«Убил бы!» Когда в обществе происходят изменения, в нем растёт агрессия

Знакомый редактор недавно сказал: хочешь «поймать хайп» — пиши про маньяков и автоаварии. Действительно, стоит открыть популярные сайты, и в топе новостей стоят заголовки: «обнаружен обгоревший труп мужчины», «труп возле морга», «загадочная смерть», «иномарка врезалась в остановку», «девушка упала с крыши пятиэтажки», «жуткое убийство», «появился серийный пироман»...

Да вот, «свежие» сообщения из сегодняшней ленты Следственного управления СК по Вологодской области. «В Череповце 33-летний местный житель предстанет перед судом за причинение смертельных травм малознакомому мужчине». Убийца насмерть забил хозяина жилья только за то, что он указал на дверь его подруге, потребовавшей спиртного.

Там же, в городе на Шексне 55-летний мужчина осужден за причинение смертельных травм беспомощной 89-летней матери, за которой он ухаживал и которую забил до смерти «твёрдым тупым предметом»...

Эти новости гарантированно набирают трафик. Их читают, комментируют, ими делятся в социальных группах. Эти новости — одинаковые и в то же время каждый день разные — с разными участниками. В сети, впрочем, и по ТВ, идёт нескончаемый и востребованный поток информации о преступлениях. Что происходит?

А вот что. Агрессия — явление, с которым сталкивается сегодня каждый россиянин. У нас самая высокая в Европе смертность от убийств: 26 случаев на 100 тыс.человек (данные издания НИУ ВШЭ «Демоскоп»). Это в 50 раз больше, чем в Великобритании, в девять— чем в Румынии, и в 2,6— чем на Украине.

Убийства — самый яркий показатель, характеризующий уровень насилия в стране. Россия в первых рядах по разным печальным поводам.

Первая причина роста агрессии, по мнению специалистов-психологов, та, что мы трансформирующееся, нестабильное общество. Когда в обществе происходят изменения, в нем растет агрессия.

Она, конечно, не берется «незнамо откуда». Маленький ребенок растет и учится разным способам коммуникации и тому, в какой ситуации какой способ применять. Он может попросить дать ему конфету, а может попытаться ее отнять у сверстника. Школьник может выбить из рук приятеля портфель, чтобы тот обратил на него внимание, а может дать по затылку. Но когда человеку не семь, а тридцать семь, и он дает, к примеру, жене по затылку, чтобы она обратила на него внимание, то это называется семейным насилием.

И здесь важно понимать три основных момента.

Первое. Это происходит потому, что такого гражданина в репертуаре нет других способов, все сведено к «бить или не бить», и это его основной способ разрешения конфликтных ситуаций, насильственный. Он легко заучивается, как все плохое.

А все хорошее заучивается только с многих предъявлений. Мы можем воспитывать добрых и гуманных людей, патриотов, показывая им добрые, гуманные, патриотические фильмы и давая такие же книжки. Но как показано в исследованиях, чтобы положительный эффект пролонгировать, его нужно подпитывать, то есть постоянно показывать такие фильмы и давать такие книги. Вспомните: ребенок приносит домой с улицы нецензурщину, услышав ее один раз, и запомнив с одного предъявления, а всё остальные— не с одного. Это закономерность.

Другая вещь—это разрядка эмоционального напряжения. Напряженный человек приходит куда-то, где он может расслабиться. Часто это и становится причиной семейного насилия. Ни на улице, ни на работе этого человека не подозревают ни в чем таком. Там он собран, закрыт, напряжен, но он приходит и спускает это напряжение на слабейшего: достается ребенку и жене.

И третий фактор, самый важный,— это агрессия как защита своего «я». Вашего представления о себе. И если кто-то скажет вам грубость, или даже просто слова, которые не совпадают с вашими представлениями о себе, схема начинает рушиться. Например, кто-то крикнет вам «чайник», а вы считаете, что вы — прекрасный водитель. Или назовет вас «блондинкой», а вы закончили вуз с красным дипломом. Эта будет атака на ваше «я». И вы включаете самый близкий вам вариант реакции на сложную ситуацию: можете впасть в ступор, убежать или напасть в ответ.

Это, так сказать, общие правила, для всех людей в мире. А человек российский живет в трансформирующемся обществе, все время напряжен, все время ждет наезда на свое «я». И поэтому он такой агрессивный.

И более того: он очень травмирован, потому что в этом обществе нет правил. Даже наше прошлое: одни говорят, что оно мерзкое и плохое, а другие— что хорошее. Это касается всех сторон жизни. Даже мнений по последним реформам правительства: официальная версия категорически не совпадает с неофициальной.

