Мама и папа — forever. Корона заставила взрослых детей вернуться в родительские дома

Удивительно, но с началом пандемии многие из моих друзей получили от своих детей вопрос-просьбу: «можно, я приеду?» Дети, временно потерявшие работу или получившие возможность работать дистанционно, вернулись из Москвы, Питера, других крупных городов на малую родину, к родителям. Моя хорошая знакомая рассказывала: «У нас трехкомнатная квартира. Приехал сын. Мы работаем, каждый в своей комнате. Почти не видимся, только вместе едим и вечером немного общаемся. Но мы счастливы быть рядом...»

Парадокс?

Журналистка Сара Тодд обратила внимание на то, что среди американской успешной молодежи жить с родителями становится модно.

Хотя, по ее мнению, еще несколько лет назад на вопрос о том, каким она представляет себе наихудшее развитие жизненной ситуации, она ответила бы: «переезд обратно к родителям». При том, что своих родителей она любит, и они любят ее. Но она уехала из дома в 16 лет. И как многие современные американцы среднего класса, впитала идею о том, что возвращение к родителям — это признак неудачи, что люди вынуждены возвращаться, когда они теряют работу, переживают личные неприятности, оказываются в кризисе. Ни один взрослый человек, у которого была бы реальная альтернатива, не захотел бы жить дома.

Так было до пандемии Ковид-19. Именно она заставила Сару многих других взрослых поспешить обратно в родительские дома. Причем причины возвращения были самыми разными—от безработицы и проблем со здоровьем, до отчаянной потребности в помощи по уходу за детьми и желания простого комфорта от общения с близкими во время кризиса, не говоря уже о возможности свободно погулять на заднем дворе.

Удивительно, но пандемия показала многим, что жизнь с родителями — это не обязательно место последней надежды. Это возможность сблизиться и поддержать друг друга. И самое удивительное, что это может быть даже ... весело.

Всего за несколько месяцев карантина количество живущих с родителями американцев в возрасте от 20-30 лет выросло на 5%.

Жизнь дома во время пандемии

Автор пишет, что в середине марта сбежала в родительский дом в пригороде Огайо из однокомнатной квартиры в Бруклине. Она не знала точно, как долго пробудет здесь, и в итоге прожила у родителей до июня.

Больше всего Сару поразила лёгкость, с которой все привыкли друг к другу и вошли в нормальный ритм жизни. «По будням мы расходились по разным углам дома, чтобы поработать, и время от времени помахивали друг другу, пробираясь к холодильнику. Около 6 часов вечера мы с мамой гуляли с собаками—моими и их — по окрестностям. Ужин готовили по очереди, я экспериментировала с новыми рецептами: рикотта ньокки с шалфеем и горошком, кокосовое зеленое карри, суп под названием Роберто... Перед сном смотрели старые фильмы, такие как „Долгое прощание“ или „Леди исчезает“, иногда отрываясь на телефонные звонки. По выходным мы с мамой отправлялись в походы по местам, где никогда раньше не бывали. Мой отец оставался дома, чтобы писать или проверять работы студентов», — вспоминает Сара.

Конечно, у них были стандартные семейные ссоры. Отец, к примеру, всегда переставлял посуду в моечной машине после того, как ее туда загружала Сара. А она настойчиво убеждала его отключить кабельный новостной канал.

Но по сравнению с временами, когда она подростком жила дома, все было на удивление спокойно. «Теперь мы лучше понимали друг друга и знали, как общаться, просить, давать пространство друг другу. И я просто была благодарна за то, что находилась со своей семьей в этот страшный период пандемии».

Немного рассуждений

На протяжении большей части истории взрослые дети, живущие с родителями, являлись нормой. Так, в Америке, когда население жило и работало на фермах, было просто практично иметь всю семью вместе под одной крышей. Это видимо, становится актуальным и сейчас. Несмотря на то, что в период между 1920-ми и 1960-ми годами эксперты в области здравоохранения советовали молодым людям начать действовать самостоятельно, а экономический бум после Второй мировой войны обещал многим практически безграничные возможности, особенно для белых американцев.

Но сегодня, как отмечается в докладе Исследовательского центра Pew Research Center, многопоколенная жизнь остается важнейшей системой экономической безопасности для групп, людей с ограниченными финансовыми ресурсами, включая молодежь, чернокожих, латиноамериканцев, иммигрантов и безработных, «многопоколенная жизнь» — это «важная адаптация к экономическим кризисам и ограничениям государства всеобщего благосостояния».

Жизнь в больших семьях порождается практической необходимостью, но она также создает чувство защищенности и преданности. В то время, как семьи среднего класса сталкиваясь с безработицей или жилищным кризисом, обнаруживают, что их возможности семейной поддержки очень хрупки, у них почти нет связей взаимного обмена, которые очень распространены среди бедных семей.

