Ушёл в крещенские морозы. Пятьдесят лет со дня гибели Николая Рубцова

Сегодня Рубцову было бы 85 лет. Не возраст. Возможно, был бы еще жив, писал. Был бы известен? Возможно. Но, к сожалению, по-настоящему знаменитыми поэты становятся только после смерти.

Моя родная тетушка, сейчас ей 79, в конце 60-х работала в «Вологодском комсомольце». Она помнит Рубцова. Рассказывает, что был он неприметным, маленьким, худощавым, каким-то неухоженным. Приходил в редакцию, работал работу, разговаривал негромко. Относились к нему ровно, но не очень серьезно, знали, что любит выпить. Знали, что пишет стихи, но ведь тогда многие стихи писали. Вот и подруга его из библиотеки — Людмила Дербина (Грановская) — тоже стихи писала. Тетушка вспоминает, что в тот день, как гром среди ясного неба, на редакцию «комсомольца» упала новость — Николая Рубцова убила сожительница. И что оказывается Николай Рубцов был не просто поэтом, а поэтом настоящим... В кармане поношенного, видавшего виды простецкого пиджачка — членские билеты престижных литературных организаций (Рубцов был членом Союза писателей и Литфонда), а в биографии недолгой жизни — шесть прижизненных поэтических сборников, три из которых выпущены московскими издательствами и один самиздатовский.

В пять часов утра 19 января 1971 года дежурный по вологодской городской прокуратуре 21-летний старший следователь Вячеслав Меркурьев вошел в незапертую квартиру № 66 дома № 3 по улице Яшина в Вологде. Прокуратура приняла звонок из отделения милиции на Советском проспекте, куда пришла с повинной 32-летняя Людмила Дербина, сообщившая, что несколькими часами ранее она задушила своего сожителя, 35-летнего Николая Рубцова.

В квартире № 66 следователь обнаружил беспорядок — перевернутый стол, разбитую банку с солеными помидорами, разбитую икону, разбитую пластинку Александра Вертинского и тело мертвого мужчины. «Труп спиной обращен вверх. На трупе надета рубашка кирпичного цвета, темные брюки. Под головой трупа находится белого цвета пододеяльник, грязный. На горле трупа имеются множественные царапины».

В протоколе при осмотре комнаты также обнаружены 18 пустых бутылок из-под красного вина, из которых еще пахнет вином, видимо, было выпито все буквально накануне, покойный, очевидно, злоупотреблял алкоголем. На первом допросе Грановская рассказала: пили, подрались, «пьяный бросил кастрюлю с ухой мне в голову». Тяжелое впечатление. Убитый, убийца — по виду практически маргиналы, спорить с этим трудно — пара жила очень бедно, нервно и скандально.

«Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, —
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой...»

Удивительное стихотворение Александра Кочеткова «Баллада о прокуренном вагоне» было написано в 1932 году, а напечатано только в 1966 году в сборнике «День поэзии». И написано оно просто про любовь, а не про любовь-ненависть. Но почему же так тянет эта магия цифр (66 год и 66 квартира) и звуков? Как больно...

О Рубцове известно практически все. И, думаю, не известно ничего.

Родился, рано потерял родителей, воспитывался в детских домах, работал, служил на флоте, учился в Литинституте, снова работал, любил, как отец, играть на гармошке и петь, читал Тютчева и Фета, переводил Верлена, мечтал быть похороненным рядом с Батюшковым, предсказал себе смерть «в крещенские морозы». Он писал стихи и нелепо, и страшно умер. И получил почти мгновенное посмертное огромное признание. Откуда он взялся с его прозрачной, хрустальной рифмой.

