Дух регресса

В год новая линия может выпускать больше 2 млн. тонн современного автолиста. Вице-президент «Северсталь-Дирборн» Брюс Блэк назвал открытие нового производства «переломным моментом в развитии предприятия и всего региона».
 

Региона, надо сказать, переживающего нелегкие времена. Как, впрочем, и вся индустриальная Америка, постепенно расстававшаяся со своим реальным производством, делая ставку на финансы, хайтек и сферу услуг.
 

И хотя глава дивизиона «Северсталь Северная Америка» Сергей Кузнецов излучает уверенность, заявляя, что верит в перспективы «самой сильной экономики мира» и США, остающимися для «Северстали» «самым приоритетным из развитых рынков», вдохнуть новую жизнь в дряхлеющую американскую промышленность будет непросто. Потребуется изрядная доза организационных и финансовых «лекарств», большая часть которых, скорее всего, придет из России.
 

В этом нас в очередной раз убеждают свежие впечатления, которыми поделились коллеги из  РБК daily: они как раз сейчас, следуя примеру Ильфа с Петровым и Познера с Ургантом,  путешествуют по Соединенным Штатам…

 Из Нью-Йорка путь наш лежал в Детройт — город, воспетый талантливыми режиссерами, культовыми музыкантами и писателями. Здесь были и Ильф и Петров, знакомившиеся с организацией труда на заводах Форда. Однако время расцвета американского автопрома давно позади и город переживает кризис. Что изменилось в нем за последние десятилетия?
Сами американцы называют некогда промышленный пояс США Ржавым поясом. Сейчас этот регион находится в упадке. Такие города, как Кливленд, Флинт и Детройт, некогда считавшиеся промышленными центрами, переживают не лучшие свои времена.

В ДЕТРОЙТ? ДА ВЫ С УМА СОШЛИ!

Продвигаясь по городам Ржавого пояса США, замечаешь чудовищное общественное расслоение, которое почему-то происходит по этническому признаку. Одни районы утопают в цветах, другие — всего через пару бетонных эстакад — уже лежат в руинах. Дороги здесь не чистятся, в воздухе витают пыль и смрад, а фасады одноэтажных и двухэтажных домиков покрыты сантиметровым слоем сажи.

Некоторые коттеджи забиты досками, другие, наоборот, стоят с выбитыми окнами. На придорожных магазинах — решетки и металлические ставни, хранящие на себе следы силового воздействия, примерно такие же, как в Печатниках после страшного теракта. Разница между районами колоссальная. И буквально в 20 минутах от этой феерии находятся белые пригороды с вычищенными улицами и сравнительно ровненькими газонами. Правда, и здесь витает какой-то странный дух опасности.
Узнав, куда мы едем, многие вертели пальцем у виска. В Детройт? Да вы с ума сошли! Хотя представители GM и уверяли, что там нет ничего страшного, этот город как нитроглицерин: если не трясти, то и не грохнет.

ДВА ГОРОДА В ОДНОМ

Детройт старается показаться современным и даже модным. Широченная бетонная магистраль имеет отворотку, которая, минуя все пригороды, ведет прямиком в новый центр города. Несколько лет назад в осуществление государственных программ по развитию этого города здесь был построен островок спокойной жизни. Эдакая витрина для посетителей Детройтского международного автосалона. Улицы Детройта прямо-таки светятся чистотой. Стеклянные фасады небоскребов скрывают за собой роскошную отделку конференц-залов и холлов дорогих гостиниц. Позолоченные статуи стоят прямо на улицах вперемежку с цветочными кадками. И над всем этим возвышаются столбы надземной монорельсовой железной дороги, по которой в разные стороны курсируют полупустые вагончики.

Линия монорельса является неофициальной границей нового мира и старого. Внутри кольца — масса полицейских, которые здесь буквально на каждом шагу. Они напряженно сосредоточены и, будто луговые собачки, встают на задние лапки и постоянно куда-то всматриваются. Они перешли на стайный образ жизни, и если вдруг привидится нечто угрожающее, то к месту предполагаемой встречи тут же подлетят до десятка бело-синих автомобилей с мигалками. А потом полискары так и стоят скопом у какой-нибудь одинокой проржавевшей машины, освещая ее тысячами красно-синих вспышек.

Внутри кольца полицейские занимаются тем, что гоняют черную шпану. Негры же, наоборот, всеми силами пытаются проникнуть через неписаную границу. Они буквально обступают ее со стороны бетонного хайвея. Пройти по воображаемому диаметру монорельсового кольца можно за 10 минут. Площадь оно огораживает небольшую, и новый Детройт с зелеными стекляшкам штаб-квартиры GM на набережной озера выглядит осажденной эльфийской крепостью в разгар вторжения орков из Мордора.

