Прощальное слово о Задорнове. Вологодский писатель Анатолий Ехалов опубликовал последнее воспоминание о друге-юмористе

...В Тотьме мы начали съемки фильма о символах русской прялки, а продолжили уже в деревне Пожарища в центре традиционной культуры у Олега Коншина. Нас принимали по поговорке «все, что есть в печи, на стол мечи». Каши, топленое молоко, пироги...

Задорнов значительно оживился, а когда запели женщины высокими голосами в северной традиции, Задорнов пришел в восторг. Щеки его покрылись румянцем, глаза засверкали...

Потом он принялся рассказывать свои бесконечные истории, и горница превратилась в концертную площадку, заполненную смехом. Он зажигал часа два с половиной. Но нам нужно было уже ехать дальше. И тут одна из певуний обратилась к Задорнову: «Я с вами встречалась уже на одном из концертов. Правда, это было в Торонто. В Канаде... После вас меня тоска одолела, и я переселилась в Москву, а потом и в эту деревню... Через девять месяцев у меня дочка родилась, как по заказу... Вон она бегает.»

Задорнов на какое-то время завис: «А вы что, и по-английски умеете объясняться?» — некстати спросил он.

«Умею, — отвечала она. — Только вот руки показывать устают... — Да вы не переживайте. Дети от хохота не заводятся. Дочка-то от мужа...»

Задорнов повернулся ко мне: «Вот юмористы!»

У центра Коншина должен был быть вскоре юбилей. То ли десять, то ли пятнадцать лет...

— Много ли денег власти выделили на юбилей? — спросил Задорнов.

— Десять тысяч, — похвастал Олег.

Задорнов полез карман.

— Да я вам пятнадцать добавлю...

— Уй, — обрадовался Олег нежданной подмоге. — Мы теперь настоящий праздник устроим для всей округи...

... Мы поехали в ночь на Тарногу к Михаилу Никулину, который был уже предупрежден мной и собрал своих братьев.

Решили провести встречу у костра во дворе. Михаил ударил по кнопочкам гармони, и Никулины, числом в шесть человек, заголосили дружно и слаженно. Кураж братьев гармонистов передался и Задорнову. Он прихватил в руки березовые плашки и принялся выколачивать ими ритм по коленям, по груди, а потом и по голове.

— Одни ботиночку по воскресеньям носим, — пели братья азартно. — Сначала Вовка, потом уж я.

Задорнов пришел в восторг от этой фразы и стал подпевать: «Сначала Вовка, потом и Димка... Ха-ха-ха...»

— Вот чистый звук! И никакой фанеры... — веселился он. — Давайте, Анатолий, устроим Всероссийский конкурс частушки?

— Да запросто...

Мы долго еще гостили в Тарноге, которая, как пишут некоторые специалисты, говорит все еще на не испорченном временем санскрите, посещали священные ведические рощи, возраст отдельных родовых деревьев насчитывает там более 400 лет. Были у камня, называемого Тиуновским святилищем, на котором изображен нашими предками образ Вселенной...

Наконец, день на третий или четвертый я привез его в Опоки, где возраст геологических обнажений составляет 250 миллионов лет. Со мной были мои друзья — промышленные альпинисты Илья и Андрей, которые подняли Задорнова от времен динозавров до современного человека в берег высотой в 84 метра. С высоты далеко видна была запустевающая без хозяйского пригляда земля.

К вечеру мы сели за стол у лодочника Дитятьева похлебать ухи. Задорнов сделался молчалив, посерел, потом обратился ко мне:

— Знаешь, Анатолий! Я, кажется, начинаю разочаровываться в моих любимых славянах. Гляжу на всю разруху, учиненную на этой святой земле, и не понимаю, как народ мог допустить это... Не уверен, поднимемся ли? Ты то, как думаешь?

— Знаешь, Михаил, я обязан быть оптимистом. — отвечал я. — Дети за спиной. Вот смотри: западные наши друзья все время говорят о загадочном русском характере. Откуда это? Есть ли характер? Есть. Он вырабатывался тысячелетиями. Восемь месяцев зима, когда нет большой работы, можно на печке поспать. Но настает лето. И нужно за три-четыре месяца выполнить годовой объем работы. И вся история развития нашего государства состоит в подъемах и спадах. В ней нет ровного поступательного движения. Загадка русского человека в его способности от расслабленности стремительно переходить к невероятной мобилизации.

Он повернулся ко мне и долго смотрел в глаза:

— Знаешь, я готов поверить в это...

Через некоторое время мы вернулись в Вологду. У Задорнова был концерт в ДК ПЗ... Концерт длился более четырех часов. Это было невероятно, как сумел он так отмобилизовать себя. Один, не сходя со сцены, с одним лишь коротким антрактом, он держал зал, все наращивая и наращивая остроту общения со зрителями... И закончил его на самой высшей точке интеллектуального и эмоционального напряжения...

Анатолий Ехалов
СамолётЪ