Крест Елены Колядиной

 Кому нужны литературные премии? Писателям? Для них получение «пуллицеровки», «нобелевки», «буккера» – безусловно, «сладкий» момент признания авторитетами литературного мира, приобретение статуса «настоящего автора», слава, ну и, конечно – деньги. Читателям? Да, для них – это способ ориентации в бурном потоке современной литературы, некий «знак качества», маячок, недаром произведения выходящие под грифом «проверено специалистами» расходятся так скоро. 

 

В России одной из самых престижных литературных премий (на сегодняшний момент) считается «Русский букер». Он был основан в 1991 году, как первая негосударственная премия в России после 1917 года. Ежегодно присуждается за лучший роман на русском языке. Впервые была вручена в 1992 году Марку Харитонову и его роману «Линия судьбы, или Сундучок Милашевича». В разные годы лауреатами становились: Булат Окуджава, Владимир Маканин, Людмила Улицкая, Михаил Елизаров, Василий Аксенов и т.д.

В этом году, впервые, в шорт-лист премии попал череповецкий автор – Елена Колядина, бывшая журналистки «Комсомолки», «Cosmopolitan» и «Голоса Череповца». Ее роман «Цветочный крест», насыщенный лингвистическими «изысками», смешением старорусской и современной лексики, скоморошьей тональностью, стилистическими и литературными неточностями, вызвал неоднозначные отклики у критиков. Оценки получились полярными – от «языковые несообразностей «Цветочного креста» (Сергей Ходнев, «Коммерсантъ») - до «Роман современен, злободневен… Так у людей было всегда: инакомыслящий, инако поступающий, живущий - не понят, отвергнут, осмеян, изгнан, оклеветан, уничтожен. История Феодосьи - история русского праведника» (Татьяна Жмайло «Голос Череповца»). Ясным остается одно – включение в число финалистов авторитетной столичной премии – большой успех для череповецкой писательницы.

В своем романе, Елена, поднимает «вечные» темы добра и зла, истинной святости и греха, зависти и справедливости, любви-страсти – плотской, на грани животного инстинкта, и высшей чистой любви к Богу. 

События произведения разворачиваются в XVII веке, в Тотьме. Сюда, в 1674 году в прибывает 21-летний отец Логгин. Батюшка намерен наставить на путь истинный зело некультурных тотьмичей, верующих в леших, банников и любовный жар, а затем отправиться на повышение в Москву, где с блеском предаться теологии. На первую его исповедь приходит 15-летняя дочь богатого тотемского солепромышленника Феодосья. Отец Логгин так сражен красотой Феодосьи, что решает преподнести ее в дар Богу, сделав самой праведной. Но когда Феодосье стали поклоняться как человеку, который может совершать чудеса, батюшка отправляет ее на костёр, обвинив в колдовстве…