Если попытаться выехать за пределы монорельса, то здесь начинается интересное представление. Когда-то недалеко отсюда, еще в 50-е, был центр старинного Детройта. Теперь он лежит в руинах. Белых людей на улицах нет совсем. Ветер гоняет песок и пыль, ржавая прорванная сетка-рабица огораживает брошенные магазины. По улицам стоят заколоченные баптистские церкви. Кое-где в них выбиты окна. Центральное полицейское отделение закрыто, и старый центр города с его бывшими театрами, белыми школами и церквями пережил вторжение молодежных негритянских банд.

ЧУЖАКАМ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО

Мы поговорили с белыми жителями Детройта. Они горестно рассказывали, что «греческий город» бывает относительно безопасным только во время праздников, а театральный район — только во время спектаклей. Полицейские зачищают его всего на несколько часов.

Жуткое впечатление производит бывший центральный железнодорожный вокзал. Крепкая 20-этажная высотка в стиле сталинского ампира поднимается ввысь надо всем городом и видна практически с каждой его точки. У вокзала нет ни одного целого окна, из-за своих пустых глазниц он насквозь пробивается солнечными лучами, отбрасывая дырявую и косую тень на весь Детройт.

Жарким днем мы решили пересечь эти некогда центральные районы. Рядом с вокзалом кучковались с десяток афроамериканцев невнятной наружности. Стоило нам выйти с фотоаппаратами из машины, как тут же эта кучка подорвалась с мест и устремилась к нам. Солнце разморило ребят, и делали они это с ленцой, нехотя и как бы для самоуспокоения. Мол, нужно шугануть трех заезжих пижонов с мичиганскими номерами. Сделать это было легко. И как только мы попрыгали в наш Cruze, ребята отправились через дорогу к брошенному вокзалу-исполину дальше греться на солнышке и ждать ночной работы.

И ВСЕ-ТАКИ ЦЕНТР АВТОИНДУСТРИИ

Рядом с вокзалом нет обитаемых зданий. Нет их и далее к хайвею. Выстроенные в 80-е годы, многоэтажные жилые комплексы стоят с выбитыми стеклами и поросшими кустарником дорожками между домами. В их стенах гуляет ветер. Здесь нет даже граффити, свидетельствующих хоть о какой-то жизни. Ощущение такое, что десяток лет назад где-то неподалеку взорвалась нейтронная бомба и выжгла все живое, оставив при этом здания нетронутыми. Рядом нет ни одной живой души, и только время от времени появляется старый бомж на велосипеде с мутными от крэка глазами. Оставшиеся люди уже не творят. Они не рисуют граффити. Они живут стремлением раздобыть дозу.

И надо всем городом — гигантский плакат, призывающий население сигнализировать о готовящихся преступлениях.
Почти посередине старого Детройта располагаются бывшие цеха прославленного «Паккарда». Теперь завод лежит в руинах. Поставщики, закрывшие свои производства, тоже бросили фабрики, и бетонные останки этих зданий можно наблюдать при движении по хайвею.
Однако производители стараются всеми силами удерживать город за собой. Никому в голову не приходит переводить отсюда штаб-квартиры.

На фоне этой разрухи башни GM и прилегающий к ним район смотрятся как стойкие солдаты, которые в одиночку с американским флагом наперевес держат оборону от наступающих орд регресса.

Подготовил Антон Юрьев
«РМ»
26.08.11.
Фото: thepictureswarehouse.com

Родина Майкла Джексона

Малоэтажные пригороды Кливленда за пределами богатых районов еще более пустынны в ночное время. Здесь нет пешеходов, и мы, гуляющие вокруг заправки или магазинчика, привлекали взгляды водителей проезжающих легковушек. Конечно, мы успокаивали себя мыслями о том, что эти добрые люди в рэперской одежде и с надменно поднятыми вверх подбородками всего лишь хотят нас подвезти.

На следующий день при подъезде к Чикаго мы заскочили на родину Майкла Джексона, в городок Гэри. Съезжая с широченной автомагистрали, тут же попадаешь в царство обветшалых серых домиков, как и в пригородах Детройта. Появляться здесь на красивом серебристом Cruze, блещущем новизной, как-то стыдно. Подавляющее большинство мест-ных жителей ездят на машинах родом из 1990-х. Частенько попадаются откровенно ржавые и облезлые до коричневой корки экземпляры. Они громко урчат и чадят, стартуя на многочисленных перекрестках. Даже в депрессивной Ярославской области автомобили выглядят много лучше. Великий певец и артист вырос здесь, и мы должны были посетить дом его детства. Должны были, но не смогли. Почувствовав себя не в своей тарелке, мы вернулись на автостраду.

В общем, Америка полна парадоксов. Здесь есть красивейшие города, такие как Чикаго, который прямо-таки захватывает дух. Однако есть и депрессивные районы в пригородах, окружающие его цепким кольцом. Еще в 1970-е Гэри или Флинт благоухали. В наши дни сотни тысяч людей перебираются отсюда в другие, более благополучные места Америки.