Иллюзия контроля. Снятие коронавирусных ограничений начинает приобретать уже несколько фарсовый характер

В час по чайной ложке

В понедельник региональный оперативный штаб на очередном расширенном заседании принял решение снять ещё три ограничения, связанных с COVID-19, — разрешить в полном объёме деятельность библиотек (с вторника, 8 сентября), отменить режим самоизоляции работников в стационарных отделениях комплексных центров (с 9 сентября), а через неделю — возобновить стандартный приём граждан в многофункциональных центрах «не только по предварительной записи, но и в текущую очередь». Естественно, всё должно происходить с учётом всех санитарных требований, то есть в масках, перчатках, с соблюдением социальной дистанции и проч.

Местные медиа уже успели удивиться тому, что сравнительно малолюдные библиотеки и МФЦ открываются задолго после того, как была разрешена работа крупнейшим предприятиям, кинотеатрам, торговым центра, спортзалам, ресторанам и кафе. Никакой логики здесь проследить не удаётся. Впрочем, если не считать за таковую сам собой напрашивающийся аргумент: растягивание отмены карантина «в час по чайной ложке» является самоцелью. Таким образом власть старается «продать» коронавирус населению подороже, сохраняя в душах страх перед вирусом и почтение перед начальством, уберегающим его, население, от страшных бед.

Подозрение это усиливается внимательным прочтением названия регионального штаба, который призван «предупреждать» «завоз и распространение коронавирусной инфекции». Согласитесь, кажется, звучит вполне рыночно.

А ещё тем, что отмена ограничений практически никак не связана с реальной ситуацией с заболеваемостью коронавирусом в регионе. Как, впрочем, и в стране. Людей заболевает не меньше, если не больше. Премьер областного правительства Антон Кольцов, замещавший в понедельник губернатора Олега Кувшинникова в роли штабного спикера, вынужден был признать, что «наметилась тенденция к росту COVID-19».

Напомним, что, по данным на 7 сентября, в Вологодской области зафиксировано 39 новых случаев заболевания вирусом (при всего одном новом выздоровевшем). По уточнённым данным, от заразы уже погибли 43 человека (сразу четверо — в минувшую пятницу). По России выявлено 5 185 заболевших новой коронавирусной инфекцией в 84 регионах.

Подтверждение своим размышлениям о постепенном превращении коронавируса в своего рода товар, которым власть (а если говорить шире — элиты) обмениваются с населением на рыночных основах, мы нашли в новой книге «Прощай, COVID?» (вышла в Издательстве Института Гайдара под редакцией Константина Гаазе, Вячеслава Данилова, Ирины Дуденковой, Дмитрия Кралечкина и Петра Сафронова). А точнее — в одной из статей издания, написанной политологом Вячеславом Даниловым — в настоящем исполнительным директором Центра политического анализа, в прошлом — сотрудником ЦИК «Единой России».

Пандемия богатых?

По мнению Данилова, способность обладать вирусом однозначно атрибутировалась как принадлежность к элитному кругу. «Улыбчивые представители богемы оказались первыми пациентами „Коммунарки“, СМИ наперебой передавали сведения о том, что тот или иной житель отечественного телевизора схватил вирус», — пишет автор. Он же напоминает, что, например, в столице первыми пострадали районы, где обитает высший средний класс — ЮЗАО, ЦАО и т. д., а также их обслуга. Пролетарские, «бюджетные» районы ЮВАО и ВАО долгое время оставались девственно чисты.

Эмпирические наблюдения, подобные этим, позволили автору сделать смелое предположение о том, что COVID-19 — это первая в истории человечества пандемия, распространившаяся через богатых.

