«Жизнь удалась». Сергей Пригодин — человек, который День лесника любит больше Нового года

Сейчас уже понимаешь, что, наверное, и не было другого пути у маленького Серёжи, родившегося в посёлке Коноша Архангельской области, где было всего две экономических отрасли — лес и железная дорога, да ещё в семье лесного инженера. В этом смысле пример ещё одного уроженца Архангельского края — Михаила Ломоносова, который бросил ради науки потомственный рыбный промысел и ушёл с обозом в Москву, скорее исключение.

Впрочем, Пригодину-младшему, чтобы получить высшее образование, не нужно было уезжать так далеко. По примеру отца он отучился в Архангельском лесотехническом институте на инженера-механика лесного комплекса и вернулся в свой леспромхоз, где честно и с удовольствием отработал 7,5 лет...

— И в советское время, и даже ещё в 90-е леспромхозы жили очень хорошо, — рассказывает Сергей Пригодин. — Я помню, я тогда был школьником, у нас были японские видео, дефицитные импортные товары. Лес был в цене, и тем, кто его добывал, доставалось многое из того, что тогда было в дефиците.

Но со временем начало сказывать то, что ещё с советских времен леспромхозы тащили на себе дополнительную нагрузку социальной сферы — котельные, детские сады, строительство школ, дорог и пр. Заготовка леса становилась убыточной, леспромхозы постепенно умирали.

Особенно быстро этот процесс пошёл с начала «нулевых», говорит мой собеседник, когда начались проблемы с платежами, цены на лес упали, и все быстро стало «очень печально». Вот тогда в лесную отрасль пришли люди, которые хотели заработать на этом несчастье. Зарабатывали просто: распродавали имущество, и леспромхоз просто переставал существовать. Так случилось и с предприятием, из которого Сергею Пригодину пришлось уйти — леспромхоз проработал еще 2 года, а потом его не стало...

«Поплавок» ЧФМК

Но уходил Сергей Пригодин из своего леса не в никуда, а на Череповецкий фанерно-мебельный комбинат, который в то время искал специалиста его профиля. И как-то всё совпало: молодой инженер понравился комбинату, а ему — комбинат.

— Собеседование со мной проводил сам генеральный директор Евгений Николаевич Коротков, — рассказывает Пригодин. — Какое он произвёл впечатление? Мудрый человек. Уберёг предприятие от всех передряг девяностых и начала нулевых, стабильно выплачивал коллективу заработную плату — уже за одно это его стоит уважать. Как специалист он знает на заводе каждый этап производства.

Естественно, в работе возникали какие-то спорные моменты: я отстаивал свою точку зрения, а он оценивал проблему с высоты своего, более крупного масштаба. Но это нормально. Это были те самые споры, в которых рождается истина. Главное в них, считаю, уметь выслушать оппонента.

Работу на комбинате Сергей Петрович начал с заместителя начальника цеха обеспечения сырьём.

— В леспромхозе это называли «нижними складами» — складами сырья. И секретов больших для меня там не было, — говорит Пригодин. — Зато были новые операции. Цех обеспечения сырьем — это начальная часть производственной цепочки. Он занимается складированием сырья по ассортиментам, его сохранностью. Разные сорта древесины закладываются в штабеля по-разному. Для этого существуют технологические карты, которые мы с технологом цеха в свое время создавали. Есть разные способы сохранности сырья. Лесная отрасль — сезонная. И порядка 70% объёма заготовки приходится на зимний период. Чтобы стабильно обеспечивать комбинат сырьем круглый год, зимой приходится покупать много, а летом сохранять остатки, чтобы хватило до следующей зимы. Поэтому применяются разные методы сохранения сырья. Мы, например, начали применять способ заморозки, который в последние годы использовали достаточно мощно.

Испытание лущением

С должности уже не заместителя, а начальника цеха обеспечения сырьём Коротков перевёл Пригодина в цех лущения шпона. Так в бою едва обстрелянного командира, случается бросают на самый горящий участок: выживет — закалится.

