Парфенов, как вдова унтер-офицера
Первый обладатель телевизионной премии имени Владислава Листьева Леонид Парфенов удивил всех - получил полагающийся ему призовой миллион и обличил руководителей ведущих федеральных каналов.
Вдруг оказалось, что демарш «человека из ящика» никому не интересен – ни самой активной аудитории этого самого «ящика» («тем, кому за 50-т»), ни, тем более тем, кто помоложе, кто этот «ящик» не смотрит вовсе и принципиально, пользуясь информационными услугами других источников.
Тогда, действительно, что же это было и зачем?
Ответ, представляющийся наиболее очевидным, может быть таким: это был отклик «трудящихся медианачальников» на последние заявления главы государства. Дмитрий Медведев позволил себе очередную порцию критики-самокритики существующей в стране политической системы, мол, наблюдается у нас некоторый застой и признаки политической монополии, и надо бы что-то менять.
Высшая часть федеральной телевизионной тусовки, всегда держащая «нос по ветру» отреагировала моментально и в том же духе, надо, мол, Дмитрий Анатольевич, ой, надо, да и мы тоже не без греха. Хотя есть и достижения…
«Наше телевидение все изощреннее будоражит, увлекает, развлекает и смешит, но вряд ли назовешь его гражданским общественно-политическим институтом», - так дословно было прочитано назначенным лауреатом из бумажки.
Получилась, одним словом, такая, превентивная и коллективная самопорка, совершенно в гоголевском духе. Может, сам Леонид и подсказал идею другу Константину – сразу на ум приходит относительно недавняя его «Птица-Гоголь». И сам же встал на место той самой унтер-офицерской вдовы.
Почему именно Леонид? Да потому, что, как было подчеркнуто во всей той же бумажке с речью, «не боец и не борец». Тихий, нервический меланхолик, которого лишь ненадолго может гальванизировать направленная в упор телевизионная камера. Чрезвычайно амбициозный, но с явными, затаенными, так и не изжитыми комплексами. Ей богу, появившаяся вдруг на Первом родная супруга оратора выглядит личностью, куда более цельной и интересной. Парфеновой роль обличителя точно не поручили бы, а с Парфенова что взять?
Смысл главного тезиса последней речи - сегодняшнее центральное (и, добавим, не только центральное) ТВ в информационно-вещательной своей части такой же «коллективный организатор, агитатор и пропагандист», как и при советской власти. За, что, как говорится, боролись…
И никакой в этом новости нет, одна сплошная, известная всем банальность. Если кто-то ждет какой-то реакции на эту «громкую» банальность, ждет напрасно. Думаю, «реакция» будет такой же кулуарной, как и сам премиальный междусобойчик. Возможно, кто-то из кремлевских кураторов (может быть, даже сам г-н Сурков) похлопает по плечу Эрнста или Парфенова: молодец, мол. Возможно, осанистый потомок графа Толстого будет время от времени вворачивать в своих комментариях к «главной информационной программе страны» что-нибудь позабористее. Пожалуй, и все.
Но не только в этом причина, по которой заявление Парфенова вызвало ощущение глубокого цинизма.
Не только в том, что обращено к людям, как выразился Леонид, «нашего с вами круга».
Не только в сожалении оратора об утере «критической стилистики «лихих 90-х» с ее «скептическими или ироническими суждениями». Мы ведь с вами помним то телевидение, с упоением рассказывавшее не о реальной жизни в растерянной стране, а о все больше разборках бандитов и олигархов, смеявшееся над вечно пьяным Ельциным, но «мочившее» коммунистов, потому что «голосуй, а то проиграешь!»…
Особый цинизм Парфенова в том, что в своей филиппике он обличает время, которое, собственно, и сделало ему имя. Он стал лауреатом новой вымороченной премии «За собственный взгляд, за свою уникальную тему на отечественном телевидении». «Уникальная тема» Парфенова, как раз тот самый советский застой, который для многих сегодня выглядит едва ли не «золотым веком». Парфенов смеялся над той эпохой в «Намедни» на «старом» НТВ, сегодня он откровенно ностальгирует по ней в новом шоу на Первом канале. Но он весь, целиком оттуда – из СССР.
Такая вот эволюция «собственного взгляда». И в определенном смысле, возможно, даже личная трагедия.
Но, причем здесь «гражданские общественно-политические институты»?
Илья Неведомский
«РМ»
30.11.10.
Фото: rollingstone.ru