Любопытно, что свой тезис Вячеслав Данилов иллюстрирует примером распространения коронавируса и борьбы с ним (тому самому «завозу и распространению») в Вологодской области. Позволим себе пространную цитату из статьи:

«В конспирологическом воображении коронавирус сразу имел форму товара, а в массовом сознании приобрел ее вместе с маркировкой COVID-19. В зависимости от того, где он был (вос)произведен, Made in China или Made in USA, в Евросоюзе или российском Северо-Западе, его локальная версия несла самый серьёзный отпечаток местного производителя, например, ОАО „Северсталь“, регионообразующего предприятия Вологодской области. Металлургический гигант Алексея Мордашова давно и прочно является предприятием глобальной экономики, да так, что в Череповце есть даже свой международный аэропорт — роскошь, которую может себе позволить далеко не всякий областной центр РФ. Действующий международный аэропорт и активные корпоративные связи с заграницей обеспечили оперативное проникновение в регион вируса. В начале марта посетившая регион делегация австрийских бизнесменов привезла вирус, зараженным номер ноль оказался один из ведущих топ-менеджеров „Северстали“. До тех пор, пока вирус не был диагностирован у глотающего аспирин пачками мужчины, на его карте социальных контактов отметилось около 300 человек — от ближайших родственников до корпоративного руководства и руководства региона.

Паника, спровоцированная утекшей в СМИ и распространившейся через соцсети и слухи информацией, оказалась беспрецедентной. Череповец лидировал по Яндекс-метрике пустоты улиц на момент презентации данного интернет-сервиса. К запугиванию населения города подключились не только региональные СМИ и менеджеры соцсетей, по заказу властей распространявшие разнообразные фейк-ньюс для того, чтобы люди оставались дома, — в частности, истории о якобы имевших место случаях мародерства по отношению к одиноким покупателям продуктов...

Руководство города с санкции губернатора разработало план по борьбе с распространением коронавируса, напоминающий в существенной степени план осады города противником. И, в отличие от Москвы, где меры карантина вводились последовательно, весь комплекс мер должен был быть введен незамедлительно.

Меры включали в себя полную транспортную блокаду города. Закрывалось авиасообщение, речное и автобусное сообщение с городом. Приезжающих в город железнодорожным транспортом без документа, свидетельствующего о прописке, требовалось не допускать. Счастливых обладателей прописки помещали либо на принудительную самоизоляцию по месту проживания сроком до 14 дней, либо в центры обсервации. Въезд в город на автотранспорте также планировалось ограничить исключительно лицами с пропиской. Масочный режим, запрет на выход из дома лицам старше 65 и младше 14 лет, закрытие магазинов, введение системы электронных разовых пропусков для всего населения, порайонная изоляция и система КПП с санитарным досмотром и т. п. Это был первый город в стране, где так рано и такого уровня меры безопасности планировалось вводить — задолго до Москвы, Уфы и ряда других населенных пунктов, где ставка была сделана на жесткий карантин. Не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что руководитель и владелец „Северстали“ Алексей Мордашов.., лицезрея апокалиптические сцены пандемии в Нью-Йорке, явно не желал ничего подобного для Череповца.

Производственный комплекс COVID-19 на Северо-Западе напоминал в большей степени организацию оккупации враждебного города и контртеррористическую операцию одновременно, нежели санитарно-эпидемиологические меры. Это в определенной мере напоминало то, как воспроизводился вирус администрацией Сергея Собянина в Москве. Но были и существенные отличия.

Одно из главных — это фигура врага, а именно того, кто отвечает за вирус... Если в Москве „виноватыми“ и „врагами“ были определены „шашлычники“, то в Череповце „врагом“ был определен „чужак“, как будто бы вышедший со страниц известного эссе [Георга] Зиммеля. Причем если столичное население разделилось относительно фигуры „шашлычника“ — далеко не все москвичи были согласны признавать в злостном нарушителе карантина фигуру врага, признавая в „шашлычнике“ себя,—тогда как для провинциального воспроизводства COVID-19 решающее значение имело единство власти и населения в страхе перед чужаком, что в существенной мере определило то, насколько затянулся в регионе карантин по сравнению с другими регионами, даже демонстрировавшими более печальную статистику смертности. Разве что для масс этим чужаком был скорее представитель элит, нарочито пренебрегающий карантином, откуда вирус в народе получил наименование „куршевельский“, а также традиционный оппонент региональных жителей — пресловутый „москвич“.

