Датчик. Разрешил «расстрелять». 97 лет секретному приказу Ленина

С чего всё началось

Зима 21-22 года стала для России особенно тяжелой: в стране свирепствовал «чудовищный» голод. В целях помощи голодающим большевики объявили экспроприацию из храмов всех драгоценных предметов «из золота, серебра и камней», в том числе предметов сакрального назначения. В начале марта в Шуе (Ивановская область) началась компания по их изьятию.

Прихожане Воскресенского собора решили выкупить церковные ценности и организовать добровольные пожертвования в пользу голодающих. Но Шуйский исполком постановил забрать церковные ценности насильственно. 13 марта специальная комиссия пришла в собор и в жесткой форме потребовала от настоятеля «очистить» храм от народа, чтобы заняться описью ценностей.

— Мы не уйдем, — раздались крики, — пускай они сами уходят, откуда пришли!

В ответ на протесты в Шуе было срочно введено чрезвычайное положение.

С самого утра 15 марта к Воскресенскому собору стали стекаться люди. Чтобы не допустить беспорядков, начальник милиции Башенков во главе конного отряда принялся рассеивать толпу. Народ, вооружившись кольями, стал теснить милиционеров. Несколько мальчишек поднялись на колокольню бить в набат. На тревожный звон колокола с окрестных деревень к собору начали стекаться крестьяне. Рабочие шуйских фабрик покинули работу и тоже направились на Соборную площадь.

Навстречу им власть выслала два грузовика с пулеметами. В качестве устрашающей меры в сторону колокольни была дана очередь из пулемета, затем огонь был открыт поверх толпы. Военные оцепили площадь, начались стычки. Отчаявшиеся люди ринулись на автомобили, вслед за этим прозвучали выстрелы. Были убиты прихожане храма Николай Малков, девица Анастасия, Авксентий Калашников и Сергей Мефодиев. Стрельбой, нагайками, лошадьми верующих перед храмом разогнали.

Трупы убитых положили на паперть и никого к ним не подпускали. Со стороны верующих пострадало более двух десятков человек, из них 4 было убито. Москва признала действия шуйских властей «правильными, но недостаточно энергичными».

Делом занялось Иваново‑Вознесенское ГПУ. Из Москвы прибыл следователь по особо важным делам Верховного трибунала ВЦИК. По распоряжению ВЦИК, были проведены массовые аресты, под стражу попали 4 священника и 20 мирян. К суду по окончании следствия привлекли 19 человек. Троих священников приговорили к смертной казни, ещё 16 — к различным срокам заключения.

Вслед за шуянами выступления против несправедливых действий власти прошли в фабричных селах Лежнево и Тейково. Многолюдные собрания прихожан состоялись в Лухе и в селе Яковлево, в приволжских городах Кинешме и Наволоках, а также в Вичуге.

Политбюро ЦК РКП (б) направило в мятежную Шую специальную карательную комиссию.

23 марта прошло показательное изъятие ценностей из Воскресенского собора. Экспроприацию обеспечивали сводная рота 146 полка, пулеметная команда, рота ЧОН и 6 конных милиционеров. В собор вошел взвод красноармейцев, чоновцев и слесарей с инструментами. Рабочие принялись расковывать и срубать серебро с престола, а члены комиссии снимали с икон дорогие ризы и драгоценные камни. По итогам «работы», из храмов изъято 48 пудов 28 фунтов серебра и 5 фунтов золота.

Секретный план

Именно по следам Шуйских событий 19 марта 1922 года появилось письмо Ленина о событиях в Шуе. СамолётЪ приводит его с сокращениями.

«Строго секретно.

Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе.

Ленин.

Товарищу Молотову для членов Политбюро.

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим тоном борьбы в данном направлении...

...Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления... ...Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр)... А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечивало бы нам нейтрализование этих масс...

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут... Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:

... В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК,.. чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.

Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать... Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент...

На съезде партии устроить секретное совещание... На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше...

Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.

Ленин.

19.III.22

Прошу т. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть Секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.

Ленин.»

С этого времени кампания по изъятию стала проводиться в более жёсткой форме, с активным привлечением силовых структур. А церковь причислила погибших во время волнений и расстрелянных по решению трибунала к лику новомучеников.

Елена Прекрасная
СамолётЪ