«Поливайте то, что растёт»

Пожалуй, новомодное слово «модернизация» сегодня как никогда применимо к такой высоко динамичной сфере, как образование. И глупо было бы настаивать на обрекающем нас на деградацию, известном тезисе «ничего не надо менять». С другой стороны, должно быть четкое понимание того, что простое копирование никогда не сделает нас лидерами. Конечно, мы должны активно заимствовать лучшие мировые практики и опыт, но одновременно искать точки прорыва.

Всё это создает очень непростую ситуацию для большинства государственных вузов, в среде которых не просто наметилась, но активно политически поддерживается тенденция к дифференциации.

Уже выделилась группа ведущих вузов — федеральных университетов (в числе которых Московский, Санкт-Петербургский, национальные исследовательские университеты). Они получат серьезную материальную поддержку государства, которое сделает на них ставку, как на потенциальных лидеров мирового образования.

С этим все, в общем понятно. Возникает вопрос: что будет с остальными вузами, теми, кто не получит масштабной господдержки, не будет конкурировать с «гарвардами» и «оксфордами»? Тем не менее, они будут нужды стране, как центры подготовки профессиональных кадров для ее экономики и социальной сферы. И этот вопрос мне кажется более важным, чем проблема продвижения представителей России в лидеры мировых образовательных рейтингов.

Между тем, к сожалению, он сегодня находится на периферии общественного и профессионального внимания. А нам остро необходима содержательная дискуссия о судьбе инженерного, педагогического образования, о том, какими должны быть современные педагоги, инженеры, о будущем многочисленных региональных вузов, которые являются системообразующими для своих регионов.

Первая лига

Как быть в ситуации, когда основные государственные ресурсы поддержки уходят в несколько ключевых вузов? Что делать учебным заведениям, как я их называю, «первой лиги»? Действительно, среди них есть слабые, неэффективные, не имеющие потенциала к росту. Наверное, их ждет незавидная судьба: им предстоит исчезнуть или быть поглощенными. Но есть вузы, которые хотят сохранить свое место под солнцем и имеют для этого какой-то потенциал.

Причём, замечу, это не чисто российская проблема. В высшем образовании многих развитых и развивающихся странах складывается аналогичная ситуация. И там высшие учебные заведения «второй линии» используют разные подходы и решения. К примеру, в отсутствии сил и средств для полноценного лидерства, они ведут поиск отдельных направлений, делающих их уникальными, лучшими на международном или национальном уровне. Это могут быть определённые области научных исследований или прикладных разработок. Или же решение резко повысить свою эффективность за счет оптимизации внутренних процессов (управления персоналом, финансами, имуществом и пр.), а высвободившиеся средства направить на развитие, создание уникального бренда.

Одним словом, как ворваться в сложившийся в мировом образовании замкнутый круг, когда лучшие студенты идут туда, где преподает лучшая профессура, а лучшая профессура идет туда, где собираются лучшие студенты?

Можно предположить, что одним из рычагов является определение своих преимуществ (к примеру, общее качество управления) и формирование на этой основе яркого, привлекательного брэнда, под который можно получить громкие имена преподавателей и, соответственно, привлечь студентов. Можно вспомнить такой важный элемент «формулы успеха» для вуза, как его уникальные отношения с местным сообществом. Они позволяют многим университетам быть не просто «фабриками дипломов» и «штампованных» бакалавров, но региональными центрами развития. Это значит, что учебное заведение выстраивает такую архитектуру партнёрства с властью, бизнесом, общественностью, настолько встроено в процессы выработки важных, даже стратегических решений, в мониторинги процессов и анализ тенденций, что, в итоге, становится жизненно-необходимым для сообщества. Появляется понимание, что местный университет, может быть, и не Гарвард, но, вытащи его отсюда, и регион рухнет.

Интересно, что многие из таких вузов становятся не просто интеллектуальными центрами, а ещё и крупными работодателями. Питтсбургский университет** в штате Пенсильвания — это близкий нам пример. Потому что исторически Питтсбург такой же «металлургический» город, как и Череповец. Другое дело, что сегодня в Питтсбурге нет ни одного металлургического предприятия. Город выживает за счет мощного университетского центра. Правда, основа его нынешнего процветания была в свое время заложена капитанами стального бизнеса, которые хотели остаться в доброй памяти земляков. Удивительно, но ставка в развитии вуза была сделана вовсе не на металлургию и металловедение, как можно было бы подумать, хотя для этого в наличии были ключевые компетенции, а на взращивание таких компетенций в области медицины. Сегодня это крупнейший университетский медицинский центр национального масштаба.

