБ, впрочем, поспешили успокоить население: Россия подготовилась к кризису, накопив $150 млрд в ФНБ, которых хватит на финансирование дефицита бюджета по меньшей мере на четыре года.

Похоже, в правительстве пока верят в сценарий короткой паники с ценами на нефть на уровне конца 2015 — начала 2016 года (28–29 долларов за баррель) и надеются на возврат к переговорам с Саудовской Аравией, у которой бюджет балансируется при цене около $80 (у России — на уровне $42,2).

Если же речь идёт о борьбе против американских производителей сланцевой нефти, то война может затянуться. 70% производства сланцевой нефти приходится на небольшие компании, которые работают на кредитных деньгах. Банки требуют от таких заемщиков хеджировать продажи на полгода-год, пишет финансист Евгений Коган в своем телеграм-канале BitKogan: «Производителям в среднем до конца 2020 года вообще не важно, какая цена на рынке. Больно им станет только ближе к 2021 году».

Судя по быстрым и скоординированным с Минфином действиям ЦБ, к данному типу шока все готовы, считает Антон Табах, главный экономист «Эксперт РА». «Ситуация сейчас сильно лучше, чем в 2014-м и тем более в 2008 году: меньше валютных кредитов, лучше внутренние контроли, — продолжает эксперт. — Инфляция также сильно меньше зависит от курса (ослабление курса на 10% сейчас добавляет 0,7 процентного пункта к инфляции, а она сильно ниже целевого уровня).

Разделяй и властвуй

Сложно сказать, насколько в Кремле просчитывали последствия рукотворного нефтяного шока, но то, как развивается политическая ситуация в стране, намекает на намерение руководства страны использовать кризис в качестве «победоносной», только экономической войны, призванной доказать населению мудрость и могущество руководства, и развязать ему руки для перекраивания политического поля.

Речь не только об изменении Конституции, которое чем ближе референдум, тем очевидно становится всё более кардинальным, но и о другой мобилизационной риторике. Сегодня стало известно минимум о двух знаковых инициативах. Владимир Жириновский предложил провести досрочные выборы в Думу. Эта идея активно обсуждается экспертами с января, после послания президента. По их мнению, перенос выборов на 2020 год мог бы изменить расклад сил в парламенте в пользу партии власти. Кроме того, лидер ЛДПР предложил отменить прямые выборы президента: по его мнению, главу государства мог бы избирать Госсовет.

О президенте заговорила в Госдуме и депутат-ветеран Валентина Терешкова, предложившая убрать ограничения по числу президентских сроков после принятия поправок к Конституции России. Спикер нижней палаты парламента Вячеслав Володин заявил, что инициатива требует консультации с президентом и лидерами фракций, и объявил перерыв в заседании. Глава фракции «Единая Россия» Сергей Неверов заявил, что поддержит эту поправку. Депутаты встретили слова Терешковой аплодисментами.

Кого защитит «крепость Россия»?

До конца верить в незыблемость защитных мер «крепости Россия» и не беспокоиться о своём будущем нам мешают несколько довольно простых соображений. Во-первых, наблюдатели отмечают, что уже первые биржевые паники демонстрируют нам «медийную» зависимость экономики страны с её гиперреакцией на новостные триггеры — как положительные, так (особенно) и отрицательные. В этом мы, впрочем, следуем за остальным миром. Остаётся узнать, насколько «медиазависим» и склонен к панике российский госсектор — от результата будет критически зависеть точность экономических прогнозов.

Во-вторых, как полагает обозреватель «Коммерсанта» Дмитрий Бутрин, «бюджетное правило» и связанная с ним конструкция «ФНБ—нацпроекты—институты развития—госбанки—госкомпании» ориентированы исключительно на защиту от внешнего давления и от экзогенных кризисов. Но главной проблемой экономики РФ в 2018–2019 годах был фактический отказ и госкомпаний, и частных структур от новых крупных инвестиций из-за неопределенности. Её многократно умножил коронавирус, параллельно усилив зависимость экономики страны от нефти. Между тем, в интервью ТАСС 4 марта (за два дня до нефтяного кризиса) Владимир Путин назвал дешёвую нефть причиной сократившегося благосостояния россиян. А 6 марта в Иванове Путин заявил, что сменяемость власти в России нужно обеспечить, когда страна наберет побольше уверенности в себе, ресурсов, жирка, а сейчас стабильность и спокойное развитие важнее. Выходит, на сменяемость власти жирок еще не накопился, а на амбиции «Роснефти» и Кремля — уже да.

В-третьих, главное, чего, пожалуй, нам всем следует бояться, заключается в непредсказуемости антикризисных мер нового российского правительства — они могут существенно отличаться от того, что делали предшественники нынешнего кабинета министров в 2014-2015 годах. Это-то и пугает: не так страшна нефть по $20 за баррель, как непредсказуемость того, чем именно на это решат ответить.

Уже сейчас можно предположить, что неизбежное падение рубля не пройдёт незамеченным для россиян — обывателям как минимум придётся привыкать к его новому курсу и новым самоограничениям.

Сергей Михайлов
СамолётЪ