«Мой дедушка – памятник»

 Честно признаюсь, более всего мне близки ранние вещи Аксенова. Скорее всего, потому, что рождены в пору «оттепели» – с ее надеждами, наивностью, романтикой, чистотой-очищением и убежденностью в скором и неминуемом всеобщем счастье. 
 

Таковы его первые романы - «Коллеги» и «Звездный билет», с которыми я, рожденный как раз в начале 60-х, впервые столкнулся в виде фильмов, где дебютировала целая плеяда киноактеров, ставших впоследствии выдающимися: Олег Даль, Олег Ефремов, Александр Збруев, Андрей Миронов, а были еще совсем молодые Василий Ливанов, Василий Лановой и Олег Анофриев…
 

То было время молодости наших отцов, детьми переживших войну и, по счастью, сумевших в добрую для себя пору пережить еще один из самых светлых периодов отечественной истории. Заложенный в нем заряд чистой романтики и не опошленных, не затертых еще убеждений и надежд был настолько силен, что, когда читаешь написанные тогда книги и смотришь снятые тогда фильмы, невольно попадаешь в плен щемящей до слез ностальгии по чему-то недосягаемо-неуловимому и навсегда утраченному.
 

Я благодарен Аксенову и за самую любимую книжку детства, написанную им уже специально для нас – пацанов 70-х. «Мой дедушка – памятник», весь сотканный из невероятных приключений обычного советского школьника, напоенный пряным ароматом далеких (и вымышленных) заморских стран, был неоднократно прочитан и зачитан до дыр.
 

Потом был почти пророческий «Остров Крым», пришедший к нам – советским читателям уже на самом излете той, бывшей страны, которую сам Аксенов к тому времени покинул.
 

Время в его жизни, жизни его друзей-«шестидесятников» сыграло особую, роковую роль. Многие из них еще живы физически, еще пытаются даже что-то писать, но почти все они (и Аксенов – не исключение) забыты современным читателем.
 

Эта мощная творческая когорта дважды была «у всех на устах» - на пике востребованности и популярности. Собственно в 60-е и на рубеже 80–90-х. И оба раза, сверкнув «сверхновыми» звездами, они выпадали из времени. Но если в первый раз из времени их вытолкнул начавшийся в стране и обществе «заморозок». То второй раз они сами перестарались, отказавшись от самих себя в молодости, публично зачеркнули все то, что писали и проповедовали в 60-х. Прав коллега Нестеров: «Нельзя стрелять в прошлое из револьвера, нельзя рвать связь времен, нельзя зачеркивать десятилетия жизни, нельзя выбрасывать на помойку годы, прожитые как тобой, так и другими людьми».
 

Сегодня, если перефразировать Феллини, «их читатели умерли». Нынешним молодым, живущим в мерзостной по преимуществу «реальности обещанного дивного нового мира», по большому счету не интересны ни Аксенов, ни Андрей Битов, ни Евгений Евтушенко, ни Белла Ахмадулина, ни Юлий Ким, ни даже бодрящийся Михаил Жванецкий. Им интересны стиляги – тогдашний, странным образом подцензурный гламур, как повод для сравнения его с гламуром нынешним – неподцензурным. Кстати, многократно осмеянная фраза из журнала «Крокодил» тех времен: «сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст» - оказалась по-своему пророческой.
 

По сути, Аксенов при жизни так до конца и не вернулся на родину, застряв навсегда на своем вымышленном американском, а потом – французском «острове».
 

Вернется ли когда-нибудь по-настоящему своими книгами к новому читателю? Бог весть. И, дай Бог. Потому что это то наследство, которое не стоило бы терять.

Сергей Михайлов

фото ИТАР-ТАСС