Когда человек не знает правил, он в растерянности. Эта растерянность называется «аномия», она выражается в самоубийствах, в уходе в религию, наркотики, алкоголь и настоящее насилие, когда им самим крушится, неважно что, и не задумываясь.

Возможно, он считает, что «если он будет добрый, то общество оттопчет ему ноги». Конечно, не все озверели. Но подавляющая часть настолько всем ущемлена, забита и «затрахана», что реакция у всех одинаковая, молниеносная и самая грубая. В обществе есть взаимное недоверие: «Я-то могу вести себя прилично, а он не может по определению». Люди просто не ждут друг от друга хорошего поведения. А третий, вроде бы и тихий человек, все это наблюдает и делает вывод: со зверями жить, по-зверски и вести себя.

Но стоит кому-то сделать что-то более доброжелательное, а второму отреагировать, так и третий воспринимает это нормально.

Что ждет нас и наших детей в таком агрессивном замесе?

Психологи озвучивают несколько сценариев, и худший состоит в следующем. Агрессия будет выражаться во все большей поляризации общества. Будет продолжаться рост убийств и насилия, будет расти предубежденность по отношению к старикам, к слабым, беспомощным. Старики просто удобны— на них можно самоутверждаться, начиная от поведения в транспорте, заканчивая неоказанием медицинских услуг.

Вторая группа риска — дети. Потом — женщины. За ними — мигранты, инвалиды, больные.

Это фантастически разрушительно, потому что агрессия против, допустим, больного вызывает бессилие и ответную злобу родственников больного— они-то его любят. Агрессия против пожилых людей вызывает ответную агрессию у их внуков и детей.

По сути, это плевок против ветра. Ведь существуют связи— семейные, родственные, кровные, профессиональные— и рушить эти основы общества нельзя.

Именно поэтому народ будет возмущаться. Мы же видим, как отреагировали автолюбители, когда несправедливо осудили водителя. Люди начинают объединяться, потому что справедливость — базовая вещь: люди бессознательно верят, что мир справедлив, что всем воздастся по справедливости. Это очень важная черта, она быстрее объединяет людей, чем идея построить, допустим, школу, или выйти на субботник во дворе.

Что касается лучшего сценария, то необходимо немедленно вернуться к системному взгляду на вещи. Но для того, чтобы это сделать, нужна обратная связь, нужно понимать, что в стране происходит. А у нас почти нет хороших исследований, скажем, семейного насилия, и ни эксперты, ни просто люди почти ничего про это не знают.

Как, например, нет информации о том, что девушка, выходя замуж, должна понимать: вероятность того, что муж будет ее бить, или она будет с ним драться,— около 60%. Только в 42% семей, зарегистрированных или нет, не бьют друг друга. Это официальные цифры.

У нас нет социального портрета страны, нет, к примеру, данных о средней продолжительности брака россиян. Получив их, можно было бы понять, сколько раз за жизнь ребенок будет сталкиваться с новым отцом или матерью. Если учесть, что для некоторых детей развод является травмой, а при травме вероятность высокой агрессивности высока.

И наконец, самое главное, с чего мы начали разговор — пропаганда, агитация, информация в СМИ. В США в 60-70-е прошлого века по телевидению показывали много насилия. Ответом был огромный заказ, государственный и частный, на исследования, посвященные влиянию СМИ на социальное поведение человека. В 1980 году в конгрессе были слушания на эту тему, на которых звучали обобщенные результаты 2700 исследований.

Заметьте, что эти исследования проводили и противники, и сторонники того, чтобы показывать насилие по телевидению. Сторонники считали: показываем насилие и секс— мешаем реальному насилию, человек испытывает страх и отвращение. Исследования показали, что такая политика — неверная. Американские телемагнаты, может, с опозданием, но осознали, что если они и их дети хотят жить в спокойной стране, надо что-то менять. И они сами, по своей воле изменили тематику телевещания. Теперь американское ТВ, может быть, скучное, но точно — не агрессивное.

А что касается СМИ отечественных, надо понимать — агрессия может пойти вниз, может— вбок, а может вернуться к агрессору. Ведь всегда можно подставить начальника, слить информацию конкуренту, наконец, плюнуть ему в стакан с кофе.

Очень часто насилие сверху порождает насилие в среде. Огромное количество хулиганов не думают о том, что они хотят свергнуть власть, или что они живут в несправедливом мире. Но они чувствуют, что что-то делать надо, и деструктивно ведут себя на своем уровне. И им под руку может попасться любой...

Елена Прекрасная
СамолётЪ