Времена не выбирают. Саша, Сашенька и «Точка У»

Депутатам-единороссам поручено настраивать избирателей на рабочий лад — то есть привыкать жить в условиях военной операции и санкций: воспринимая эту ситуацию, как новую нормальность, не обращать внимание на рост цен и падение доходов, потому что, как уверяют руководители, «мы обязательно справимся».

От этого внутреннее напряжение в обществе и в каждом отдельном человеке, до сих пор не способных принять до конца новую реальность, становится, похоже, только сильней. Одних бросает в жуткую депрессию с тиками и бессонными ночами. Других — в патриотический экстаз. Третьих...

Третьи пытаются жить, не замечая происходящего. Часто вполне искренне. Из-за того, что их внутренние проблемы и переживания по ощущениям превосходят те, которыми, как им кажется, живут страна и мир.

Ну вот, например, фигуристка Александра Трусова, одна из героинь уже позабытой (месяца не прошло) многими Олимпиады в Пекине. Спортсменка, поставившая суперрекорд, но так и не ставшая чемпионкой. Полстраны болельщиков рыдало вместе с Сашей, кричавшей в лицо Этери Тутберидзе: «Ненавижу всех! Никогда в жизни! Никогда! Ненавижу этот спорт! Ненавижу всё это!».

Трусова всё ещё не может успокоиться, потому пропускает Кубок Первого канала по фигурному катанию, который, надеемся, должен хоть как-то компенсировать российским спортсменам отстранение от чемпионата мира. Без наших мировое первенство, конечно же, будет «не то». Но и нам пока придётся вариться в «собственном соку». Российские спортсмены ещё не думают о том, как долго они будут вне мирового спорта. Та же Саша в родной Рязани всё ещё рассказывает журналистам об огорчениях недавней Олимпиады, о необходимости «немножко подождать» с выступлениями. Чтобы потом, «если получится», поехать ещё на одни Игры. Получится ли.

К примеру, возможно, для тёзки Трусовой — российского менеджера-экспата, застрявшего в Мариуполе по воле судьбы и начальства — масштаб жизни сузился до размеров подвала жилого дома, где он с украинскими работниками «Азовстали» прячется от обстрелов, и желания просто выжить.

А у людей на Университетской улице Донецка, куда вчера прилетела ракета «Точка У» с кассетным боеприпасом, не было даже такой возможности. Трудно сказать, о чём думал оператор-вычислитель пусковой установки, наводивший ракету на цель. Представлял ли он себе лица этих мужчин, женщин, детей, оставшихся лежать в крови на асфальте? Или они так и остались для него неким неясным, абстрактным, почти игрушечным образом «врага». Тем самым, с которым мы, солдаты-срочники начала 80-х, «сражались» на полигонах советского Капустина Яра, осваивая технику, которая тогда была «последним словом» военной мысли. Осваивали вместе — русские и украинцы. И украинский повар с обвислыми усами из ракетного дивизиона из-под Ужгорода угощал нас, русских парней с Донбасса, удивительно вкусным борщом...

Сейчас, когда на дворе идёт предпоследний мартовский снег. Крупные хлопья падают, медленно кружа. В тёмном воздухе они кажутся белой изнанкой фотографий с улыбающимися лицами парней в касках и шлемофонах. Фотографий, оброненных трясущимися руками Господа, словно желающего показать нам тех, кто уже никогда не придёт домой...

Юрий Антушевич
СамолётЪ