Своя колея

- Могу сказать без ложной скромности, что по своему составу наша фракция в Госдуме очень умная, особенно в сфере науки и образования. Один Иван Иванович Мельников чего стоит. Есть второй потрясающий мужик - Олег Смолин, доктор наук. Я сам 13 лет преподаю в вузе, но даже не стараюсь себя с ними сравнивать - они умней меня. И вот эти люди сформулировали концептуальные отличия  между нашей позицией и тем, что пишет правительство.
 Правительство, например, считает, что образование – государственная услуга, а, раз это услуга, ее можно выставлять на рынок. И рынок определит степень ее востребованности.
Мы же считаем, что никакая это не услуга, а функция государства.

- Такая же, как обороноспособность, общественная безопасность, а, может быть, даже более важная для страны?
 

- Да. Можно ли выставлять на рынок государственную функцию? Большой вопрос. Это первое принципиальное разногласие. Второе. Нам говорят: «Зачем вообще считать, сколько стоит образование? Рынок разберется. Разберутся заказчики». А заказчики, кто? Газпром, нефтяные, металлургические компании. И, практически, все. Вот, до чего дошло. Третье противоречие. Понятие «стипендия». «А, зачем она нужна?», - говорят нам представители кремлевской администрации. И четвертое – самое главное. Мельников говорит: «Ребята, прежний образовательный закон, которому уже 15 лет, готовили и принимали мы. У него есть конкретные авторы. А, где авторы вот этого – нового закона?». В ответ – тишина. Долго искали. Оказалось, что автор – Высшая школа экономики. Вернее, группа под руководством Евгения Ясина и 15 американских советников. Это, кстати, многое объясняет. Мне Людмила Ячеистова тут на телевидении говорила: «Что вы всех, Сергей Николаевич, врагами считаете? Авторы проекта – не враги».
 

- Не враги?
 

- Не враги, только я от этих авторов вижу четыре обязательных для старшеклассников предмета: ОБЖ, физкультура, граждановедение и разрешение изучать иностранный язык. Математика – не обязательно, русский язык – не обязательно. Полная «свобода». После этого он начинают что-то говорить о «качестве» образования. О том, что его должны определять какие-то «сообщества» родителей, учеников и учителей. А народ все понимает вполне однозначно – мужик встает на встрече и говорит: «Правильно! Раб должен быть сильным, преданным президенту, тупым и знать язык настоящих «хозяев».
 

 - Звучит страшновато…
 

- Страшно не только это. Страшно, что всей исполнительной «вертикали» навязывается мысль: обсуждайте проект закона постатейно, не задумываясь о существе. Вот я вчера был в череповецком гороно - все, не задумываясь о концепции, начинают постатейно обсуждать этот бред в 200-ти страниц.
 

 -То есть выдергиваются какие-то вещи. Говорят: мы в каких-то мелких статьях пойдем вам навстречу, немного денег добавим, только сути документа не трогайте?
 

- Конечно. Плюс властный «гипноз». Вспоминаю общественные слушания в Вологде – все, как зомби сидели. Это люди, которые до сих пор не понимают, что законы пишет не правительство, а мы сами. Надо отдать должное Медведеву – он хоть приоткрыл какую-то маленькую щель и позволил что-то обсуждать. А то в Вологде это просто «песня» была: «Мы благодарим партию и правительство за то, что они предложили нам новый закон!». Баранов ведут на убой, а они еще и благодарят за это. Только сейчас начинает доходить, что это мы пишем законы. А ведь это базовая вещь, это закон об образовании…

- Ты встречался с учителями, что они говорят?

- Да, то же самое. Но, настолько всех зажали, настолько забили… Они бы и рады что-то сказать, а им сверху окрик: «норматив такой-то!». Смысл нашей вчерашней встречи был в том, чтобы донести информацию. Мало того, мы сейчас от имени фракции подготовим пакет документов и разошлем по всей Вологодской области – пусть читают. Это же принципиальнейшая вещь. Нужно пытаться что-то сделать, пока законопроект в Госдуму не внесли.
 
Яйцекладущие

 - Последняя сессия областного парламента получилась довольно шумной. Что тебя лично особенно задело?
 

