Рукотворный кризис

 Представьте, каких реальных качественных изменений достигло бы уже сегодня государственное высшее образование в регионах, если бы , пусть при той же норме финансирования, ему бы дали лет пять спокойного постепенного поступательного развития, без революций и реформ, без модернизаций и бюрократического произвола….  
 

Увы, никто этого, такого простого и понятного времени на нормальное развитие вузам не дал. Видимо, кому-то очень выгодна и желанна эта постоянная лихорадка, эта пандемия вирусных новаций, эта неустойчивость и незащищенность.
 

Есть такая стратегия в геополитике: управляемый тлеющий конфликт. В нашем образовании она видимо трансформировалась в стратегию бесконечно длящегося и искусственно поддерживаемого кризиса. Длиною в десятилетия. Каковы же основные опасности этой стратегии (предположим,  хоть в порядке гипотезы, что она все же есть)?

1. Стратегия министерства образования, направленная на точечтные миллиардные вливания в некие уникальные вузы страны - опасна. Это происходит в ущерб другим вузам и всей системе высшей школы (естественно, не через буквальное перераспределение бюджета, но за счет утверждения неравенства субъектов образовательного процесса как государственной политики). Система высшего образования в целом во всей ее совокупности по-прежнему остается в состоянии хронического недофинансирования, грозит разрывом единого образовательного пространства страны, создания зон образовательного неравенства, своеобразных культурных и образовательных гетто  и прямо мешает равномерному и естественному развитию регионов.

2. Консолидация усилий на единичных (преимущественно столичных или так называемых федеральных университетах) ведет к вытягиванию ресурсов и кадрового потенциала из регионов и усилению диспропорций на национальном  рынке труда.

3. Вузы в регионах выполняют множество функций. В том числе важнейшую функцию обеспечения социальной стабильности и социализации молодежи, формирование, продвижение и регулирования культурного уровня населения и т.д. Зажим региональных , прежде всего, государственных  вузов – удар по нормальному развитию всего региона.

4. Система оценки деятельности вузов чрезвычайно формализована, не связана собственно с процессов образования и научной деятельности, передана в структуры (вроде бы, независимые, для объективности), оперирующие лишь обобщенными , абстрактными показателями. Зачастую между различными участниками процесса разработки, реализации и оценки учебных программ нет единства: требования стандарта, разработанного соответствующим УМО, утвержденного соответствующими органами, могут приходить в противоречие с требованиями центров аттестации (Шахты). Сама система показателей (центр в Йошкар-Оле)  очень поверхностно отражает реальную жизнь высшей школы и практически не дает представления о реальном качестве учебного процесса, качестве той или иной образовательной программы и т.д. Такой подход не позволяет увидеть, оценить и поддержать уникальность отдельных научных школ, программ и т.д. в отдельных вузах, более того, губительно действует на эту уникальность, бесцельно унифицируя все и вся, губя уникальный опыт, который есть в регионах, пресекая всяческие инициативы и инновации в системе образования.

5. На разработку измерительных и контрольных действий тратятся огромные средства. Так, по мнению экспертов, на введение ЕГЭ был потрачен $1 млрд. Любой профессионал знает, что если инструмент дороже продукта, который при его помощи собираются произвести, то это плохой инструмент. Процесс манипулирования с «уровнем отсечения» в ЕГЭ сезона 2009 года показал, что это вообще не инструмент. Он ничего не показывает, он просто позволяет федеральным чиновникам как-то управлять потоками абитуриентов, а поскольку в ситуации кризиса шибко поуправлять им не дали, то получился вообще: «пшик». Вместо довольно таки реальной цифры в 400 000 не справившихся с ЕГЭ по русскому языку сначала получилось 40, но их впоследствии пересчитали. Ну пусть хотели повысить уровень поступающих в вузы. Куда проще  - ужесточить требования к приему в государственные вузы без всяких миллиардных ЕГЭ: изменили Типовые правила приема и все – копеечное дело. А потому неинтересное. Так что сезон 2009 года окончательно и бесповоротно показал: ЕГЭ даже не градусник, при помощи которого можно хоть температуру измерить. ЕГЭ всего лишь арифмометр в ловких чиновничих руках.  Но помилуйте,  кому нужен в информационную эпоху  арифмометр стоимостью $1 млрд? И кто за эти игры ответит?