Выбор фокуса

Так что вопрос — в правильном выборе фокуса. Для ЧГУ сегодня это ключевая вещь. Надо постараться точно угадать тренды, попасть в ту, возможно, пока малозаметную точку, которая в будущем станет направлением роста. При этом нужно все-таки опираться на какой-то задел — очень трудно что-то вырастить с нуля, надо уже что-то иметь. Вот мы сейчас и находимся в фазе определения таких точек роста для Череповецкого университета.

Пока трудно говорить об однозначных решениях, но у нас есть ряд гипотез по поводу того, на что мы можем ориентироваться.

Например, у нас есть замечательное направление, связанное с моделированием физических процессов в полимерах. А полимеры сегодня используются повсеместно, -начиная от покрытий металла на «Северстали», заканчивая нанополимерными покрытиями, придающими конструкционным материалам совершенно уникальные свойства. Полимеры сегодня и в электронике, и в машиностроении, в других традиционных отраслях и т.д. У нас в университете есть группа ученых во главе с доктором наук, профессором Максимовым. Максимов со своими учениками выиграл недавно серьёзный грант, который позволит нам создать серьезный по региональным меркам вычислительный кластер. Вот из него, из команды молодых кандидатов наук, которые прошли стажировку в научных центрах за рубежом, может вырасти что-то стоящее. Я всегда вспоминаю поговорку: «поливать надо то, что растет». А не то, что уже умерло...

Вот такие точки роста мы у себя пытаемся подпитывать внутренними ресурсами, искать внешние источники поддержки. Конечно, это путь не быстрый, но, наверное, единственно возможный. Естественно, таких точек роста в региональном вузе не может быть много. Но даже если их будет с десяток — все-равно это возможности. А если на этом пути будут достигнуты научные и образовательные результаты национального уровня — возникнут элементы того самого будущего бренда, который мы очень хотели бы иметь.

Второй вариант — развитие уникальных внутренних процессов, поиск новых форм взаимодействия, даже нового содержания работы со студентами. Не секрет, что сих пор воспитательная работа в вузе воспринималась как придаток: чего их воспитывать, взрослые уже? Согласен, воспитывать не надо, но нужно помочь студенту — молодому человеку приобрести дополнительные личностные и профессиональные компетенции, которые он не может получить в рамках образовательного процесса. Между тем, такие вещи, как личностное развитие, ответственное отношение к своему будущему, к построению карьеры, умение проектировать и реализовывать проекты — это всё компетенции, которые помогут человеку быть более успешным в его жизни «после вуза». Мы начали такую программу профессионально-личностного развития, которая с третьего курса дополняется программой «карьера». На Западе такие программы уже давно встроены в университетскую реальность, а в России этим пока мало кто занимается. Хотя нам кажется, что в результате это может привести к созданию уникальной среды для роста личности наших студентов.

Есть ещё один элемент повышения конкурентоспособности — новые технологии. Здесь мы в самом начале пути. Отдаем себе отчёт, что современный студент — не чета прежнему. Сегодня это человек, владеющий многочисленными гаджетами, освоивший интернет, как мы когда-то библиотеки, приученный к клиповому мышлению, воспитанный на развлечениях, ожидающий от обучения в вузе не только знаний, но некого «experience» -опыта с элементами развлечения, новых впечатлений. И такие ожидания студентов должны быть нами трансформированы в новую организацию образовательного процесса, в новый тип преподавателей. Сегодня преподаватель не может, как в средние века, выходить перед студентами и читать свою единственную книжку, которой ни у кого больше нет. Сейчас больше нет такой монополии на знания. Редкий преподаватель является автором уникальной методики или собственного учебника. Источников знания -огромное количество. Поэтому преподаватель в большей степени должен быть навигатором в мире знаний, понимать, где находится конкретное знание, уметь его скомпоновать, встроить в учебный процесс. Ну, и научить студента жить не в мире старых прописных истин, а в современном мире неопределенностей, умению ориентироваться, сопоставлять, вырабатывать свою позицию. Все эти вызовы времени, обращённые к преподавателю, должны в будущем радикально изменить ситуацию. Привести к сокращению объема аудиторной нагрузки, к росту самостоятельной работы, к активному вовлечению различных источников.