- Вопрос о «Вологодском центре птицеводства» - «холдинге» из пяти птицефабрик. Я немного знаком с их работой. Вспоминаю, как еще год назад, когда они просили очередные 100 миллионов на корма, мы с Алексеем Канаевым поехали в Ермаково посмотреть «передовые очаги» вложения бабла. Показали нам – обычный концлагерь: куры сидят в клетках, пьют, едят, яйца кладут, а через 400 дней – под нож и на колбасу. Обычная для сельского хозяйства технология. Собрались. Бритвина приехала. Начали нас поить коньяком. Я еще подумал: не к добру, что-то здесь не то. Выходят девочки и начинают нам рассказывать о развитии предприятия. Чувствую, что-то знакомое: «Вот холдинг, вот управляющая компания, вот такая схема. Начинаем задавать вопросы. Я спрашиваю: у вас в себестоимости зарплата, сколько составляет? – 5%. – А задолженность по ней, какая? – Ой, вы знаете, с апреля. – А корма, сколько «весят» в себестоимости? – 63%. Мы их с Алтая возим. – Ближе негде взять? Или у нас не растет ничего в Вологодской губернии?
 И так, постепенно, стала вырисовываться нынешняя картина: холдинг с управляющей компанией, которая высасывает бабло. Причем, этот клоун (фамилии не называю) делает все очень просто: назначает своих директоров, высасывает бабки. Директора зарплату не платят, долги не отдают. А потом их снимают по суду.
 

 - Все, прямо, как в «Золотом теленке» - сразу несколько «зиц-председателей Фунтов». Интересно, чем он их туда заманивал?
 

- Очевидно, бабками. Там сменилось уже четыре поколения директоров. В конце концов, нам просто надоело на все это смотреть. В чем отличие этого клоуна от Ходорковского? Тот воровал нефть, загонял прибыль в оффшоры. Этот ворует яйца и тоже загоняет деньги в другой свой славный бизнес… Ты мои социал-демократические взгляды знаешь – я к бизнесу отношусь нормально. Но нельзя же над народом издеваться. Вот мы и решили этот «холдинг» мягко национализировать.
 

 - Наш «Ходорковский» согласен?
 

- Посадим мы его, если он будет не согласен. С ним разговаривали (не я, конечно). Но он, паразит, умный. Там ведь еще проблема-то социальная. Был классический вариант – обанкротить. Но там же пять поселков живых людей. На фабриках тысяч шесть работает. Как сними быть?
 

 - То есть, он высосал, что можно, развалил, а теперь еще получит от области 200 млн.? Вместо тюремного срока.
 

- Нет, почему? В правительстве нам сказали, что «будут разбираться». Хотя и раньше все всё знали. Думаю, если там копнуть, можно найти немаленький рассадник коррупции. Мы туда отправляли Контрольную палату проверять. Один эпизод - в Германии четвертый год лежат 100 миллионов, отправленных под договор на поставку оборудования. И все юридически верно, хотя денег нет. 

«И спросила кроха»

 - А, что там за история с жильем для детей-сирот?
 

- Да, мы по этому поводу здорово завелись. Вроде бы, благое дело – дети-сироты за счет государства должны получить квартиры. Два года назад выяснилось: квартиры покупаем, детей пасут, сажают на иглу, те получают квартиру, квартиру у них отбирают и продают. Что делать? Давайте, установим социальный найм, без права приватизации. Ладно, изменили закон. И тут – резкое увеличение очереди сирот, и поток судебных исков. Адвокаты и судебные приставы нашли новый бизнес – подавать в суд на правительство, чтоб во внеочередном порядке предоставили квартиры. Огромная очередь, а денег – с гулькин нос. Надо разбираться.
 

 - Разобрались?
 

- Выяснилось для начала, что в нынешних условиях, чем платить из бюджета области по каждому иску судебным приставам по 200-300 тысяч, выгоднее на год этот закон приостановить. Надо разбираться в том, откуда такое количество сирот, на обеспечение жильем которых сейчас не хватает ни областных, ни федеральных денег. Мы с такой нашей «социальной заботой» довели ситуацию до какого-то маразма. До чего ведь дело доходит? Не буду называть район, где вполне состоятельные родители, когда сыну исполняется 16 лет, отказываются от своих родительских прав, чтобы ребенок имел возможность получить квартиру. Нормальные ребята, которые понимают, что и как. Вторая жизненная ситуация, о которой мне вчера рассказали: девицы ждут вот этого сироту, чтобы выйти замуж, потому что через год у него будет квартира. А, поскольку этот сирота к нашей жизни приспособлен мало (я знаю, там, действительно, с адаптацией есть проблемы), то такая девица и будет его «доить» всю жизнь.
 

 - Что еще запомнилось?
 

