Кадуйский потоп.
«Я вижу красный». Платье Валиевой, чёлка Туктамышевой, музыка Гуменюка, — чем запомнились контрольные прокаты в «Мегаспорте»?
«I see red» («Я вижу красный»), — так называется новая короткая программа Камилы Валиевой. Зрители, пришедшие в столичный «Мегаспорт» и включившие трансляцию Первого канала, смогли увидеть на льду Камилу Валиеву — в красном платье, подросшую, повзрослевшую, погрузневшую... И почти каждая поза вызывала у публики восторг и аплодисменты. То же было и на следующий день, в произвольных прокатах, где Камила тоже показала не самый выдающийся прокат. Но хотя бы не наехала на бортик, как в первый день, когда нарушение координации было тут же с обескураживающим простодушием переведено в шутку, вызвавшую смех судей, Татьяны Тарасовой и снисходительную улыбку Этери Тутберидзе.
Публика любит фигуристов любыми, отвыкнув за прошлый сезон от серьёзного спортивного соперничества, привыкла воспринимать их в расслабленном формате шоу. А именно в таком формате, усугубленным странным конферансом в исполнении Максима Транькова/Алины Загитовой, и прошли открывающие новый сезон контрольные прокаты.
Главные впечатления от мероприятия были не фигурнокатательные, а какие-то околофигурные, вроде уже упомянутого красного платья Валиевой, новой причёски Туктамышевой. Удивительной Алёны Косторной в парном катании с родным мужем Георгием Куницей.
Или замятого скандала с короткой программой Петра Гуменюка.
В последний момент один из лучших фигуристов России заменил новую композицию, подготовленную на музыку немецкой группы Rammstein, на прошлогоднюю.
Вразумительных объяснений дано не было. И только задним числом стала раскручиваться причинно-следственная связь, ведущая начало от некоего администратора фан-сообщества Софьи Самоделкиной (?!), который накатал в Минспорт и «федерации всех зимних видов спорта» послание в модном сейчас жанре «письма-доноса». А тренер Тамара Москвина, руководитель школы, в которой тренируется Пётр, с высоты своего богатого советского опыта идеологических запретов настоятельно рекомендовала тренеру Гуменюка Веронике Дайнеко отказаться от проката новой композиции:
«Тамара Николаевна сказала, что это дело государственной важности, и мы не можем ставить свои интересы выше государственной важности. Мало ли что мы хотим. В нашей федерации сказали, что нежелательно кататься под Rammstein, но никаких угроз, что нас накажут, не было», — написала Дайнеко.
В результате работа четырёх месяцев пошла, как принято говорить, «коту под хвост».
Люди «фигурки» отреагировали на инцидент по-разному. Бывшие фигуристы Илья Авербух и Ирина Роднина поддержали запрет. «Надо думать о том, что ставишь на свою программу», — отметила Роднина, которая с 2007 года является депутатом Госдумы. Авербух выразил мнение, что «внутри каждого исполнителя, тренера и хореографа должен быть свой внутренний цензор».
А вот весьма патриотично настроенный комментатор Дмитрий Губерниев, назвал подобного рода запреты «несусветным бредом», помянув сгоряча ещё одну запретную — «ЛГБТ-тему»: Многие исполнители неоднозначно относятся к нашей стране, но почему это должно переноситься на творчество? Элтон Джон живет с мужчиной, и что, мы теперь не будем слушать его песни?.
Резче всего высказались представители отечественного «поколения Z». К примеру, ученик Алексея Мишина одиночник Матвей Ветлугин:
«Ситуация — бред на самом деле. Вы знаете, Петя в раздевалке нам сказал, что его программа нравилась и федерации, и судьям, и представителям Первого канала. И заменять ее только по доносу какого-то депутата — это слишком.
Он долго работал над ней, это титанические усилия. Мы жалуемся на отмену русской культуры в каких-то странах. У искусства нет национальности. И поэтому я не уверен, что произойдёт завтра. И если чувства какого-то депутата ущемляются под „Пусть всегда будет небо, пусть всегда будет солнце“, то подо что нам кататься? Я считаю, что должен был что-то по этому поводу произнести. Я хочу, если со мной произойдет такая ситуация, чтобы мне тоже помогли».
Те, кто должен был бы помочь на самом деле — руководители ФФККР — Антон Сихарулидзе и Александр Коган предпочли отмолчаться и попросили журналистов «не заниматься ерундой».
Такое вот «фигурное катание». Если же абстрагироваться от скандалов и попробовать оценить спортивную составляющую прокатов, то они за редким исключением оставили стойкое ощущение неготовности наших фигуристов к сезону. Понятно, конечно, что это только самое начало сезона, что впереди ещё целый месяц до начала этапов Гран-при России. Но всё-таки хотелось увидеть в исполнении наших звёзд более ответственное и собранное, что ли, катание. Ответственное, профессиональное отношение к делу, которым занимаешься, без которого настоящие, большие победы не приходят.
Отношение, которое, для примера, демонстрируют на международных стартах, «наш» американец Илья Малинин или японка Каори Сакамото.
Они, безусловно, одарённые спортсмены. Но ведь и нынешнее поколение наших одиночниц и одиночников имеет такой базовый технический уровень, который позволяет им рассчитывать на самые высокие места международных стартов. Но, увы, стартов нет. И это, пожалуй, и рождает то ощущение безнадёги, от которого опускаются руки.
Впрочем, не у всех — как справедливо заметила Елена Вайцеховская, та же Ксения Синицина с Шопеном в короткой программе «кладёт на лопатки в плане постановки весь сегмент женского одиночного».
То, что мы увидели в «Мегаспорте», было скорее робкой «пробой пера». На это и будем пока уповать, всё-таки сезон ведь только начинается...
Сергей Бесков
СамолётЪ