Так выходит, коронавирус — оружие пролетариата? Но нет, это не так. Рано или поздно вирус доходит и до социальных низов. Через врачей и больницы, через аптеки и магазины, через гастарбайтеров в системе ЖКХ и мигрантов из служб доставки — это было неизбежно.

Но это произошло уже тогда, когда хайп вокруг коронавируса богатых и знаменитых утих. Элиты будут праздновать свой успех в борьбе с заразой, они отменят карантин, как только это перестанет касаться их, а основную плату за появление „популяционного иммунитета“ заплатят социальные низы». Конец цитаты.

Скрытая смертность

Ещё одно интересное и знаковое событие принёс нам минувший день — признание главой Росздравнадзора Аллой Самойловой неизменно отрицавшегося прежде властями всех уровней факта о том, что российская статистика смертности от COVID-19 «неточна».

В конце июля на третьем совещании министров здравоохранения государств — членов ШОС, прошедшем в формате видеоконференции, министр здравоохранения России Михаил Мурашко сообщил о низкой летальности от нового коронавируса в стране и об отсутствии дефицита коек и реанимационного оборудования. По состоянию на конец июля показатель смертности от коронавируса в России был одним из самых низких в мире (1,62%).

А вот, что заявила накануне госпожа Самойлова: «Было поручение проанализировать все летальные исходы в „ковидных“ стационарах. С чем мы столкнулись? Были стационары, где практически 100% летальных исходов шифровались как смерти от COVID-19, а были те, в которых практически ноль преподносился как смертность от COVID-19, а смертность переносилась на другие заболевания, сердечно-сосудистые, заболевания органов дыхания или что-то другое», — уточнила Самойлова. По ее словам, то, каким образом шифровалась смертность от коронавируса в «ковидных» стационарах, должно стать предметом аналитических мероприятий и «выводов на будущее».

К скрытой смертности от коронавируса, пожалуй, следует ещё прибавить инфаркты и инсульты разоряющихся владельцев малого и среднего бизнеса, отчаянно пытавшихся бессонными ночами найти пути спасения, смерть стариков, к которым из-за самоизоляции перестали ходить дети, забирая у родителей смысл их существования.

Это наконец смерть больных другими болезнями, не обратившихся вовремя к врачу, прервавших или отложивших лечение, — с 1 марта по 1 августа 2020 года, как отметила глава Росздравнадзора, «эти пациенты фактически оставались без медицинской помощи».

Когда всё это кончится?

Самый бессмысленный вариант ответа: «Когда вирус будет побежден». Он бессмыслен потому, что ещё ни один вирус человечеству победить не удалось — удавалось научиться в большей или меньшей степени их, вирусы, контролировать.

Поэтому правильный ответ можно сформулировать так: это не кончится никогда. В том смысле, что мир уже никогда не будет прежним, таким, как до COVID-19, когда мы оказались такими доверчивыми и наивными, что наделали массу постыдных глупостей и ошибок. Многим они, увы, стоили жизни.

Уроки, которые мы вынесли из COVID-19 первой волны (хочется надеяться, что и последней) очень просты: быть внимательными друг к другу, не прижиматься и не целоваться, уважать дистанцию, мыть эти чёртовы руки, носить маски и, главное, не общаться с богатыми и знаменитыми. И ещё — ничего не бояться. Кажется, всё.

Лучше учиться на своих ошибках. Тем более, что глава ВОЗ призвал нас готовиться к следующей пандемии: «История учит нас тому, что вспышки и пандемии — это часть жизни. Но когда придет новая пандемия, мир должен быть подготовлен к ней лучше, чем в этот раз», — передаёт Reuters слова господина Гебрейесуса.

Илья Неведомский
СамолётЪ