6. Разработка механизмов, позволяющих преодолевать «разрывы» (политические, управленческие, культурные) между местным самоуправлением и вузами федерального подчинения, находящимися на территории городских округов в регионах, становится насущной необходимостью, шагов  в этом отношении практически не предпринимается.

7. Сокращается автономия вузов, в том числе, в части научной деятельности. До сих пор не решен вопрос о законодательном регулировании такой формы научных коллективов как малые предприятия при вузах (подробнее об этом в приложении «Кстати» - «РМ»), которые могли бы консолидировать и системно вести НИР и НИОКР, хоздоговорные исследования и т.д.

8. Реорганизация в рамках научной подготовки привела к серьезнейшим перекосам в плане организации науки в регионах. Так, например, чисто механически было проведено сокращение числа диссертационных советов (точнее, деятельность большинства кандидатских советов была просто приостановлена с неясными перспективами и странным аргументом о том, что кандидатские советы должны существовать в количестве не более одного на регион). Укрупнение советов не ведет к повышению их качества или качества работ, представляемых в них для защиты.  Диссертационные исследования  проводятся не в советах, а в региональных вузах. Зато губительно для десятилетиями складывавшихся научных школ.

9. Министерство всячески усложняет процесс подготовки и защит диссертаций, но практически не отслеживает качество этих диссертаций и работы советов. Например, жесткое требование значительного количества публикаций в журналах из так называемого списка ВАК привело к расцвету странного бизнеса на научных публикациях - журналы, попавшие в этот список просто торгуют местами для публикаций и это повсеместное явление. Ни о каком качестве публикуемых материалов речи просто не идет. Не предложен и механизм оценки этого качества.  Таким образом, создаются всяческие теневые кормушки при  крупных советах (скрыто платные защиты сегодня практически норма в большинстве советов), «ваковских» журналах и т.д. Странная политика министерства по разгону советов в регионах, где платных защит практически не было, все правила строго выполнялись и т.д. практически поощряет такого рода деятельность. В то же время, само по себе замораживание работы советов в регионах – без всяких объяснений и аргументов – серьезнейшим образом нарушает академическую автономию вузов, противоречит российской традиции и современным западным практикам. Это жестокий удар по региональным научных школам, которые выжили без поддержки государства в труднейшие 90-е годы, продолжали на одном энтузиазме и безвозмездно готовить кадры высшей квалификации для себя и всего региона и теперь, в условиях благоприятной экономической конъюнктуры, административным путем просто раздавлены. Это тем более странно и возмутительно, что работа диссертационных советов никогда не финансировалась из госбюджета.  Таким образом, вся политика вокруг советов предстает как результат деятельности группы лоббистов крупных вузов, которые успешно таким образом решают свои коммерческие задачи.

10. Непроясненность взаимоотношений между властями субъекта федерации и федеральными вузами, находящимися на территории субъекта. Эти позиции принципиальны для региональных вузов. Правила также не установлены на законодательном уровне до сих пор.

11. Политика министерства образования сегодня ведет к организации системного оттока кадров из регионов в столицу и за рубеж. Это никакая не академическая миграция, это просто организованные государственными органами образования системные поставки специалистов с высшим образованием для работы в Европу  и США, испытывающих острую нехватку кадров. В условиях резко возрастающего дефицита кадров в регионах и в стране в целом ориентация на миграционные потоки студентов Европу и США (в том числе, в рамках пресловутой академической мобильности Болонского процесса) – это просто организация системной утечки наиболее перспективных молодых специалистов за рубеж, а также в столицу из регионов. В силу отстраненности от процессов в федеральных региональных вузах местные власти еще не осознают всей серьезности возникающих проблем, по привычке рассчитывая, что вузы и далее будут поставлять кадры в рамках контрольных цифр и заказа. Более того, у региональных и местных властей нет никаких инструментов (кроме утверждения пресловутых «контрольных цифр») реального влияния на деятельность федерального вуза, работающего в регионе. А значит, и нет никаких обязательств перед этим вузом. Между тем, организованная политика министерства объективно направлена на вымывание ресурсов из регионов.

