Датчик. Всем хором: тридцать донских казаков отказались вернуться из США в Россию

Государственный академический ордена Дружбы народов ансамбль песни и пляски донских казаков — призер многочисленных международных фестивалей — был создан еще в 1936 году. В основу концертной программы были положены народно-песенные традиции Донского края.

В сентябре 1999 года 72 человека под руководством народного артиста России Анатолия Квасова отправились в трехмесячное гастрольное турне по 64 крупнейшим городам Америки с заездом в Канаду. Из гастрольной поездки не вернулось 30 человек.

Как рассказывал тогда руководитель труппы, о решении членов своего коллектива остаться в Штатах он стал догадываться примерно в середине гастрольного тура. Они честно отработали гастроли и лишь потом разъехались кто куда — в Нью-Йорк, Миссури, Колорадо. Кстати, почти все 30 человек, не пожелавшие вернуться на родину, так или иначе через 5­–6 лет должны были бы покинуть коллектив из-за своего возраста. Последняя возможность заработать неплохие деньги и была ими использована.

Анатолий Квасов тогда сокрушался: — А вы знаете, сколько здесь зарабатывают артисты? 400, в лучшем случае 600 рублей. Я говорил министру культуры о нищенской зарплате. Участники коллектива постоянно получали предложения от других трупп.

Тогдашний директор ансамбля Наталья Шепелева была уверена, что решение остаться в Америке артисты приняли спонтанно:

— Мы провели почти 3 месяца, и это, похоже, подкосило ребят: втянулись в богатство и обустроенный быт и не захотели возвращаться. Но сколько они так, нелегальными эмигрантами, протянут? Да ведь и семьи тут остались — жены, дети.

Работать артисты собирались кем угодно. В России их зарплата составляла 20 долларов в месяц, в «Америке-разлучнице» эту сумму можно было заработать за час-другой продавцом-зазывалой в магазине, особенно если казачью форму надеть. А уж если повезет работать артистом, то и побольше, считала Шепелева.

— Ничего, ансамблю надо это пережить, набрать новых артистов.
Но на восстановление, похоже, ушел не один год: «невозвращенцы» были именитыми и титулованными вокалистами и танцорами, заменить их было очень нелегко.

О том, как сложилась судьба казаков-невозвращенцев, рассказала в 2009 году корреспонденту «АиФ на Дону» Александру Ключникову бывшая солистка ансамбля Валентина Квасова.

— Помнится, когда гастроли в США только начинались, в ансамбле начали ходить разговоры: мол, надо оставаться в Америке — другого такого шанса не будет. Говорили не от хорошей жизни. Тогда зарплаты в ансамбле были просто смехотворные даже по ростовским меркам, музыканты жили в полуразрушенном общежитии. Хотя вопрос был не только в деньгах. Каждый настоящий артист желает добиться успеха, стать профессионалом. Я всю жизнь занималась народными танцами. А хотелось выучить и другие стили, танцевать в шоу на Бродвее... Когда тебе двадцать два, дух авантюризма ещё очень силён. И я решила остаться.

— Мечты сразу стали сбываться?

— Увы. Конечно, я и мои коллеги по ансамблю прекрасно понимали, что мы не суперзвёзды, чтобы за нами с контрактами бегали импресарио. Но всё оказалось ещё хуже — мы вообще никому не были нужны в Америке: артисты-эмигранты с плохим знанием языка. Надо было как-то выживать. Чем только не занималась: вспомнила, что в детстве увлекалась конным спортом, и пошла работать на конюшню. Выносила навоз, потом доверили выезжать лошадей. Потом поступила как многие эмигранты: пошла официанткой в кафе.А после работы я брала уроки танцев, ходила по кастингам, пробовала участвовать в различных шоу. Понимаете, это в России всем управляют «понты», а здесь, в Америке, нет такого понятия. Любая работа считается уважаемой. Если ты трудишься — значит, ты достойный член общества. Дети миллионеров точно так же работают официантами или разносчиками, и никто не тыкает в них пальцем. Не зря всё-таки говорят, что это страна больших возможностей.

