Субботние чтения. «Последний подарок»: Что говорят люди, которым осталось жить несколько месяцев

Обычно мы не говорим о смерти и любим даже думать о ней. Во всяком случае применительно к себе. Хотя, конечно, точно знаем, что смертны. Но думать об этом неприятно, даже страшно.

Беззаботное детство и бурная, страстная молодость сами по себе защищают нас от дурных мыслей и поиска ответов на, возможно, главный вопрос всей жизни. Но эти предохранители перестают работать, когда жизнь переваливает через свой экватор. Чем ближе к закату, тем тема смерти и отношения к ней становится всё актуальней...

А что чувствует умирающий, человек, который не умозрительно, не «теоретически», а точно знает, что умрёт — через год, месяц, завтра? В поиске ответа на этот вопрос режиссер и сценарист Скотт Бёрнс (автор сценариев к фильмам «Ультиматум Борна», «Заражение» и др.) снял для издания Topic 5 мини-фильмов о людях с терминальными диагнозами. В серии роликов, которая называется «Взгляд с этой стороны», они говорят о том, что переосмыслили в жизни и как относятся к тому, что их ждет, о самом важном и том, каково это — жить без дальнейших планов. Их стоит посмотреть. А СамолётЪ вместе с редактором Republic.ru Ирой Соломоновой выбрали и перевели несколько отрывков, на удивление полных особого жизнелюбия и даже какого-то оптимизма, которого часто не хватает всем нам...

Линда

71 год (умерла 26 октября 2018 года), рак груди с метастазами

О сложностях. «Мне с трудом давалось привыкание к этому переходу от живого человека к трупу. Я видела, как люди умирали в больнице и дома, и видела огромную разницу в степени их страданий и абсурдности смерти. Есть большая разница между пониманием, что ты когда-нибудь умрешь, и точным знанием того, от чего ты умрешь и даже, может быть, когда. Когда знаешь, что тебя убьет, все становится реальнее. Ты всегда был в курсе, что не бессмертен, но теперь ты прямо ЗНАЕШЬ это».

«Во многих религиях есть эта штука про memento mori — помни, что умрешь, — обычно это деструктивная концепция, попытка заставить детей бояться ада. Но есть что-то практичное в том, чтобы оценивать свою жизнь с точки зрения смертности. Например, работая где-то, думать: стоит ли мне здесь оставаться, если мне тут не нравится? А если бы я должна была умереть на следующей неделе — что бы я тогда решила?»

О новой ясности. «Одна знакомая — ее уже нет — которая выбрала вариант уйти из жизни, когда она сама захочет, рассказывала, что такой возможный выход заставляет тебя быть честным. Ей было очень больно, она просыпалась по утрам и думала: „Боже, жизнь не стоит этого, когда тебе так плохо“. А потом тонкий голосок внутри говорил: „Что, серьезно? Ты хочешь сегодня умереть? Это можно устроить“».

«И в итоге она ⁠признавала: „Окей, сегодня я не хочу умирать. Сделаю это, если станет хуже“. ⁠Все это помогало ⁠справляться, давало уверенность: ты можешь ⁠избежать всего, если захочешь, так что будь честна: все точно настолько плохо? И если ты продолжаешь жить, то это потому, что ты приняла такое решение, и ты можешь сделать так, чтобы этот день того стоил. И я, похоже, занимаюсь именно этим — оцениваю качество своей жизни и вижу, что пока время уходить и близко не наступило».

О том, что изменилось. «Я могу ошибаться, но полагаю, что это мое последнее лето. Могу сказать, что стала больше и глубже наслаждаться тем, что есть в жизни, но в то же время грустно прощаться с этим. Даже на приземленном уровне — я перебираю свою одежду и думаю: надо бы купить свитер на зиму. А потом понимаю: „Упс, нет, не надо“. Больше не надо запасаться вещами. И больше никаких „приберегу это для особого случая“. Все, что у тебя есть, — используй. К этому немножко сложно привыкнуть».

Брайан

64 года, боковой амиотрофический склероз (БАС)

О планах на будущее. «В то утро я проснулся и хотел придумать, что я буду делать в следующем году, через год и дальше. Может быть, пробежать 300 марафонов — 200 к тому моменту я уже пробежал. И вдруг оказалось, что нет смысла планировать. Нет смысла сажать в саду цветы в следующую весну. Нет смысла планировать что бы то ни было, потому что меня не будет в живых, а даже если буду, то в инвалидной коляске и не смогу ничего делать. Так что я начал планировать, как закончится моя жизнь».

О вере. «Раньше я думал, что мое поведение изменит отношение господа ко мне. Сейчас я не думаю, что какие-то мои действия могут повлиять на его замысел. Так что я не знаю, есть ли бог. Мне казалось, что знал, и я даже гордился этим — мол, я знаю, а ты нет — но теперь я знаю, что не знаю. И я почти уверен, что никто другой тоже не знает. Я ничего не могу сделать, чтобы изменить то, что будет после моей смерти. Мне кажется, я уйду с вечеринки, и она продолжится без меня».