- Полная беспомощность областного руководства по нефтепродуктам. Здесь, кстати, целый анекдот, от которого ЗакСобрание в шоке. Мой родной сын возмутился: «Папа, сколько можно?». Я ему: «Что ты мне говоришь, напиши Тихомирову!». Василий взял и написал Тихомирову, описал, какие цены на бензин сейчас, какие были еще полгода назад. Меня поражает полная беспомощность нашей Вологодской власти. Перед этим  ЛУКОЙЛом. Они творят, что хотят. Мальчик от них был перед слушаниями – руководитель Вологодского филиала. Вышел перед нами, начал пальцы гнуть. Комиссию создали, собирались. Вывод: «Мы увидели сговор компаний, пытались привлечь других, а они не идут». Пришел «Шелл», сразу заявил: наша доля на рынке не более 12%, мы не хотим с вашими дураками связываться. А доля ЛУКОЙЛа – больше 80%. Это какой-то беспредел. Сидим, как попки и ничего не можем сделать. Это, возвращаясь к теме советской власти. Тогда можно было снять к чертовой матери этого мальчика из филиала. Сейчас мы этого сделать не можем. Мы можем только орать и писать запросы. Результат – ноль. Вот сын написал письмо на имя Тихомирова, Тихомиров мне же его и переслал. Мы ответ готовили. Есть первый факт в истории: сын написал в ЗСО, а папа ему ответил официальным письмом. Можно поржать.
 А, чтобы все понимали, - это политика товарища Путина. Я звонил своим знакомым в ЛУКОЙЛ, которые близки к руководству. Они мне объяснили, что, мол, есть Олимпиада, еще что-то, пенсии надо платить. А, где деньги брать? Решили брать у тех, кто на машинах ездит. А, как же сельское хозяйство? Мне говорят: подожди, где-нибудь в феврале, перед президентскими выборами, товарищ Путин скажет «я разобрался», и цена на солярку сразу упадет рублей на пять.

Не о том говорим

 - В числе вопросов для обсуждения на пресс-конференции, которую фракция коммунистов проводит в Законодательном Собрании в понедельник, стоит вопрос о «народном референдуме». Это что такое?
 

- Это наш способ достучаться до людей в условиях отсутствия у нас больших медийных ресурсов и фактического запрета на проведение настоящих референдумов. Вот мы и решили провести с февраля по октябрь такую акцию, как «народный референдум». В анкете, которую можно посмотреть на нашем сайте, простые и понятные вопросы. К семи федеральным мы добавили еще один свой, региональный: «Считаете ли вы, что те матери, дети которых не обеспечены местами в детских садах, должны получать пособие и фактически считаться безработными?». Наша задача – собрать такое количество подписей, которое позволит нам уверенно себя чувствовать на выборах.
 

- То есть выборы уже фактически начались?
 

- Выборы будут в декабре – в Госдуму и ЗакСобрание. Нам поставлена простая и понятная задача – чтобы наш кандидат от Вологодчины прошел в Государственную Думу, надо набрать 150 тыс. голосов. Будем выполнять. Хотя такое количество голосов означает, что нужно «выпрыгнуть из штанов» - это в 2 раза больше, чем мы получили в 2007 году. Что касается Законодательного Собрания, то мы только что ехидно внесли законопроект о проведении выборов полностью по партийным спискам. Посмотрим, что скажет «Единая Россия». Они этого страшно боятся, потому что, хоть и надувают щеки, но при выборах по партспискам не будет у них 23 депутата в ЗСО. Не поможет и это шоу, которое сейчас идет с «партией реальных дел»…
 

 - Мне тоже непонятно, на какие шиши что-то строит наша «партия реальных дел»? Откуда все-таки деньги: из партийной кассы или из государственного бюджета?
 

- Интрига даже не в этом, а в том, что обсуждается не тот вопрос. Мы кого выбираем? Мы выбираем законодателей. Причем здесь их строительство? Я это к тому, что мы будем в этот раз настаивать на том, что выборы законодателей не имеют никакого отношения к тому, что делает исполнительная власть. Вот Лесной кодекс продавили, протащили. Пожары. Полная задница – закон надо менять. Кто продавливал? «Единая Россия». Земельный кодекс. Мы им говорили: нельзя сельхозземли пускать в оборот. Нет, «рынок». Сколько сейчас геммороя с этими переводами, спекуляциями? И это сейчас приходится поправлять. Монетизация льгот: этих забыли, тех забыли, - главное, чтобы от большевизма избавиться. Или замечательный 83-й закон про бюджетные учреждения по поводу перевода всех в «автономку». Они еще последствий не знают. В Череповце две школы готовы стать автономными учреждениями. Какие? Новые, оснащенные и специфические. Нам говорят: «Мы будем создавать конкуренцию, чтобы образовательная услуга стоила дешевле?». Я так себе и представляю конкуренцию между школой за Шексной и здесь, на Фанере. Кому нужна такая конкуренция? И где они все, как нас убеждают, «будут зарабатывать деньги». Друг у друга что ли? Это только школы. А еще есть больницы, детские сады, учреждения культуры – все должны будут зарабатывать. Ладно, мы с тобой старые уже, состоявшиеся. А, что делать молодому и бедному. Жилья нет – ипотека, везде – плати. А, кто в Череповце определяет уровень заработной платы? Ответ – главный олигарх. Вот об этом надо говорить, а не о том, что построила «Единая Россия». Это их, кстати, страшно бесит, они не знают, что ответить. Может они для себя все и понимают. Но от кормушки-то уже не отойти…

Беседовал Юрий Антушевич
«РМ»
30.01.11.
Фото: «РМ»