Вот и Сергей Пригодин говорит, что лущильный цех — основной на ЧФМК: по численности самый крупный, много технологических операций, много «человеческого фактора», масса оборудования.

— Как сказал мне Евгений Николаевич, если пройдешь лущильный цех, эти «жернова» ФМК, считай, что твоя жизнь на комбинате удалась, — рассказывает Пригодин. Свои три с половиной года в лущильном цехе он выдержал достойно. И считает свой карьерный путь — типичным для руководителя, который хочет сделать карьеру на ЧФМК.

С прихода на комбинат до назначения на нынешнюю должность у заместителя директора прошло 9 лет, проведённых в испытаниях на разных участках...

Между лесом и фанерой

Последние пять лет Сергей Пригодин отвечает за одну из двух точек, связывающих производство череповецкого комбината с внешней средой. Его забота — входные «ворота» предприятия, через которые должен вовремя, без задержек и в нужном количестве идти поток сырья — того самого круглого леса, который сам замдиректора когда-то и заготавливал.

Говорит — тот опыт очень помогает сегодня в работе.

— Я, как лесник, понимаю, как тяжело дерево даётся человеку в лесу. Это очень тяжелая работа. И неизбежные процессы понижения цены — болезненные для лесников. У них тоже есть свои потребности, условия, ожидания. А у меня есть условия ФМК: сырье должно стоить столько-то. И согласовать эти вещи очень сложно. Когда я работал на производстве, мне было даже проще. Ты работаешь с коллективом комбината, ты руководитель, у тебя есть рычаги воздействия и тебя слушают. Здесь такое невозможно. Здесь надо с людьми договариваться...

В последнее время вся деревообработка испытывает всё большие проблемы с сырьём. Причём, как считает собеседник, здесь нет какой-то одной причины:

— Всё сложилось один к одному. До последнего времени производство фанеры держалось ещё на прежних, советских устоях, когда перед тем, как строить завод, ему сразу рассчитывали так называемый сырьевой радиус, откуда предприятие будет брать сырьё. А в рыночной экономике собственники часто принимают решение об увеличении объёмов производства, технологии идут вперёд, оборудование совершенствуется. Так что на тех же площадях теперь можно выпускать гораздо больше. Когда, например ЧФМК строился, он рассчитывался на производство 35 тыс. куб. готовой фанеры. А сегодня делается 150 тыс. В пять раз больше! Но увеличив объемы, мы неизбежно расширяем свой сырьевой радиус. Вынуждены, к примеру, выходить в Архангельскую область И этим же путём идут другие компании. Сейчас уже наступает момент, когда мы начинаем «толкаться» в лесу. Плюс погодные условия. Таких зим, какой была последняя, я не помню. Это, конечно, тоже накладывает серьёзные ограничения на обеспечение сырьем. Но, скажу так: комбинат ни останавливался никогда, даже когда встал практически весь Северо-Запад.

При этом человек, который обеспечивает такую стабильность своему предприятию, утверждает, что никаких особых секретов у него нет. Ну, или почти никаких:

— С людьми надо по-людски разговаривать, договариваться, держать слово. Лесники, как, возможно, никто другой, ценят стабильность. Все, кто действительно знает лес, кто в нём был, работает, знают, что честное слово — самое дорогое.

Главный день года

Едва ли не на следующий день после нашей беседы Сергей Пригодин отправляется в первую после отпуска большую командировку — договорная кампания уже началась, медлить некогда. Во второй половине октября лесники уже отправятся в заготовку. В зимнюю, настоящую. С наступлением морозов станут намораживать дороги, и начнётся вывозка...

Так что профессиональный праздник у Пригодина придётся на весьма хлопотное время. Но он его обязательно отметит.

— Я его очень люблю. Мне даже Новый год не так интересен. С самого детства. Потому что зимой в лесных предприятиях полным ходом всегда идет работа, не до праздников.

Крестьянин говорит, что у него один летний день целый год кормит, а лесника кормят зимние дни. Зимой — все на работе. А в День леса — настоящий отдых.

Юрий Антушевич
СамолётЪ