Проклятый вопрос теории демократии

 Самое интересное в ярославских разговорах о демократии было не их содержание даже, а тот факт, что их инициировал Дмитрий Медведев. Не зарубежные политологи даже, не представители отечественного либерально-демократического лагеря, а именно президент - один из основных «персонификаторов» российской верховной власти. 
 

 

 Как справедливо отметил Глеб Павловский, это был почти моветон – наш привычный демократический дискурс уже успел набить оскомину своей вечной дилеммой: так все-таки у нас «украли» демократию или же она нам и не нужна вовсе? 

Содержательного в дебатах форума было мало. Главный «спичрайтер» дал краткую оценку современному состоянию демократии в России («незрелая, несовершенная, неопытная», зато лучше, чем пять и десять, и двенадцать лет назад), да в свойственном ему образе «мальчика-ботаника», желающего казаться взрослым (т.е. «брутальным») огрызнулся в адрес тех, кто считает Россию тоталитарной, «хреновая», мол, у них память.

Кроме того, Медведев предложил свое видение демократии, особой оригинальностью не отличающееся и состоящее из пяти, по его мнению, необходимых «родовых» признаков. Это уже слегка подзатертый тезис о важности технологической модернизации, и «защитник» демократии - независимая судебная власть, подкрепленная «гуманными» тюрьмами. Есть еще три важные вещи «гуманитарного» свойства – придание силы закона гуманистическим ценностям и идеалам (очевидно, по европейскому образцу), «подъем» культуры и образования сограждан до уровня достаточного, чтобы демократию воспринимать, и, наконец, новый уровень личной свободы российского гражданина, освобождающий его от «родового пятна» патернализма. 

Вот, собственно, и все, что было сказано по существу. Из нападок лорда Роберта Скидельского на «изобретение» Владислава Суркова – «сверенную демократию», из блужданий Иммануила Валлерстайна в дебрях двух составляющих «демократии» - «народа» и «правления», из жалоб китайских товарищей на недооценку Западом «демократических перемен» в Поднебесной наши политологи с облегчением сделали два вывода.

Первый, самый приятный и простой – Россия снова на равных участвует в обсуждении мировой повестки дня.

Второй – «демократия - это живой протекающий во времени процесс, а не некая застывшая догма». К чему депутат -«единоросс» Владимир Плигин счел нужным добавить, что демократия вообще не цель, а средство развития. Причем, развития не столько государства, сколько личности. Раз так, то не надо нас к ней (демократии) так настойчиво принуждать.

После чего все с энтузиазмом занялись привычным уже делом – обсуждением дальнейших перспектив нынешнего властного «тандема» и возможных перемен в нем, связанных с грядущими выборами. 

А тот самый, «проклятый» вопрос демократической теории под названием «Россия» и на этот раз остался без полноценного ответа. Нужна ли она стране, зачем, может ли существовать вообще и, в каких формах? 

Судя по всему, большую часть населения эти вопросы волнуют мало. Более того, эта большая часть, испытавшая на себе в 90-е реальное воплощение, возможно, наихудшего варианта демократии – дискриминационного (демократии элит), скорее относится к самому этому понятию негативно. 

Зато эти вопросы очень волнуют российскую власть. Что достаточно точно и тонко подметил Глеб Павловский в своем пространном эссе с «говорящим» названием «Непопулярно о демократии». Наша власть унаследовала свое нынешнее, но исторически сложившееся «одиночество» - отделенность от народа, давно и прочно передоверившего ей вместе с ответственностью всю тяжесть дела «не от мира сего» - государственного управления. С другой стороны, у власти в России всегда были сложные отношения со своими элитами, имевшими (и имеющими) свои собственные интересы и цели и весьма склонными к предательству. Последний наглядный пример – судьба Михаила Горбачева.  

Вся отечественная история – это всегда «ручное управление» - процесс балансирования власти в этом состоянии неустойчивого равновесия, попытки опереться на эти две ненадежные точки опоры. Будь то «консенсус» элит или молчаливый «одобрямс!» - поддержка «подавляющего большинства». И всякий раз, попытка предпочесть развитие заботе о сохранении стабильности такого вот шаткого равновесия приводила Россию к драматическим потрясениям. 

Павловский убежден (и, видимо, имеет к тому веские основания), что Дмитрий Медведев готов нарушить традицию своих предшественников. Готов отказаться от своей «сверхкомпетентной власти» ради власти «государственных и правовых институтов», сделать Россию «нормальной страной», в которой возможен диалог государства с обществом, избавленным от «рабских комплексов», а взамен наполненным «пафосом демократической инициативы».  

Если красивая гипотеза Глеба Олеговича верна, интересно посмотреть что и как будет происходить с нашим аморфным, как океан Соляриса, ментально и эмоционально подвижным обществом при попытке структурировать и упорядочить его не архаичным, безжалостно воткнутым в кисель стальным скелетом «вертикали», а бархатным корсетом «институтов».  
Задача нетривиальна. Результат неочевиден.

Илья Неведомский
"РМ"
21.09.10.
Фото: ИТАР-ТАСС


Элите не хватает интеллекта

  России необходимо сформулировать общую инновационную стратегию на долгосрочный период. С таким заявлением в минувшие выходные в Перми выступил один из ключевых инноваторов страны — глава "Роснано" Анатолий Чубайс. Подчеркнув, что за полтора года модернизации в этом направлении сделаны лишь разрозненные шаги, г-н Чубайс посетовал РБК daily, что разрабатывать стратегию некому: интеллекта на это у элиты нет. 
  Процессы, происходящие под лозунгом "модернизации", Анатолий Чубайс назвал лишь "разумным набором шагов, далеким от систематизации и глубокого обобщения", и порекомендовал заняться выработкой внятной инновационной стратегии страны "хотя бы на десять лет". "Настал переломный момент, смена вех, когда от набора разрозненных мер пора переходить к целостной, внятной стратегии", — решительно заключил инноватор, отметив, что экономическая модернизация в стране может начаться, не дожидаясь политических изменений, но завершиться без политических изменений не может. 
  Заметив, что именно власти сформулировали вызов под названием "модернизация", инноватор посетовал: "По части инновационной стратегии и модернизации у нас произошла совершенно, на мой взгляд, парадоксальная ситуация. От масштабов этого политического вызова радикально отстает интеллектуальная элита. Она до сих пор не смогла дать внятного ответа на этот вызов!" 

Источник - РБК