На осколках глобального мира

Происходящие сейчас в мире трансформации связаны не только с российской тематикой. Реиндустриализация США — важнейший момент современных экономических процессов. Новую ситуацию генерирует комбинация дешевых энергоносителей и дешевой рабочей силы. Первый фактор Америке обеспечивает сланцевый газ и производимая из него дешевая электроэнергия, а также сокращение затрат на импорт африканской и ближневосточной нефти.

Цены на газ в США остаются низкими, для их сохранения США откажутся от чрезмерного наращивания газового экспорта. Внутренний рынок важнее. Тем более что рост добычи газа будет выдыхаться. Половина буровых в мире работает сегодня в США — и прежде всего на проектах по добыче сланцевой нефти. Но перекинуты они в основном из газовой отрасли, ведь технологии очень схожи.

Второй фактор — дешевая рабочая сила — это возможность использовать трудовые ресурсы Центральной и Южной Америки, ставшие конкурентоспособными на фоне роста зарплат в Азии. На границе США и Мексики уже создаются промышленные зоны, сочетающие дешевую электроэнергию и недорогой труд. Благо, что одним из пионеров по добыче сланцевого газа был Техас. Это позволяет создать буферную промзону, не давая мигрантам распространиться далее по территории США.

Революционные решения в биологии, коммуникациях, 3D-принтеры также играют на новый прорыв. Сегодня безработица в США самая низкая за последние пять лет. Прирост новых рабочих мест идет темпом примерно 3 млн в год. Если бы США жили по плану Путина (25 млн новых рабочих мест), то выполнили бы его за 8-9 лет.

Породив глобальную экономику, США в итоге могут — по методу Тараса Бульбы — ее же и уничтожить. Азиатские товары будут вымываться с гигантского американского рынка, его будут окучивать местные производители. Китаю в такой ситуации придется тоже делать ставку на собственный рынок. Что уже и происходит. Правда, для этого нужно будет и дальше наращивать доходы населения, а это будет убивать рентабельность бизнеса.

Дальше начнет происходить притягивание остальных стран к этим двум полюсам при наличии очевидных проигравших. Главным рискует стать Европа — ее не только втянули в очень непростую украинскую историю, которая еще аукнется серьезными денежными (и не только) расходами. Ссора с Россией и мучительный поиск альтернативных энергопоставщиков крайне отрицательно скажутся на экономическом росте. Надежды на американский СПГ не оправдаются — поставки будут ниже ожиданий и уйдут первым делом на премиальные японский и корейский рынки. Так США смогут и заработать, и изобразить политическую услугу для своих партнеров в Азии, необходимых для сдерживания Китая.

Европа и так не может сбалансировать свои расходы. Теперь ее вовлекают в дорогие истории по созданию новых путей доставки энергоносителей на свою территорию. В одну такую игру ЕС уже сыграл, понастроив терминалов по приему СПГ, которые почти на 80% стоят пустыми. Вместо американского газа европейцы получат поток американских товаров. Америка с серьезной выгодой воспользуется открываемой зоной свободной торговли с Европой, которая может оказаться троянским конем.

А ведь Европе уже сейчас нужно снижать расходы. Некоторые страны ЕС серьезно нарушают нормативы по бюджетному дефициту (3%) — сегодня, скажем, Франция перекрывает его на 1,4 п. п. И вернуться в лимит обещает только в 2017 г. Видимо, именно в знак признательности за такой подход бывшего министра экономики Франции Пьера Московиси назначают еврокомиссаром по экономическим и налоговым вопросам. Хотя это не самое удивительное решение — британец Джонатан Хилл стал еврокомиссаром по финансовой стабильности, хотя остров демонстративно не присоединяется к зоне евро.

Президент Франции Франсуа Олланд хватается за все идеи подряд — даже за позитивную экономику Жака Аттали. Но пока не слишком помогает. По пути Франции идет Италия, отягощенная проблемой чрезмерной безработицы.

ЕС мог бы попробовать вернуть конкурентоспособность, проведя переговоры с Россией об удешевлении поставок энергоносителей и попытавшись использовать фактор дешевой рабочей силы со славянской части постсоветского пространства. Но с Россией конфликт только углубляется, Белоруссия по политическим причинам стала изгоем, и даже украинский фактор может не сработать. Нужно было не помогать революции, породившей иждивенческие настроения (мы выбрали свободу — помогайте нам), а ждать экономического краха модели Януковича (тем более что ждать пришлось бы не так уж долго). Тогда бы украинцы стали думать о работе, а не играть в политику.

Россия в новой картине мира также попробует сделать ставку на свои силы. Теоретически это возможно, тем более что энергоносители относительно дешевы и могут стать фактором разгона роста (если не относиться к ним как к проклятью). Да и рабочая сила за счет девальвации будет дешеветь. Но все же более реален дрейф в сторону Китая, к чему мы идем семимильными шагами.

На осколках глобального мира мы прибиваемся к этому полюсу, настороженно выжидая, чего от нас потребует восточный сосед, который рискует проиграть в меняющейся диспозиции и спешно нуждается в новых ходах.

«РМ»

Стратегическое нетерпение

А директор Международной экономической школы Тбилисского университета Эрик Ливни и доцент Киевской экономической школы Том Коуп в сегодняшних «Ведомостях» пытаются дать совет «революционной» Украине, как ей быть с мятежным Восточным Донбассом.

Рассматривая вариант, применяемый ныне к другим непризнанным, но отколовшимся от метрополий, территориям (Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Косово, Северный Кипр), авторы делают вывод о том, что все эти примеры ставят под сомнение доминирующую сейчас в мире «стратегию терпения». Суть ее в допущении, что издержки существования в непризнанном квазигосударстве будут для его населения настолько тяжелы, а пример модернизирующейся метрополии столь привлекателен, что отколовшаяся было территория постепенно и сама собой вернется назад в «материнское лоно».

Ливни и Коуп полагают, что политика терпения — неэффективный инструмент воссоединения. Выход они видят в единственной, по их мнению, действенной стратегии взаимного политического участия и экономической интеграции. Оснований для экономической реинтеграции во всех зонах замороженных конфликтов будет со временем все больше; они будут играть все более важную роль в воссоединении разделенных народов, когда память о войне и потерях будет отходить в прошлое. Поддержать движение к большей экономической интеграции могут общие ценности у жителей этих территорий.