Смешение укладов

Мы видим, что сегодня ведущие вузы активно выводят в интернет бесплатные онлайн-курсы лучшей мировой профессуры по самым актуальным темам. И, когда у студента есть выбор: слушать профессора Гарварда или местного профессора из условного Урюпинска, то, наверное, все-таки профессор из Гарварда будет иметь преимущество. Вопрос: что делать и, как конкурировать? Думаю, прямая конкуренция здесь бесперспективна. Но надо уметь включить такие вот бесплатные ресурсы в свой процесс. Это очень сложно. Это ломка всего опыта преподавания, накопленного на протяжении столетий. Это требует времени. А вот, как раз, большого времени у нас и нет. Мы должны достаточно быстро проходить эту фазу. Иначе конкуренцию мы проиграем. Хотя, наверное, мы не одни такие. Всё мировое высшее образование выходит в новый этап своего развития, когда в университетах происходит смешение разных укладов, выкристаллизовывается новая модель — отчасти традиционная. Консервативная, но, в общем, довольно гибкая и мобильная. Мобильность в современном мире очень актуальна.

Правда, важно не забыть за всей этой, безусловно, важной проблематикой, что, в конечном итоге, к окончанию вуза выпускник должен все-таки получить определенный набор знаний и квалификацию, соответствующую избранному профилю.

Это отдельная тема, к сожалению, плохо обсуждаемая сообществом. Есть свидетельства о печальном опыте зарубежных вузов. К примеру, в той же Франции, где попытались сделать то, что мы сейчас пытаемся сделать: резко перенести акцент на научную результативность, на количество и качество научных публикаций, сделав ставку на привлечение профессуры из ведущих вузов. И в этой гонке проблема образования отошла на второй план. Вузы поняли, по каким критериям их теперь оценивают, перестали гнаться за качеством образования — главное, чтобы было больше цитирования.

В результате мы приглашаем за приличные деньги профессоров из ведущих российских вузов. Понятно, что они здесь постоянно работать не будут, а будут приезжать, отчитывать своё и уезжать. Работают они со студентами? Занимаются развитием личности? Да, черта с два! Поэтому, с одной стороны, ты можешь гордиться, что у тебя работал профессор N, лауреат таких-то премий и обладатель зашкаливающего индекса цитирования. И лишь частично при этом можно сослаться на качество образования.

Вот что меня беспокоит в современной дискуссии. Я полностью за то, чтобы преподаватели, имеющие научная «жилку», исследовательский потенциал, занимались наукой и готов создавать им условия. Но я понимаю и то, что есть ещё «рабочие лошадки», которые пороха не выдумают, но прекрасно упаковывают знания и умеют формировать эти компетенции у студентов. Я не считаю, что это плохо. Я считаю, что в вузе должны быть и те, и другие. Поэтому мы стараемся не перегибать палку, не упускать из виду главную функцию университета — обучение и формирование личности будущего специалиста.

Текст: Дмитрий Афанасьев,
ректор Череповецкого Государственного университета
«РМ»
08.07.2014
Фото: cherinfo.ru

Учёный совет

На последнем заседании попечительского совета ЧГУ говорили об очередном этапе мониторинга эффективности вузов.

Смысл самого мониторинга раскрыл председатель попечительского совета, депутат Госдумы Вячеслав Позгалёв:

«Очевидно, что в России вузов, студентов и преподавателей больше, чем требуется для народного хозяйства, а эффективность работы вузов при этом оставляет желать лучшего. Поэтому и была вторая попытка провести конкурс, чтобы оценить эффективность высшей школы. И, в зависимости от оценок, принять решение о судьбе тех или иных учебных заведений. Наш университет наравне с другими участвовал в этом конкурсе».

В Вологодской области в мониторинге принимали участие пять вузов, однако эффективными были признаны не все, констатировал ректор ЧГУ Дмитрий Афанасьев:

«Эффективными признаны только три государственных вуза -Череповецкий госуниверситет, Вологодский госуниверситет и Молочно-хозяйственная академия имени Верещагина. Все остальные, а также ряд филиалов, по критериям мониторинга признаны неэффективными. С одной стороны, это держит нас в тонусе, с другой — создает переменную среду, которой мы вынуждены соответствовать. Что касается ЧГУ, то по всем направлениям, которые у нас были слабо выражены, мы продвинулись, и на сегодняшний день критичным для нас является только направление международной деятельности».

Глава города Юрий Кузин поддержал идею создания системы бизнес-образования в Череповце. Однако мэру срочно нужно было улетать на похороны бывшего гендиректора «ФосАгро-Череповец» Алексея Григорьева, трагически погибшего в авиакатастрофе. В связи с этим Юрий Кузин выступил с очень краткой речью, после чего попросил перенести свой доклад:

«Выражаю огромную заинтересованность в реализации проекта бизнес-школы на базе ЧГУ. Надеюсь, что этот проект будет тесно связан с полигонами, которые мы уже открыли в городе. В этом есть необходимость и глубокий смысл, поскольку профильное техническое образование требует дополнительного бизнес-образования, в этом заинтересован и крупный, и средний, и малый бизнес».