«Плак, плак». Ic3Peak как часть русской культурной революции. Но только культурной…

Тем, кому повезло застать безоблачные времена счастливого советского детства времён брежневского застоя (пишу всё это безо всяких кавычек), хорошо известна эта непобедимая любовь к страшной русской сказке. Ко всем этим «черным рукам», прячущимся в мебели, томным мёртвым мальчикам и девочкам, которые являются к живым сверстникам сообщить новости потустороннего мира, гробы на колёсиках, а также «сантехник Потапов» из целой серии чернушных частушек, зверски замученный в подвале детишками, всерьёз заигравшимися в гестапо...

Целые поколения советских детей воспитывались на этом фольклоре, главным разносчиком которого были пионерские лагеря. Дань этому культурному явлению пару лет назад отдал в своём романе «Пищеблок» писатель Алексей Иванов.

И ничего, выросли вполне себе весёлые, послушные, в меру трудолюбивые советские люди. Которые так и жили бы себе счастливо у себя за железным занавесом, если бы последнему генеральному секретарю ЦК КПСС не вздумалось его поднять...

Не знаю, как сегодня обстоит дело с детским фольклором. Подозреваю, что мало что изменилось, потому что, во-первых, хотя пионеров отменили, но загородные детские лагеря остались, во-вторых, в массе своей сохранился тот самый советский народ, который несмотря на все передряги, связанные с перестройкой, приватизацией и переходом к капитализму, благополучно и в массовом порядке перешёл к нему вместе с новой властью и довольно быстро ко всему приспособился.

Не удивительно поэтому, что в стране появилась поп-группа, культивирующая упомянутый выше жанр «страшной русской сказки». И благодаря этому обретшая невероятную популярность, не уступающую популярности Little Big с её чумовыми вирусными пустышками. Недавняя из которых («Uno») стала главной сенсацией так и не состоявшегося Евровидения этого года.

Но Little Big с «Uno» знают все, потому что есть телевизор. А группу Ic3Peak, которая появилась в одном 2013 году с «Маленьким большим», — в основном только пользователи интернета. У Насти Креслиной и Коли Костылева, которые и есть та самая Ic3Peak, примерно такие же эстетические разногласия с нынешней российской властью, какие, к примеру, некогда были с советской властью у диссидента и писателя Андрея Синявского.

И ведь союз Насти с Колей не назовёшь андеграундом, потому что, как точно заметил кто-то недавно по этому поводу, не бывает андеграунда с сорока миллионами просмотров. То есть это и не мейнстрим, и не андеграунд. А что тогда?

Безусловно, спекуляция. Как уже было сказано, на теме «страшной сказки на ночь». Но ещё и запоздалой российской моде на витч-хаус, которую Ic3Peak удалось сплавить с мрачными рейвами середины 2000-х и конвертировать в убедительную и самостоятельную музыку. В этом цифровом индустриальном попе находится место и звуковому терроризму (Настя, например, очень любит кричать), и возможностям для танцев и нетривиальному видеоарту.

В обычной стране творчество Ic3Peak воспринималось бы как ещё один вариант талантливой рефлексии по поводу смерти и одиночества — популярных в подростковом возрасте тем. И кстати, Настя с Колей добились-таки популярности и признания на Западе — получили премию «Золотая Горгулья» от Jager Music Awards, как лучший экспериментальный проект в 2017 году.

Название премии прямо сейчас напомнило автору последний роман Виктора Пелевина, где много размышлений о горгульях и химерах, связанных с древними культами, методы которых спецслужбы используют для борьбы с геополитическими противниками.

У Пелевина чувствуется явная ирония, когда он пишет, например, о «боевых химерах» как искусственных смысловых конструкциях, рассчитанных на манипулирование общественным мнением в государстве-противнике.

Но отдавая себе отчёт в своеобразном чувстве юмора у представителей российских спецслужб, можно предположить, что они вполне могли усмотреть в творчестве Ic3Peak некий «подрывной» культурный проект Запада. А не только «прикол» над силовиками в одном из клипов, где Настя и Коля играют в ладушки на плечах омоновцев.

Так или иначе, но с 2018 года группа подвергается «гонениям», если так можно назвать попытку властей сорвать выступления Ic3Peak во время тура по российским городам. А в Новосибирске полиция даже задержала музыкантов на вокзале.

В отместку Настя с Колей стали играть на протестных митингах, в частности — в августе прошлого года на митинге, связанном с недопуском альтернативных кандидатов на выборы в Мосгордуму.

Но вряд ли Коля и Настя со всем своим чернушным бэкграундом могут стать, выражаясь по-пелевински, тем триггером, который способен запустить в действие хотя бы «боевую химеру», не говоря уже о каких-то массовых волнениях.

Ic3Peak сама отдаёт себе в этом отчёт: «Люди, которые находятся у власти, сильно в возрасте. Они настолько оторваны от реальности, в которой живет мое поколение и поколения младше, что мы действительно можем казаться им безумными разрушителями скреп, за которые они так держатся. С одной стороны, это комплимент, а с другой — смешно, потому что мы не призываем никого переворачивать тачки ментов, но, несомненно, мы часть культурной революции, которая происходит сейчас в России», — говорит Настя корреспонденту «Новой газеты».

Именно что культурной. И да — власть чувствует в этих эстетических изменениях некую смутную угрозу, но очень отдалённую. Потому что с протестом в России сегодня не очень. Именно поэтому то, что сейчас происходит на Дальнем Востоке, скорее удивляет и, похоже, служит тем самым исключением, которое подтверждает правило.

«Раньше я жила в регионах, там люди живут своей жизнью и интересоваться политикой не модно. А сейчас я живу в Москве и чем больше я узнаю, что происходит в стране, в политике, тем грустнее мне с каждым днем становится.

Два пути: либо уезжать, либо бороться. Но бороться — это сложно. Если Путин останется президентом до 2036 года, я думаю, я уеду».

Вот в этой фразе молодой девушки, которую корреспонденты «Важных историй» случайно встретили на московской улице, пожалуй, заключена квинтэссенция отношения современных российских 20-летних.

Те из них, кто не решится уехать, скорее всего будут меняться, становясь похожими на поколение 30-летних, в которых исследователи с нескрываемым изумлением обнаруживают черты того самого простого советского человека, который, как казалось, давно канул в лету вместе с СССР.

Политолог Владимир Пастухов ещё пять лет назад назвал российских миллениалов «безвременно состарившимся поколением», первым впечатлением жизни которых был ранний Путин. Их главными отличительными чертами являются страсть к потреблению, инфантилизм и агрессивность. СССР им кажется доброй старой сказкой. А авторитаризм, особенно в формате «суверенной демократии», является привычной и естественной средой обитания. Это поколение, пишет Пастухов, «является социальной базой всех провластных радикальных движений, но не потому, что любит власть, а потому, что любит красивую и комфортную жизнь».

Можно долго рассуждать о механизмах, благодаря которым стало возможным воспроизводство в новых поколениях «старого советского человека» (и главным в этом ряду стало бы сохранение модифицированных, но базовых институтов советской системы). Но, как бы то ни было, никакая Ic3Peak таких людей за собой повести не может — ибо некуда, да и незачем.

Возможно, именно в этом ощущении исторического тупика и заключается главный ужас сегодняшней российской действительности. А вовсе не в «страшных» песнях Насти и Коли, которые так и останутся замкнутым в себе оригинальным культурным явлением. Не более того.

Сергей Михайлов
СамолётЪ