Во время кризисов жесткость идеологии нуклеарной семьи (семьи, состоящей из родителей (родителя) и детей, либо только из супругов), ослабевает. Все понимают, почему молодые люди возвращаются домой к родителям. Но когда экономика стабильна, многие американцы среднего и высшего класса воспринимают взрослого ребенка, который живет дома, особенно после того, как ему перевалило за 20, как что-то не совсем правильное.

Потому что это не соответствует американской идее воспитания — вырастить ребенка, который станет автономным, и что независимость лучше, чем взаимозависимость. Одно дело, когда молодой человек живет дома, чтобы сэкономить на расходах, пока он получает диплом или проходит низкооплачиваемую стажировку. «Но, если Джонни в подвале играет в видеоигры, это совсем другая история», — говорит социолог Кэтрин Ньюман. В США есть культура уверенности в себе и убежденность в том, что личная ответственность действительно является ключевым фактором. И очень часто все забывают, что не все на самом деле контролируются отдельными людьми. Возможно, Джонни в возрасте 30 лет сидит в подвале и играет в видеоигры не потому, что он ленивый бездельник, а потому, что он задолжал 100 000 долларов по студенческому кредиту..." Или, может быть, Джонни просто нравится жить с родителями— что в этом такого ужасного? Ведь в некоторых странах функция семьи заключается не столько в том, чтобы подготовить детей к самостоятельной жизни, сколько в том, чтобы сохранить их в качестве долговременной силы взаимной помощи...

В Италии, например, считают так: дети живут дома, пока не выйдут замуж (женятся). Со стародавних времен ничего не изменилось, разве что возраст, в котором люди вступают в брак. В 2020 средняя итальянская женщина и мужчина вступают в брак примерно в 32 и 35 лет соответственно по сравнению со средними 26 и 29 годами в 1990.

Вест-Индским семьи в США склонны воспринимать многопоколенную жизнь как практический шаг к обеспечению долгосрочного успеха семьи, потому что высшее образование и домовладение становится реальнее достижимым, а высококачественный уход за маленькими детьми — простым и фактически бесплатным. Кроме того, есть много эмоциональных и социальных преимуществ в том, чтобы иметь много людей вокруг. Во многих культурах, кроме англо-американской, это просто считается более приятным.

Это, конечно, не означает, что США — уникальны в мировом сообществе. В Японии рост числа взрослых детей, остающихся дома, был в свое время воспринят как моральная катастрофа — крах способности общества производить взрослых. Тогда это явление назвали «проблемой отсутствующих отцов», которые были настолько заняты работой, что фактически бросили свои семьи, что помешало детям повзрослеть. Незамужних взрослых детей, оставшихся дома так иногда и называют нелестным термином — «паразит-одиночка».«

В Скандинавских странах, таких как Швеция и Дания, семьям предлагаются экономическая поддержка, бесплатный колледж, всеобщее здравоохранение, щедрые пособия по безработице и субсидируемые государством уход за детьми и пожилыми людьми. Но, несмотря на все плюсы, многие нордические люди чувствуют себя довольно одинокими.

Они говорят, что на самом деле не так сильно любят друг друга, как в других культурах. «Мы слишком изолированы друг от друга, мы не так сильно нуждаемся друг в друге», — объясняют они. Понятно, что семьи становятся ближе, когда они нуждаются друг в друге. Экономическая зависимость создает эти связи.

Родители — тоже люди

Для некоторых американцев пандемия стала напоминанием о том, как сильно мы нуждаемся в наших семьях. Так Хоуп Корриган, которой 27 лет, провела пять месяцев в доме своей матери во Флориде в этом году.

Она не планировала ничего подобного. Корриган и ее бойфренд уехали из Нью-Йорка в начале марта, когда началась пандемия, и больше не возвращались. Бойфренд уехал к своим родителям в Луизиану, а Корриган присоединилась к своей маме.

«Я просто осталась, и это было лучшее решение», — сказала Хоуп.

Даже оплачивая аренду своей нью-йоркской квартиры, она легко экономила деньги. Они с мамой разделили работу по дому и по очереди готовили еду. По вечерам, когда Корриган заканчивал работу, они вместе смотрели телевизор и ходили гулять. По выходным они отправлялись на пляж и катались на велосипедах. Это был первый раз, когда она жила с мамой после окончания средней школы. «Быть с ней на равных было так весело, — рассказывает Корриган, — Я подумала: моя мама — человек». Через пять месяцев девушка вернулась в Нью-Йорк, но говорит, что будет счастлива снова жить с мамой. «Мне было очень грустно расставаться с ней», — говорит она.

