«Где айфон, там и родина». Кто он, неведомый продюсер «Вечернего Урганта»?

Рассказывают, что однажды Ян Фабр сказал Савве (который на самом деле Андрей): «Важно, не кем ты хочешь быть в итоге, а чем». И, похоже, Савельев, чем бы он ни занимался — режиссурой, живописью, постановкой церемоний и мероприятий, игрой в кино, медиапродюсированием — старается не выходить за рамки этой концепции.

В свои 38 лет Савельев много успел. В родном Питере он начинал в журналистике: в 19 лет развозил в метро журналы по киоскам — это называлось распространением. Потом стал креативным директором журнала «Собака.ru», потом запускал Time Out в России, а после по приглашению своего земляка Ивана Урганта пришел работать в его вечернее шоу на самом старте — и задержался. Спустя 15 лет работы в офисах и редакциях он вырвался из кокона и ощутил простое: многообразие. Стал организовывать мероприятия и премии, как если бы это были спектакли. Сами спектакли тоже начнутся — в них примут участие не кто-нибудь, а Кира Муратова, Чулпан Хаматова, Ксения Раппопорт. Еще в седьмом классе Савельев поставил «Маленького принца» — сам рисовал декорации, подбирал музыку, распределял роли.

Однажды актер Петр Скворцов, сыгравший главную роль в «Ученике» Кирилла Серебренникова, зашел в мастерскую к Савельеву и обомлел: «Ты еще и картины пишешь?» Так Савва создал всю сценографию для сложного спектакля «Человек из Подольска Сережа очень тупой», билет на который почти не достать.

В творческой студии Gogol School, организованной актерами и режиссерами «Гоголь-центра», у Саввы недавно была своя лаборатория под названием «Чайка». Речь шла не только о затертой до дыр чеховской пьесе, но и об одноименном бассейне под открытым небом в центре Москвы. Туда Савва ходит каждый день, чтобы проплыть свои обязательные километры, и считает, что там — уникальная вселенная со своими героями, связями, сюжетами. Каждый пришедший туда в плавательной шапочке, как правило, старается выбрать для себя дорожку.

«Самое жуткое, — говорит Савельев, — когда люди расфасованы по отдельным ячейкам». На видео, предваряющем его творческую лабораторию, он выдвигает весьма интересную концепцию: «Вся жизнь — метаморфоза. Гусеница, куколка и бабочка — три разных существа. Но ведь они одно целое? Человек постоянно находит сферы, где может оказаться кем-то, и это значит, что он не остановился в своем развитии на уровне гусеницы. Быть в поиске — самое прекрасное, что есть в жизни после любви. Если ты любишь и ищешь, перед тобой открыто все. И страха нет».

В основе «человека-не-гусеницы», по Савельеву, лежит коммуникация. Сам он считает коммуникацию своим базовым талантом.

— О человеке ничего не говорит его должность, функция, которую он исполняет, — рассуждает Савельев. — Раньше я был окружен многими несчастными людьми, которые ходят на нелюбимую работу, постоянно ноют, потом летят «в Барсу» на две недели, там они счастливы, отрываются, выкладывают тысячи фотографий в инстаграм, а после возвращаются снова несчастные и унылые. «Что вы со своей жизнью делаете?» — хочется их спросить.

Инстаграмные сторис Саввы в последнее время — цветные тексты на черном фоне: «Фото у пальмы», «Фото из мишленовского ресторана», «Фото, оскорбляющее чувства верующих», «Фото в бассейне». Савельев похож не на человека даже, не на режиссера, а на концепцию, построенную на переработке привычного. Однажды он создал серию полиэтиленовых пакетов, только из керамики, чтобы их однажды нашли так же, как древнегреческие амфоры.

Сейчас вот в жизни Саввы случилась выставка «Изумрудные пруды», нырнуть в которые душой в минувшие длинные выходные пришли Иван Ургант и модная молодежь. «Пруды» были собраны из живописи на холсте и ковре и даже некоторого видеоарта.

— Я с изумрудным цветом работаю последние несколько лет и пока лучше него из цветовой палитры так ничего и не встретил, — рассказывает Савельев во всех последних интервью. — Каждый раз, когда я захожу в художественный магазин купить краски и беру там в руки желтый или оранжевый, или какой-то другой цвет, то в итоге я их оставляю на полке и выхожу из магазина с пятью—семью тюбиками «изумрудной зеленой». Для меня это медитация в некотором роде — выдавливать изумрудную краску на холст и размазывать ее бесконечным количеством слоев. Я думаю, что это помогает мне не сойти с ума. Не процесс, а именно цвет. Кому-то психоаналитик помогает, а мне — изумрудный цвет.

Впрочем, он ещё добавляет важность изучения сочетания слова с цветом, которое (и изучение, и, наверное, сочетание) и есть предмет его искусства:

— У меня бывают моменты, когда я зацикливаюсь на каком-то слове или фразе, и потом уже к ним начинают рождаться визуальные образы. Поэтому своего рода я продолжаю заниматься журналистикой, но только «цветовой журналистикой», назовем это так.

В упомянутом Esquire Савву Савельева спросили: «Что еще оставит после себя современный человек?». Предположив, что это может быть айфон. Савва тут же подхватил идею и выдал очередную концептуальную ремарку, простую и точную:

— Где айфон, там и родина.

Подготовил Сергей Михайлов
СамолётЪ