Кадуйский потоп.
Ковид и его штаммы. Итоги второго года пандемии
Политика вместо науки
Властные решения о введении/снятии ограничений принимались и принимаются исходя из политических задач и вызовов, вне связи с заболеваемостью. И далеко не только в России. К примеру, в Великобритании, где сотни случаев смерти от дельты не заставили Джонсона отказаться от политики «жизни с COVID-19» в конце лета, но единственная смерть от омикрона стала причиной возвращения к ограничениям. Таких примеров — масса, включая российскую историю со снятием закона о QR-кодах на транспорте или изменение сроков карантина в мире, которое идет сейчас из опасений нехватки кадров для больниц и госинфраструктуры.
Что касается России, то анализ высказываний президента Путина по поводу пандемии COVID-19 во время его последней большой пресс-конференции показывает, что в рамках коронавирусной повестки санитарные власти снабжают главу государства переводами материалов мейнстримных мировых СМИ. Собственной аналитики и рефлексии над страновым опытом, очевидно, не предполагается.
При этом собственное мнение главы государства — умеренное. Принуждение к вакцинации недопустимо прежде всего потому, что контрпродуктивно. Людей надо убеждать, а не заставлять. При этом взаимное признание вакцин всех стран и производителей — полезная и необходимая мера для сдерживания пандемии.
Радикализация ковид-повестки и раскол на лоялистов и скептиков
Хотя в начале 2021 года меры для вакцинированных ослаблялись, рост заболеваемости, не поддающийся контролю с помощью вакцины в осенний эпидсезон, привёл к радикализации реакции элит. Вводятся всеобщие локдауны, в том числе для вакцинированных, и штрафы за отказ от вакцинации, требование иметь не только сертификат о вакцинации, но и ПЦР-тест. Ответом становятся массовые протесты. Митинги собирали сотни тысяч участников и проходили на регулярной основе, нередко жестко разгонялись с помощью дубинок и водометов.
Одновременно усталость ковид-лоялистов и снижение мер прямой финансовой поддержки медиа привели к активизации деятельности ковид-скептиков, в том числе среди медиков, что было категорически невозможно ещё в 2020 году. Сегодня основные СМИ ведущих стран часто выступают с критических позиций по отношению к решениям властей. Если в 2020 году борьба с COVID-19 была лёгким способом демонстрации работы правительства ради всеобщего блага, то сегодня противодействие населения, все чаще критическая позиция СМИ и демонстрация растущей зависимости госинститутов от фармкомпаний разрушают образ «сплочения вокруг правительств во имя победы над пандемией».
В России, как следует из «Национального индекса тревожностей», подготовленного агентством КРОС, страхи, вызванные инфляцией и ростом числа жестоких преступлений, остались далеко позади. Основным источником тревог в 2021 году ожидаемо стала пандемия коронавируса и все, что с ней связано: от появления новых штаммов до неопределенности с отпуском, констатируют авторы исследования.
Но если в 2020 году россиян в первую очередь беспокоил риск заражения «короной», то в уходящем году на первое место безоговорочно вышел страх перед введением системы QR-кодов для допуска в общественные места. Эта фобия занимает лидирующую позицию сразу в 70 регионах, а еще в 12 субъектах входит в топ-3 страхов.
Штаммы как инструмент
Интересная история происходит со штаммами COVID-19, которые постепенно стали основным инструментом властей в продвижении ковид-повестки. Анализу политической эволюции штаммов посвятил свой доклад на Научном Совете ВЦИОМ известный политтехнолог Глеб Кузнецов.
По его мнению, главная задача штаммов «продлевать пандемию» и «увеличивать продажи» страха при рутинизации пандемии. Это как дни «национальной кухни» в Макдональдсе. В меню остается только хорошо продаваемое.
А хорошо продается то, что имеет «бОльшую публичность» и «бОльший рыночный потенциал». Продажи штаммов идут через инструменты западной прессы и западных инфлюенсеров.
Штамм «Омикрон» наиболее выпукло показал, что во внимании властей к штамму и вводимых в связи с ним ограничениях первичны не его свойства (контагиозность, летальность и т.д.), а политические задачи момента.
