Бей своих, чтобы чужие боялись? Деловой климат Вологодчины подмораживает предпринимательство

Встреча стала запланированным продолжением разговора о проблемах МСП, начатого в марте на состоявшемся в Череповце 8-м съезде РСПП.

Тогда, как рассказывал СамолётЪ, созданные прямо на съезде рабочие группы с помощью мозговых штурмов выбрали самые злободневные проблемы, препятствующие развитию деловой активности в Вологодской области.

Прежде всего, это высокая налоговая нагрузка и бюрократический прессинг по отношению к бизнесу. В частности, как отметил руководитель череповецкой организации «ОПОРЫ РОССИИ» Игорь Истомин, похоже, что руководство области никак не может определиться с тем, какая фискальная нагрузка на бизнес была бы оптимальной.

Предложение возглавляемой Истоминым рабочей группы было простым: провести анализ и установить максимальный предел, после которого необходимо освобождать предпринимателей от части налогов — в противном случае они сами будут сворачивать бизнес, который становится нерентабельным.

Именно этот вопрос оказался единственным, на который не смог дать ответ губернатор Вологодской области, присутствовавший на съезде. Правда, Олег Кувшинников пообещал тогда, что обязательно организует встречу предпринимателей-активистов со своими замами по экономическому развитию и финансам, чтобы дать возможность обсудить не только налоги, но и доступность для бизнеса банковских кредитов. И слово своё губернатор сдержал.

Система и жизнь

Как рассказали Самолёту источники в предпринимательской среде, принявшие участие в диалоге, позиция областного правительства, озвученная главным финансистом региона Валентиной Артамоновой, похоже, остаётся неизменной. Покоится она на двух основных «китах».

Первый: регион заинтересован в привлечении инвесторов, для чего создаёт им максимально благоприятные условия в части административного и налогового режима. Благо сейчас проводить такую политику позволяет бюджетный профицит.

Второй: местный бизнес, претендующий на какие-либо преференции, должен показать, какую выгоду может получить бюджет и экономика региона в виде новых налогов, новых рабочих мест и т.д.

Что ж, это весьма рациональная, стройная, хотя, кажется, и несколько высокомерная по отношению к малому бизнесу система взглядов. Единственный её недостаток (он же — главный) в том, что она, думаем, не выдерживает взаимодействия с реальной экономической жизнью. На самом деле это такое же клише, как то, что использовали аналитики Сбербанка, чтобы как-то объяснить результаты своего исследования МСП, показавшего, что малый и средний бизнес в России распространен гораздо меньше, чем в среднем в мире, не говоря уже о Китае, Европе или США. По расчётам банка, собственный легальный малый или средний бизнес в марте 2019 года ведет лишь 2,9% россиян старше 18 лет.

Такая ситуация в интерпретации Сбербанка — «прямое следствие низкой склонности россиян начинать собственное дело». Это очень близко к распространённой у представителей власти точке зрения, что реализации большого предпринимательского потенциала России мешают некие особенности национального характера. Таким клише проще объяснить, почему нормальные люди не только не идут в российский бизнес — они из него бегут.

Просто занятие малым и средним бизнесом в России сегодня вовсе нельзя рассматривать как рациональное поведение человека — напротив, это преодоление огромного количества рисков, которых намного меньше в крупных государственных и частных компаниях, и дело не в психологии, а, похоже, в среде, которую создает государство.

На грани срыва

По словам Игоря Истомина, он попытался донести эту мысль до г-жи Артамоновой, чем, кажется, весьма ее удивил.

Что вовсе не странно. Представьте себе, что вы совершенно убеждены в том, что инвесторы из других регионов просто мечтают открыть свои предприятия у вас в области. А тут вам вдруг заявляют, что предлагаемый «деловой климат» выглядит со стороны — как, мягко говоря, не самый благоприятный. И, что прежде, чем интересоваться конкретными условиями сделки, грамотный инвестор сначала поинтересуется тем, как живётся и работается в регионе его коллегам, которые «уже там».

