Мир, меч и свобода воли. Человек ни на кого не может переложить ответственность за самого себя

Это философское направление, которое, как принято считать, оформилось после ужасов Второй Мировой войны, выглядит весьма актуальным и сегодня, когда, кажется, снова в центре внимания проблемы, связанные со смертью, миром, войной и выбором, который приходится делать каждому человеку по отношению к этим явлениям.

В христианстве есть минимум два постулата, которые вызывают затруднения при своём толковании, не дающих на самом деле однозначных ответов.

Первый — это зафиксированное в Евангелии заявление Христа о том, что он принёс с собой «не мир, а меч». Буквально это звучит весьма пугающе-грозно: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его» (Мф 10:34–36).

Второй — краеугольная для христианства идея свободной воли человека, делающего свой выбор между Добром и Злом.

Подвох человека ждёт и одном, и в другом случае. Потому что, к примеру, «меч» Христа в церковной традиции трактуется, если можно так выразиться, «хирургически» — это средство «отсечения» всего, что не соответствует благочестию, заражено болезнью греха. При этом «поле брани», на котором используется «меч», трактуется весьма широко — вплоть до иссечения кровных уз. А определение того, что (или кого) потребуется отсекать, отдаётся на откуп неким авторитетам (по умолчанию церковным), которые принимают решение за конкретного человека.

Что само по себе уже весьма противоречит принципу свободной воли христианина и покушается на неё. Наиболее радикально эту проблему поднял Фёдор Достоевский в «Легенде о Великом инквизиторе» своего романа «Братья Карамазовы». Там в разговоре с Иисусом Христом, во второй раз пришедшим в этот мир, Инквизитор упрекает его в том, что он изначально не ограничил человеческую свободу, хотя это скорее всего могло бы облегчить людям жизнь.

Тогда как задача Церкви (и по мнению Инквизитора, да и по мнению реальных церковных отцов) — облегчить непосильное бремя свободы, которое несёт человек.

Указанные противоречия в определённой степени стали если не причинами, то триггерами, способствовавшими возникновению тех ужасов, с которыми человечество столкнулось в XX веке. В мире, где уже случились Холокост и ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, стало невозможно игнорировать присутствие смерти. Это вызывало страх. Ответить на который попытался экзистенциализм.

Опиравшийся, в свою очередь, на ницшеанскую концепцию смерти Бога, на исследование уже упомянутым Достоевским природы человеческого страдания. И, естественно, на личный опыт ужаса и конкретных потрясений времён Второй мировой войны непосредственных создателей этого философского направления: Мартина Хайдеггера (1889–1976) и Карла Ясперса (1883–1969), Жана-Поля Сартра (1905–1980), Альбера Камю (1913–1960), Габриэля Марселя (1889–1973) и Симоны де Бовуар (1908–1986).

Все они считали, что люди обладают свободной волей и сами определяют свою судьбу, что человек самостоятельно наделяет жизнь смыслом в изначально бессмысленном мире. Никакие моральные и ценностные категории, а также нормы поведения, существующие в обществе, не имеют для экзистенциалистов значения, поскольку все они искусственны. Также, поскольку общество воспринимается ими как конструкт, всякая принадлежность к социальной группе условна.

Человек должен на личном примере пытаться обрести смысл, активно анализировать повседневность, исходя из своего собственного опыта, не отстраняться. У него больше нет запредельной для понимания (трансцендентальной) моральной основы, предписанной судьбы. Отныне все решения человек принимает спонтанно, и в соответствии с последствиями такого выбора постоянно меняется ход его жизни.

Важно при этом, что, в отличие от нигилистов, экзистенциалисты не отрицают мораль как таковую, они лишь выступают против устаревшей системы морального поощрения, где человека побуждает к действию представление о божественном гневе. Вести себя достойно — необходимо, но это возможно, только если человек сознательно совершает моральные поступки, объясняет себе их, а не слепо полагается на догмы.

И, кстати, не все экзистенциалисты отрицают существование Бога — например, Серен Кьеркегор, был убеждён, что Бог существует. Личный опыт взаимодействия с ним, который человек неизбежно испытывает, ставится выше всех моральных предписаний. При этом свою судьбу человек всё равно решает сам.

Экзистенциализм оказал огромное влияние на современные культуру и искусство. Но не только — активное противление абсурду окружающего мира — это то, из чего напрямую исходит западная политическая культура второй половины XX века. Ключевые для экзистенциализма понятия свободы как ответственности и личного выбора, как двигателя всех происходящих событий, легли в основу студенческих протестов в Париже 1968 года и освободительного движения Мартина Лютера Кинга.

Представляется, что эти же понятия становятся чрезвычайно актуальными и сегодня, в пору разгорающегося нового геополитического противостояния, подпитываемого авторитарной и архаичной традицией.

Поэтому так важен был прошедший праздник Пасхи — как напоминание о победа над смертью и запрете на убийство Человека, который воскресает вопреки всему. И всё-таки сам принимает окончательное решение о том, что ему делать с Миром, Мечом и, в итоге, с собственной совестью...

Сергей Михайлов
СамолётЪ