Свойства штаммов — разнятся от страны к стране. Дельта везде «не смертельна», кроме России. А для американца именно альфа — настоящая смерть, что позволило Байдену на входе показать пагубность трамповской ковид стратегии.
Неизменны лишь функции, повышающие продажи: каждый штамм более «вирулентен» — легче распространяется; «поражает молодых»; «угрожает детям». Конструкция едина: «никогда такого не было и вот опять».
Кузнецов даже предложил нечто вроде классификации функций штаммов без региональных задач:
Альфа — возвращение внимания к пандемии, объяснение зимних локдаунов в развитых странах. И продление ограничений.
Бета и гамма — проиграли альфе и «кассу» не собрали. Хотя кое-где были доминирующими.
Дельта — обеспечение вакцинации.
Дельта плюс и лямбда снова «кассу не собрали».
Омикрон — фиксация вакцинации как неизбежной повторяющейся практики. Вакцинация детей. И донесение мысли что пандемия не кончится никогда.
И самое главное, штамм — это настоящий форс-мажор, которым объясняется нарушение предыдущих «контрактов» общества с властью.
В декабре штамм «Омикрон» стал очередной угрозой, призванной закрепить постоянную вакцинацию и оправдать провалы политических решений по пандемии. К «омикронной» специфике относятся:
возвращение в повестку темы смертей;
появление штамм-оппозиции («живая вакцина», «всем надо переболеть омикроном»);
радикализация собственной повестки властей в ответ на научную и уличную оппозицию: запрос на «катастрофические сценарии» со стороны властей и инфлюенсеров на ковиде. Публичная позиция властей теряет человечность, свойственную «контексту 2020», когда власти транслировали такие месседжи, как «всё будет хорошо» и «единый народ решает общую проблему». Сегодня место эмпатии занимает агрессия.
Отсюда проясняются контуры антикоронавирусной «политики-2022». Ожидается, что ревакцинация станет регулярным и обыденным делом во многих странах, но одновременно будет расти социальное напряжение и чаще звучать критика постоянных ревакцинаций, в том числе со стороны вчера еще лояльных медработников. 2022 год в политическом смысле будет жёстким.
Лидеры «вакцинной гонки»
Несмотря на десятки вакцин-кандидатов, только единицы смогли получить одобрение регуляторов и принять участие в дележе рынка. Рассмотрение заявок остальных, несмотря на нехватку вакцины в развивающихся странах, либо было отложено. В число этих аутсайдеров попал и разрекламированный российскими властями «Спутник V», совершивший своего рода «фальстарт». Предположительно ВОЗ может одобрить отечественную вакцину только в первом квартале 2022 года.
И это несмотря на то, что теперь для получения разрешения на временное использование достаточно предоставить промежуточные или сокращенные результаты КИ.
При этом критерии эффективности вакцины значительно изменились: если изначально оценивалось предотвращение заболевания, то затем — снижение рисков госпитализации и смерти, а позже — просто концентрация антител.
«Происхождение вида»
Точка в споре о происхождении COVID-19 не поставлена: официально установлено, что институты NIH финансировали эксперименты по усилению функциональности коронавируса летучих мышей в Китае и США. Однако все причастные лица сохранили должности, а дискуссии заглохли.
Количество заражённых в России в последние дни быстро падает. За прошедшие сутки в стране отмечено 15 903 новых случаев коронавируса. Несмотря на сохраняющуюся высокую смертность (+834 случая за сутки), пожалуй, можно говорить об очередном спаде пандемии.
Но в мире набирает силу очередная волна COVID-19, связанная с «Омикроном», которая может добраться до России уже в середине января и на пике дать число новых заражений свыше 50 тыс. случаев в сутки.
У российских властей остается не так много времени для того, что бы подготовиться и избежать коллапса в системе здравоохранения. Но пока аппаратно-управленческая вертикаль действует строго наоборот, смягчая ограничения под давлением «Старой площади».
К сожалению, пока всё ещё невозможно предсказать как долго продлится пандемия. Бытует мнение, что она может закончиться уже в 2022 году, или на рубеже 2023 года, либо преследовать человечество вплоть до 2026 года.
Марина Мельникова
СамолётЪ