А живётся им так: налоги по максимально высоким ставкам при самом жестком администрировании, невозможность получить не только обычный кредит для развития по приемлемой ставке, но даже выделенную государством помощь по программам поддержки МСП (достаточно сказать, что на всю область выделено только 12 субсидий малому бизнесу по гарантируемой государством ставке — так называемая программа 6,5%, а сельхозпроизводители вынуждены брать кредиты под 20% годовых (!)). И всё это на фоне падающего потребительского спроса.

Бизнес в состоянии самоликвидации

В распоряжении Самолёта оказался свежий доклад «Потребительский рынок России: итоги 2018 года, перспективы на 2019 год», подготовленный Комитетом по развитию потребительского рынка российской Торгово-промышленной палаты. В нём на полусотне страниц описывается процесс скукоживания этого самого рынка. «Основные составляющие потребительского рынка оказались под беспрецедентным давлением падающих доходов, закрытия предприятий, растущих операционных расходов (особенно аренды и ФОТ)», говорится в документе. Всё это приводит к «значительному дисбалансу по числу открытых и ликвидированных организаций перерабатывающей промышленности». Попросту говоря, в состоянии массовой ликвидации и самоликвидации субъектов МСП.

В документе приводятся официальные данные Росстата, согласно которым в 2018 году в сфере пищевого производства было зарегистрировано 2794 новых предприятий, а ликвидировано 5281 — почти в два раза больше. А общий баланс — 6242 зарегистрированных предприятий против 12249 ликвидированных.

Развитие внутреннего рынка, делают вывод исследователи ТПП, возможно путем стимулирования спроса домашних хозяйств через рост доходов работающих граждан и пенсионеров, а спрос со стороны государства — через смягчение контрольно-надзорной деятельности и роста числа госзаказов для малого и среднего бизнеса (МСБ).

«Наличие российского феномена „работающих бедных“ не только ограничивает покупательную способность значительной части населения, без которой развитие внутреннего рынка невозможно, но и повышает социальную напряженность. Кроме того, это отражается на производительности и качестве труда, ведет к депрофессионализации и дефициту кадров в производственной сфере».

Незаметный «стабилизатор»

Кстати, о кадрах. В своём выступлении на встрече Игорь Истомин назвал главную стабилизирующую роль, которую сегодня играет МСП в Вологодской области.

Естественно, он не может тягаться с такими гигантами, как «Северсталь» и «ФосАгро» по налоговым поступлениям в бюджеты всех уровней. Зато уже сейчас является крупнейшим совокупным работодателем. Только в Череповце в сфере МСП создано 44 тыс. рабочих мест. Для сравнения — на «Северстали» — 35 тыс., в «Апатите» — порядка 17 тыс. Если бы не было малого и среднего бизнеса — многие работающие в нём жители региона сейчас толкались бы на бирже труда, создавая социальное напряжение своими требованиями работы и зарплаты, обращёнными к руководству области.

Губернатор Олег Кувшинников, который наверняка помнит массовые сокращения времён кризиса 2008 года, должен хорошо представлять себе, как это всё выглядит в реальности...

Кроме рабочих мест, малый и средний бизнес создаёт ещё товары и услуги, совокупно выливающуюся в ту самую комфортную среду, которая ещё как-то позволяет удерживать на территории Вологодской области полтора миллиона её жителей, ещё не разбежавшихся по российским столицам и куда более комфортным для проживания «югам».

Итак, разговор между предпринимателями и руководством области состоялся, каким будет результат?

«У меня противоречивое впечатление от встречи, — поделился впечатлением с Самолётом заместитель директора Вологодской Ассоциации СРО „Добровольное Объединение Строителей“ Дмитрий Монахов. — С одной стороны, нам сказали, что „проблемы бизнеса услышали“. Но, с другой, — так ничего конкретного не пообещали».

Сергей Авдеев
СамолётЪ