12. Выстраивание прозрачной, последовательной и понятной политики проведении государственных конкурсов на бюджетное финансирование мест в вузах. Пример. Несмотря на многочисленные заявления первых лиц государства о перепроизводстве экономистов и юристов, максимальное сокращение бюджетных мест в региональных вузах (в ЧГУ – на 30%) почему-то в 2008 году затронуло гуманитарные специальности (филология (русская, английская, немецкая) , история, связи с общественностью, психология. В 2009 году ситуация повторилась, вновь секвестру подверглись 33% бюджетных мест филологов-гуманитариев. Это тем более странно, что в ситуации кризиса и смены социально-экономической парадигмы, когда непонятно, какие именно узкие специалисты будут востребованы посткризисной экономикой, очевидно необходим акцент именно на фундаментальную и, прежде всего, гуманитарную подготовку. Получившие качественное фундаментальное образование специалисты куда легче адаптируются к новых экономическим условиям. Можно уже обратиться и к отечественному опыту 90-х. Ведь именно специалисты с фундаментальной подготовкой, научными степенями, полученными по традиционным стандартам подготовки кадров, причем в огромном количестве гуманитарии или специалисты теоретики, стали, по сути, основоположниками и базой новой российской экономики. Сокращение бюджетных мест на данных специальностях – сокращение государственного заказа на специалистов с фундаментальной подготовкой, классическим университетским профилем,  способных работать в широком спектре учреждений, предприятий и организаций социальной сферы, включая сферу образования, демонстрирует патологическое неверие российского чиновничества от образования как в национальные образовательные традиции в целом, так и в способность российского общества самостоятельно и свободно принимать правильные решения в такой непростом вопросе как выбор образовательной траектории.

Презрительное, а лучшем случае снисходительное отношение к своему народу – родовой признак нашей компрадорской номенклатуры. И во всех этих историях про белого бычка – модернизацию образования, во всех закулисных егэотизмах, и «антикоррупционных» медиа-камланиях этот родовой порок проступает как никогда отчетливо и безобразно.   Все эти действия – реальный приговор качеству чиновного образовательного менеджмента, чья иррациональность вновь и вновь делает актуальными конспирологические теории и зловещий образ мировой закулисы. 

Александр Чернов,
Профессор, доктор филологических наук,
Директор Гуманитарного института
Череповецкого Государственного университета
«РМ»
01.09.09.
Фото: «РМ»

Кстати:

Медведев дал ученым заработать - при вузах и НИИ разрешили создавать коммерческие компании.
 

 Госдума в конце июля со второй попытки приняла закон о создании инновационных предприятий при вузах, первоначально отклоненный Советом Федерации. После того, как президент Дмитрий Медведев заявил, что его немедленное принятие необходимо. Закон ждали пять лет. Он, по мнению участников венчурного рынка, способен обеспечить рост инновационного сектора экономики на 200% в течение трех лет.
 

 Более 80% российских IT-компаний «выросло» из академиче¬ской среды, напоминает президент Нацио¬нальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий Ольга Ускова: «Выходцы из научной среды и раньше были основой инновационного сектора, но использовать свои разработки они могли только при помощи различных схем, зачастую не вполне прозрачных. Принятие закона позволит увеличить объемы инновационного сектора в России минимум на 45%, однако если своевременно будет принят закон о «посевном» финансировании (сейчас обсуждается в МЭР), рост может составить 215% за три года».

Источник - РБК