Производительность труда. Почему в России работают много, а получают мало

Правительство не смогло достичь цели по повышению производительности, поставленной в майских указах президента 2012 года. Согласно этим указам, производительность труда в целом по стране к 2018 году должна была в полтора раза превысить уровень 2011 года. Однако показатель рос слишком медленно — темпы повышения производительности в 2011 году составили 3,8%, но к 2014 году снизились до 0,7%, а в 2015 и 2016 годах перешли в отрицательную зону (минус 1,9 и 0,3% соответственно). В 2017 году рост производительности труда составил 1,5%, следует из данных Росстата.

При этом не скажешь, что в России мало работают. Согласно докладу OECD EmploymentOutlook 2018, мы очень много работаем: средний россиянин отработал в 2017 году 1980 часов. Больше нас работают жители Мексики (2257 часов), Коста—Рики (2179 часов), Южной Кореи (2024 часа) и Греции (2018 часов). Меньше всего среди стран ОЭСР работают жители Германии: в 2017 году — 1356 часов.

При этом Заработная плата в России намного ниже, чем в большинстве стран ОЭСР. Житель Германии в 2016 году в среднем в год заработал 39 446 евро, или $47 585. То есть мы работаем существенно больше, а получаем много ниже. Очевидное объяснение этого — мы отстаем от развитых стран в производительности труда. Так, в 2016 году в час россиянин произвел ВВП на $24,7, а житель Германии — на $69,1.

Дело в том, что мы производим не очень технологичные, не очень наукоемкие товары, которые стоят недорого, при этом работаем долгие часы, чтобы произвести их побольше, полагает доцент факультета экономики Европейского университета в Санкт—Петербурге Юлия Раскина.В экспорте России велика доля товаров с низкой добавленной стоимостью: мы продаем нефть, зерно, сталь, а не продукты их переработки.

Другое объяснение наших долгих рабочих часов лежит в области организации рынка труда, говорит эксперт. Термин flexicurity (словослияние flexibility — «гибкость» и security — «безопасность») означает сочетание гибкости рынка труда и безопасности работников. Гибкость — это создание рабочих мест с гибким графиком и условий, когда легко менять место работы.

Но это в теории. А как обстоят дела на практике в средних и крупных компаниях базовых несырьевых отраслей? За ответом СамолётЪ обратился ещё к одному эксперту — исполняющему обязанности генерального директора группы компаний «ЧФМК», специализирующейся в сфере глубокой деревопереработки. И вот, что у нас получилось:

Что же касается инициативы Минэкономики, то в самом министерстве считают, что темпы роста производительности будут падать в 2019 году и составят 1,3% после 1,4% в 2018 году. Ускорение ожидается лишь с 2020 года, когда производительность вырастет на 1,9% в годовом выражении. К 2022 году показатель достигнет 3,2%, а к 2024 году опустится до 3,1%.

Достижение пятипроцентного прироста к 2024 году ожидается именно по базовым несырьевым средним и крупным компаниям. «Прирост производительности остальных предприятий ожидается ниже 5%», — уточняли РБК в министерстве. Из-за этого производительность труда в целом и будет ниже, чем показатель из майского указа.

Подготовил Юрий Антушевич
СамолётЪ — СамолётЪ-ТВ