— Вы ощутили эти возможности на себе?

— Пожалуй, да. В ресторане, где я работала, узнали, что я пою, и предложили, помимо основной работы, ещё и выступать перед посетителями. Так и пошло: день разношу тарелки, день пою. Некоторые клиенты, как мне сказали в ресторане, начали приходить специально на мои выступления. Заодно получила приглашение танцевать в одном шоу. Но хотелось какой-то постоянной работы. Здесь, в Нью-Йорке, есть несколько профессиональных русских ансамблей, в один из них, «Барыню», я и решила попасть. Позвонила, оставила сообщение, но мне никто так и не перезвонил. Прошёл год, уже и забыла про эту затею, а тут на Гудзоне как раз проходили любительские соревнования по гребле. Я ею ещё в России занималась, здесь тоже старалась форму поддерживать — в общем, выиграла гонку. Один из зрителей подошёл поздравить, русский. Разговорились. Я рассказала, что профессиональная танцовщица, он ещё удивился, почему я в «Барыне» не танцую. «Звонила — не ответили, набиваться не стала», — говорю. Он вдруг телефон достаёт: «Мы эту ошибку быстро исправим». Оказалось, этот человек был близким другом продюсера «Барыни» Миши Смирнова. Он устроил мне просмотр. Посмотрев, как я танцую, Миша тут же взял меня в состав.

— Сейчас это и есть ваше место работы?

— Уже два года, как я в «Барыне» являюсь хореографом. Выступать здесь интересно — у нас много гастролей. С концертами объездили уже половину США. К тому же я участвую не только в «Барыне». Несколько лет назад меня пригласили поработать в «Ривер Дэнс» — это очень известный танцевальный коллектив с мировой славой. А в 2001-м я ещё и попала в кино. Тогда снимался российско-американский фильм «Невеста по почте». С нашей стороны в нём участвовали Николай Чиндяйкин, Александр Лазарев, а из «местных» — Дени Айело («Крёстный отец», «Однажды в Америке», «Леон» — Прим. ред.) Хотя у меня там был всего лишь крошечный эпизод, но попробовать себя в кино было интересно.

— Может, вы уже и с кем-то из голливудских звёзд на дружеской ноге?

— Ну что вы, не настолько, конечно... Немного знакома с Шоном Пенном, с Сарой Джессикой Паркер. А вообще на Манхэттене в барах можно встретить практически любую знаменитость. Хотя подходить к ним не принято: здесь это считается неприличным.

— Вы постоянно упоминаете об американских традициях. Сами уже привыкли к ним? Или всё же что-то не может принять русская душа?

— Особых сложностей с адаптацией не возникло. В Нью-Йорке человек любой национальности не чувствует себя чужим. Что удивило и порадовало, так это обострённое чувство вежливости, свойственное американцам. Толкаться, огрызаться, хамить — здесь это воспринимается как дикость. Но не могу никак привыкнуть к совершенно другой, чем у нас, форме общения между друзьями и знакомыми. У нас, в Ростове, двери никогда не закрывались, дом постоянно был полон гостей. Здесь даже друзья ходят в гости очень редко. Иной раз помою у себя в квартире полы и думаю: «Господи, хоть бы кто-нибудь пришёл да наследил...»

— Вы общаетесь со своими бывшими товарищами?

— С теми, кто тоже остался в США? К сожалению, наши пути разошлись. Я знаю, первое время некоторые из них играли в ресторане «Русский самовар» на Брайтон-Бич, но где они сейчас, не знаю. Доходили слухи, что двое музыкантов работают где-то на ферме в Колорадо... К сожалению, не у всех, кто рассчитывал начать в Америке новую жизнь, это получилось.

Самолёт
По материалам открытой печати