О любви. «Брак — это акт с расчетом на будущее, и я был крайне не уверен, стоит ли предпринимать что-то с таким расчетом, раз уж будущего у меня нет. Я думал, что у меня, допустим, есть года два. Это было пять лет назад. Теперь я думаю, что у меня осталось уже меньше 2 лет. Но мы решили, что нам стоит пожениться, даже если у нас будет всего год или два вместе».

Ли

75 лет, рак

О признании реальности. «Врач сказал мне: „Я дал бы вам несколько месяцев“. Это была суровая реальность: я не просто умру, вдобавок кто-то, мне неподконтрольный, заберет у меня жизнь, к которой я, в общем-то, привыкла. Химиотерапия, кажется, ничего не меняла, и я решила собраться с детьми и обсудить, каким будет будущее. Они очень быстро указали мне на то, чего я не понимала: что, мама, это твоя жизнь и твоя болезнь, через которую ты проходишь. Мы здесь и поддержим тебя и любое твое решение, потому что это твое тело, тебе решать. Многие мои друзья честно сказали мне: ты сдаешься [отказываясь от химиотерапии]. Мы сели, выпили чаю, поговорили и пришли к тому, что я имею то, что имею, и готова с этим справляться — наслаждаться, насколько возможно, жизнью и семьей».

О жадности. «Любопытно, каким ты становишься чертовски жадным, когда дело касается твоей жизни. Я пока не хочу умирать! Я свыклась с утратой мужа, с тем, что дети выросли и разъехались, что пошли внуки. И мне хотелось бы суметь быть частью всего этого».

«Мне кажется, почти каждое утро я встаю с улыбкой на лице, потому что знаю, что у меня есть еще один день, чтобы получить удовольствие от всего, что он мне даст. Постоять на террасе и посмотреть на город и на всех этих людей, которые идут на работу, зарабатывают на жизнь, заботятся о своих семьях, может быть, проходят через какие-то трудности. В конце дня, глядя на закат, на красоту и величие, созданные богом, я думаю: я не ощущаю себя больной, просто не ощущаю. Точнее, не буду лукавить, бывает, что я чувствую себя настолько плохо, что сил хватает только доползти от постели до ванной. Но я стараюсь сделать так, чтобы получить удовольствие от того, что есть сегодня, здесь и сейчас».

Дэвид

54 года, БАС

О самой большой утрате. «Это лишает тебя всех будущих событий и опыта, который ты надеялся получить. Выпускных балов и свадеб, сопровождения дочери к алтарю — я не знаю, будет ли у меня все это. Увижу ли, как они покупают свой первый дом, получают свою первую работу. Это больнее всего».

«Когда оказываешься перед лицом терминальной болезни, все, что ты считал важным для долгой жизни — все планы, сделанные вместе с женой, с семьей, все, что ты делал ради карьеры и так далее — это пропадает. Для меня на первое место вышла моя семья и то, во что я верю. Наверное, за жизнь, даже до БАС, я понял, что все мы сломаны. У вас может быть вся слава, все богатство мира и весь почет, но в своем роде каждый сломан. Я не говорю, что не чувствую злости или сожалений. Бывают дни, когда я в отчаянии, когда мне не хватает способности играть в баскетбол, стоять на кухне и что-то готовить».

О любви. «Моя болезнь прогрессирует, и я понятия не имею, какими для меня будут следующие несколько месяцев или год. Наверное, я могу почитать в интернете, чтобы немного себе это представить, но мне кажется, что это будет тратой времени, энергии и нервов. Поэтому мы с семьей решили, что будем каждый день, один за другим, смотреть, каким он окажется. Каждый день я благодарю бога, что жив, потому что каждое утро, проснувшись, понимаю, что он дал мне причину сделать что-нибудь сегодня. А каждый вечер жена спрашивает меня, чувствовал ли я сегодня, что меня любят. И я могу с уверенностью ответить, что да. Каждый день».

Салли

84 года (умерла 27 октября 2018 года)

О подарке. «Кто хочет столкнуться со смертью? Вся наша культура избегает ее, это запретная тема. Мы говорим обо всем, кроме смерти и умирания. „Такого со мной не случится“ — в этом духе. Глубоко в душе есть чувство, что ты никогда не умрешь, что у тебя есть завтра, есть будущее. А теперь... в каком-то смысле будущее наступит, но я не знаю, какое. Сначала я представляла себе, что очень медленно соскальзываю с трамплина для прыжков в воду, и когда доползу до конца — нырну и растворюсь в чудной воде. Сейчас мой трамплин больше наклонен вниз, и я двигаюсь уже быстрее.

Но для меня все это — часть природы, и природа дает нам шанс получить последний подарок: избавиться от своего тела, чтобы освободить место для тех, кто рождается. Смерть — это мой последний шанс. Это тяжело, но если тебе помогают, становится легче».

«Мне не хочется оставлять всех вас, но это произойдет. Простите себя и друг друга, но главное — любите и заботьтесь друг о друге, даже если встретите кого-то, кого сложно любить, такого, какой я, определенно, иногда бывала. И если я дарила неправильные подарки на Рождество и дни рождения, простите меня».

Бонус:

Все умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рожден.
Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живет — наперекор всему, —
Как будто жить рассчитывает вечность
И этот мир принадлежит ему.

Самуил Маршак

Подготовил Юрий Антушевич
СамолётЪ