За стеклом

Прокурорские работники вручили организаторам предостережение о недопустимости нарушений закона. Иными словами, митинг запретили. Под благовидным предлогом — якобы все площади областной столицы заняты важными мероприятиями. Предостережение прокуратуры подтверждает предупреждение социологов о том, что неизбежные в нынешней ситуации «кризисные явления» (эвфемизм, за которым скрываются банальное ухудшение экономического положения наших сограждан и их психологический дискомфорт в связи с известными «геополитическими» событиями) обязательно проявятся в митинговой активности. Это заставляет власть напрягаться — внимательнее следить за собой и за своим окружением.

Но пока напряжение выражается только в попытке укрепить герметичность существующей системы общественных коммуникаций. Такое ощущение, что власть на местах, поверив в незыблемую устойчивость своей «вертикали», разучилась общаться с обществом (его реальными, а не специально назначенными представителями) в режиме диалога, а не монолога, украшенного разными «отчетами в форме шоу» и прочей цвето-шумовой имитацией «из ящика».

Еще год назад это могло выглядеть безобидной игрой чиновников и особенно выдающихся общественников, собирающихся в «команды», президиумы, советы, водящих хороводы вокруг еще приличной бюджетной кормушки.

Сегодня кормушка опустела, и игра стала опасной. Просто потому, что она мешает увидеть реальную жизнь за стеклом, мутным, но тонким и хрупким. И то, что там происходит, нуждается не в заклинаниях, а в обстоятельном обсуждении и объяснении.

К примеру, та же «эпопея» с электричками. Связность пассажирского железнодорожного сообщения критически важна для Вологодской области (без нее, как говорили участники несостоявшегося митинга, «область не сможет восстановиться»), как, впрочем, для всей России, скрепленной железной дорогой. Это непреложная данность, на фоне которой взаимные претензии губернаторов и железнодорожных чиновников, их обещания отменить поезда, с одной стороны, заменить их автобусам, которые поедут по несуществующим дорогам, — с другой, — выглядят со стороны никуда не едущих пассажиров, как пустой, циничный и бесконечный торг. Прекратить который может грозный президентский окрик сверху. Который, в общем, тоже ничего не объясняет.

Не объясняет, почему в областном бюджете нет средств, чтобы заплатить РЖД за то, чтобы цена билета для рядового пассажира не была заоблачной? Почему такие космические затраты образуются внутри самого железнодорожного «коммерческого предприятия», которое само себе платит за аренду и обслуживание подвижного состава (главная статья затрат)? Почему, вообще, среднестатистическому россиянину нужно что-то доплачивать из бюджета к его зарплате или пенсии, чтобы он, не разоряясь, мог воспользоваться такой элементарной услугой, как проезд в электричке из одной точки своего региона в другую?

Настоящих ответов нет. Между тем события вокруг электричек продолжают происходить как бы сами собой. На второй день после несостоявшегося в Вологде митинга, например, новостные ленты принесли известие о том, что Северная пригородная пассажирская компания все-таки снизила тариф на проезд в вологодских электричках почти до прошлогоднего уровня. А губернатор выразил по этому поводу свое удовлетворение. Значит, все-таки слышат? Или нет? Потому что вместе с радостной вестью размещено и примечание железнодорожников, «выражающих надежду на скорейшее решение вопроса по оплате выпадающих доходов от регулирования тарифа». То есть и это еще не конец? Складывается ощущение, что мы с вами где-то по эту сторону большого аквариума, где в кромешной тишине происходит что-то очень большое, красивое, нужное и важное для нас всех. Только нам не слышно, что именно. Не удивительно, что кому-то хочется постучать по стеклу, помахать рукой: «Ау, посмотрите: мы здесь, мы вас видим!».

Юрий Антушевич
«РМ»