- В одном из интервью вы признали, что после номинации на премию «Русский букер» можете смело называть себя писателем. Как вы ощущаете себя в этом качестве?
 - Пишу дальше, взялась за следующую книгу.
 - Как изменилась ваша жизнь после номинации?
 - Она изменилась в том, что если раньше я брала интервью, то теперь у меня берут интервью. Познакомилась со многими интересными людьми: журналистами со своими коллегами-писателями. Сейчас у меня очень приятная полоса жизни. Но переезжать в Москву я не собираюсь и не испытываю отчуждения от писательской среды.
 - Как вы относитесь к современной литературе?
 - Из наших современников мои любимые писатели – Пелевин и Сорокин. Из зарубежных – Даниэла Стил и Стивен Кинг. Из уже почивших – Набоков. Наверное, трудно дать определение, что такое современная литература. Ведь все ультрасовременное быстро устаревает. Скорее всего, современным остается то, что несет в себе вечные темы. К сожалению, не золотой век литературы сейчас и не серебряный. Тем не менее, у нас много интересных авторов. Я даже не успеваю все книги покупать, которые выходят. Даже, если, покупать только тех, кто победил в различных конкурсах, в трех основных, даже этих авторов книги не успеть купить. Поэтому мне кажется, все эти дискуссии, что «литература умерла» немножко надуманные. Просто литература перешла в интернет, стала сетевой. Умереть она не может, пока есть люди, которые умеют говорить, хотят сказать что-то другим.
 - Как вы относитесь к творчеству остальных номинантов, может быть, вы кого-нибудь выделяете?
 - Я не одной из тех книг, которые вышли в шорт-лист, намеренно не стала читать, чтобы не сравнивать со своей книгой. Но читала победителей прошлогодних конкурсов, прошлогодних «букеров»: «Даниель Штайн, переводчик» Улицкой, «Время женщин» Елены Чижовой. Эти книги мне очень понравились. Написаны они необычно, они запоминающиеся. Понравилось содержание или нет – это другой вопрос, но то, что они навсегда остаются в памяти – этого не отнимешь. То есть я согласна с мнением жюри. Единственное о чем я сожалею, это о том, что ни разу первая премия не была дана Пелевину, хотя бы по совокупности заслуг: за его романы, которые в свое время перепахали многих россиян привыкших к советской литературе, за его фразы, которые стали афоризмами: «Солидный Господь для солидных господ» и тому подобное. Я считаю, что все-таки он заслужил в нашей стране какой-то премии, и большего гораздо признания. 
 - Перейдем к вашему последнему произведению. Это ведь не первая ваша книга?
 - У меня написано 11 книг. «Цветочный крест» - единственная книга, действие которой происходит в Вологодской области. Просто все героини моих книг родились в одном из городов Вологодской области. Как правило, дальше они куда-нибудь уезжают, их манят огни больших городов. Но, тем не менее, я всегда подчеркиваю, что родом они из какого-либо местечка Вологодской области. Уже все города перебрала и Тотьму и Белозерск, и Устюжну, и Кириллов. Тем самым стараюсь отдать дань тому, что Вологодская область тоже меня взрастила. Хочется, чтобы такие городки, хотя бы в книгах остались в памяти всех россиян. 
 - Как родился замысел вашей книги «Цветочный крест»?
 - В конце 1990 годов я увлекалась идеями феминизма, и покупала книги на эту тему, вырезала статьи из газет, журналов, и однажды, купила две книги переводные европейских авторов о ведьмах. И в одной из них была такая фраза: «в 1672 году в городе Тотьма была сожжена в срубе женщина по имени Феодосия, по обвинению в колдовстве». Меня настолько поразило, что мои земляки так недавно колдуний сжигали. Я эту фразу выписала в свою записную книжку, куда записываю идеи для будущих своих статей и работ, и несколько лет эту идею вынашивала. И, наверное, в 2002 году, сейчас уже не помню, написала книгу. 
 - Вас, как автора, что обычно вдохновляет? 
 - Вдохновение приходит, откуда-то свыше. Но не из сора, во всяком случае, как у знаменитой поэтессы. Каким то божьим промыслом, я так думаю. Я даже не могу объяснить, откуда идеи приходят. Обычно, по большому счету, из какой то мелочи рождаются. 
 - Расскажите, как вы пишете.
 - Пишу я на кухне. Вот мы с вами говорим сейчас, а в это время мой ноутбук на кухне, а на плите варится гречневая каша. Никаких сияющих вершин божественных. Если на кухне нет места, то на гладильную доску ставлю ноутбук. Кабинета у меня нет. Так вот и пишу: на плите что-то кипит и у меня кипит в уме и в душе. 
 - Вы пишете по вдохновению или стареетесь как-то систематизировать свою работу?
 - Я заметила, что если сесть и начать писать, то и вдохновение приходит. А если не садишься, то оно тоже как-то не хочет снисходить. Поэтому, я все-таки думаю, что трудолюбие – это главное. 
 - Как Москва отнеслась к вам, провинциальному писателю?
 - В Москве такие яркие события происходят, что появление новой книги, по-моему, вряд ли какой-то ажиотаж может вызвать. Там гораздо больше более ярких событий, тем более значимых, поэтому я не могу сказать, что меня встретили с фейеверками или флаг Вологодской области подняли над Кремлем. Ничего такого не было. Мое произведение произвело впечатление на читателей. А где читатель мне трудно сказать, поскольку я пользуюсь отзывами в Интернете. Я только могу сказать, что в сети большая дискуссия развернулась, а уж как Москва отреагировала? Думаю, что никак.
 - Чем сегодня можно удивить читателя?
 - Не думаю, что писатель садится писать книгу с намерением удивить. Но все люди разные. Не знаю, кто-то Паоло Коэльо удивляется до сих пор, а у кого-то удивление вызывает Агата Кристи. Мне кается, это от личного восприятия зависит. Кто как готов, у кого какая почва в душе. 
 - В романе «Цветочный крест» вы пишете о событиях, которые произошли в далеком прошлом (XVII веке). Как, вы считаете, могли ли они произойти сегодня?
 - Конечно, тот, кто прочитал текст целиком, он чувствует параллели, аллюзии, причем даже прямые грубоватые, на наше время. Один из главных героев. Отец Логгин – это лидер, который ведет за собой про кремлевскую молодежь, приводит ее к Большому театру, предлагает им опустить в канализацию книги Сорокина. А Феодосия – это праведник, который оказывается в тюрьме. То есть все, что характерно для нашей страны: наградить непричастных, наказать невиновных. Это вечная тема для России. Я специально в текст включала такие адаптированные к нашему времени слова – «солепромышленник тотемский лоббировал свои интересы», для того чтобы провести параллели и аллюзии с нашим временем. 
 - Каким вы пытались изобразить окружение Феодосии, провинцию?
 - Там очень яркие картины, все постоянно пляшут, постоянно поют, занимаются сексом. Тотьма - вообще мегаполис прямо настоящий. Феодосия в итоге спаслась, не сгорела – happy end. Я постаралась изобразить Тотьму даже более большой, более активной, более насыщенной, чем она могла бы быть на самом деле в XVII веке. В любой эпохе люди влюбляются, женятся, умирают. Невозможно говорить, что одна эпоха более яркая, чем другая. Человек ведь испытывает всю гаму чувств в любое время, когда бы он ни появился на свет. 
 - Будет ли у «Цветочного креста» продолжение?
 - Продолжение я уже написала. Вторая часть «Цветочного креста» - это не интеллектуальная литература, это исторические приключения. Собственно говоря, я написала продолжение только для того, чтобы те, кто грустят о Феодосии и ее потерянном ребенке могли бы узнать, что с ней дальше произошло. Мне просто жалко было, что так печально закончится ее жизнь в первой части, поэтому во второй части она обретает свое дитя, в конце концов, становится ученым монахом. Но это уже не такой лингвистический эксперимент, каким была первая часть. 
 - Последний вопрос: что бы вы посоветовали начинающим писателям?
 - Как можно больше читать. И в книгах, которые понравились, или которые пользуются большим успехом попытаться раскрыть, в чем секрет этого писателя, в чем секрет мастерства. Если не хватает слов для стилистики, то читать стихи, поэзию - обязательно находишь что-то. Я когда пишу прозу, всегда читаю какой-нибудь поэтический сборник и там - непременно находишь для стилистики своего произведения вдохновение. Ну, и писать о том, что знаешь. Не браться за темы, которые незнакомы, поскольку это всегда будет вымученно, картонно, натужно. 

«РМ»
22.10.11.
Фото: kp.ru