«Он был тогда невозможен, но откуда-то возник. Там, откуда он пришел, не было жизни, только лагеря, леспромхозы, разрушенные церкви и послевоенные сироты в ватных телогрейках. А он, как будто вообще ничем не задетый, возвращает из ниоткуда давно уничтоженную поэтическую речь:

Вода недвижнее стекла,
И в глубине ее светло,
И только щука, как стрела,
Пронзает водное стекло...»
(Александр Петриков)

«Гениальность — выпуклая вещь»

Летом наступившего года исполнится 10 лет со дня гибели ещё одного примечательного вологодского человека — Михаила Сурова, который приложил немало усилий для увековечивания памяти Николая Рубцова. Памяти не парадной, лакированной, а настоящей — на свои деньги издал огромную 744-страничную книгу «Рубцов», в которую, кстати, включены материалы и уголовного дела 3456, возбужденного вологодской прокуратурой по факту убийства Николая Рубцова 19 января 1971 года. Дело до сих пор считается засекреченным, срок секретности истекает в 2046 году, и никто не знает, как секретные документы попали в руки предпринимателя Сурова. Сам он в предисловии написал просто: «волею судеб».

Суров видел Рубцова лишь однажды — в редакции всё того же «Вологодского комсомольца», куда девятиклассником принёс свои первые заметки. Одну, кстати, напечатали в газете вместе со стихами поэта. Потом Михаил шутил, что они с Рубцовым «печатались вместе»...

Наверное, именно Суров с его непростой, «неровной» судьбой, бросавшей его то в бизнес, то во власть, то на тюремные нары, как никто понимал Рубцова, у которого тоже была «ещё та» судьба.

«Знаешь, как у нас принято? Рубцов — это наше все, — рассказывал Суров в одном из интервью. — Светоч и икона. А кто что-нибудь по-другому скажет — тот враг, который пытается из светоча и иконы сделать пьяницу и раздолбая. Как будто бы пьяница и раздолбай не может быть светочем и иконой! Они не понимают, что гениальность — это такая выпуклая вещь, которая появляется среди человеческой массы неожиданно и очень редко. Чик — взорвался, поразил, исчез. А пьяница он или нет — дело десятое».

А ещё Суров, как сам рассказывал, любил бывать рядом с бронзовым вологодским памятником Рубцову, когда рядом не было никаких официальных делегаций и праздничных мероприятий: «Иногда еду мимо — а там пьяницы стоят. Наливают ему стакан, плавленый сырок кладут. Я тогда останавливаюсь и просто смотрю, до слез».

Михаил Суров погиб в автокатастрофе 11 августа 2011 года около 17 часов на 190 километре Вологда-Медвежьегорск...

Потерявши — плачем...

Сегодня в эпоху всеобщей коммерциализации и медиализации память о Рубцове, похоже, становится ещё и своеобразным товаром, раздваиваясь и размножаясь в разных экскурсионных маршрутах и прочих туристических проектах.

Один из последних называется «Деревня непогашенных огней» — совместный проект Малой академии наук «Интеллект будущего» и Тотемского музейного объединения — стал победителем Фонда президентских грантов для НКО. Три миллиона рублей будут направлены на сохранение культурного ландшафта села Никольского — малой родины поэта, — на развитие сельской территории как объекта природно-рекреационного и культурного туризма.

Название проекта — строки из стихотворения «Зимняя песня»: «В этой деревне огни не погашены». Как рассказал директор музея Алексей Новоселов, они «часто употребляются общественниками как некий слоган, символизирующий, что на сельских территориях продолжается жизнь, однако мало кто знает, что эти слова написаны о конкретной деревне — Николе Тотемского района. Сейчас в Никольском работает муниципальный музей Николая Рубцова».

Выделенные средства должны пойти на запись аудиогидов по рубцовским местам, прокладку Рубцовских экотроп с информационными стендами, организацию турстоянок и масштабного творческого праздника «Рубцовский костер» и эколого-литературного краеведческого лагеря.

Кроме того «продолжится работа по созданию обширной краеведческой базы для дальнейшей работы музея-заповедника, сбор и систематизация материалов, документов, воспоминаний, связанных с именем Николая Рубцова, оцифровка и выгрузка собранного в открытый доступ в сети Интернет; проведение научной конференции школьников, издание альбома «Тотемская земля в судьбе и творчестве Николая Рубцова».

Евгения Васильева
СамолётЪ