Корриган поняла, как она благодарна матери за возможность вернуться домой. Одно дело знать абстрактно, что у вас есть семья в качестве страховочного троса, и другое — проверить его и обнаружить, что он выдерживает. И понять, что значит жить с родителями как взрослый человек.

«Я всегда думала, что люди, которые вернулись к своим родителям в возрасте 20 лет, — неудачники, потому что общество приучило нас так думать», — говорит она, — Потом я уехала к маме и поняла:" Вау, это действительно весело, и я экономлю так много денег. Теперь я знаю, почему другие культуры относятся к этому по-другому. Вы живете со своими родителями — эта связь намного сильнее, когда вы вместе.«

Держи меня, соломинка...

Перлита Дикочеа, специалист в области коммуникаций Стэнфордскго университета вернулась (задолго до пандемии) к своим родителям в 30 лет, в разгар своего карьерного роста. Через какое-то время она попыталась завести собственную семью и съехала. Но когда ее отношения закончились, Дикочеа снова переехала к родителям, на этот раз ведя за руки двух маленьких детей.

В латиноамериканской культуре, отмечает Дикочеа, многопоколенные семьи более распространены — но «нет одной простой модели». В ее семье среднего класса считалось, что девочки вырастают и отправляются в свободное плавание, если «уже с мужем».

По ее словам, ей и ее родителям потребовалось некоторое время, чтобы признать, что ее путь отклонился от этой нормы. "Мы пережили трудное время, и мне пришлось столкнуться с множеством проблем«,- рассказывает она.

Но теперь Перлита видит своих друзей, которые женаты и живут в нуклеарных семьях. Им обоим нужно работать, они растят детей, и это действительно тяжело. Она благодарна за то, что ее дети, проводят время со своими бабушками и дедушками каждый день. Дикочеа также говорит, что ей повезло, что дом достаточно большой, чтобы всем в нем было немного места. Спальня ее родителей находится в одном конце дома, и они, как правило, проводят большую часть своего времени в гостиной и столовой. Она и ее дети делят спальню в другом конце коридора, а третью комнату используют как детскую игровую комнату, у них также есть мини-кухня.

Дикочеа не умалчивает о трудностях жизни с родителями.

«Если бы у меня были средства, я и дети жили бы отдельно», — говорит она. Но в то же время она считает: «Если бы я смогла уехать завтра, мои родители стали бы несчастными».

И она знает, что тоже будет скучать по ним. «Даже сейчас, когда моих родителей нет дома два или три часа, мне становится грустно», — говорит она.

В тесноте, да не в обиде

Конечно, длительное совместное проживание родителей со взрослыми детьми может создать массу проблем. Во-первых, есть большая разница между ситуацией, когда три человека живут в отдельном доме с тремя спальнями, и когда множество людей, втиснутых в небольшую квартирку, пытаются наладить хоть какой-то быт.

Отсутствие личной жизни в семье, состоящей из нескольких поколений и живущей в притирку друг к другу под одной крышей, также может свести людей с ума. В этом случае, говорят психологи, лучшей стратегией станет установление здоровых границ.

«Чем меньше помещение, тем больше вы уважаете эти условные, эмоциональные стены», — утверждают специалисты.

Сьюзен Ньюман, социальный психолог и автор книги «Снова под одной крышей», говорит, что важность соблюдения границ в равной степени относится и к родителям, и к взрослым детям. Родители должны избегать придирок к своим 29-летним детям по поводу уборки их комнат или нотаций о правильном выборе профессии, а взрослые дети должны заботиться о том, чтобы снова не превратиться в подростков, ожидая, что родители будут готовить всю еду и хлопать дверями в знак протеста и отчаяния.

«Относитесь к своим родителям с уважением, заботой и осторожностью, как вы относитесь к своим друзьям», — говорит Ньюмен. Устанавливайте правила: кто и за какие домашние дела несет ответственность, находите общие интересы и подходите к конфликтам с чувством «взаимной поддержки и доверия, а также прощения, если друг кто-то делает вам что-то неприятное».

Условия совместной жизни нескольких поколений не обязательно должны включать возвращение назад, в детство. Вместо этого они могут стать возможностью построить новый тип отношений, могут привести к возрождению близости.

Семья моя — любовь моя

Сара Тодд вспоминает День рождения матери, который они встретили всей семьей (втроем) в конце мая.

«Она попросила французский чай из поваренной книги Симоны Бек и многослойный песочный торт, наполненный кофе, апельсином, мокко и шоколадным сливочным кремом, который Бек соответствующим образом называет Le Terrible. Отец весь день собирал подарок — новый взрослый трехколесный велосипед бирюзового цвета. После ужина мы вышли на улицу и радостно закричали, когда мама поехала на нем по улице.

«Не снимай это», — крикнула она, проезжая мимо.

«Не буду», — пообещала я, снимая.

Позже, тем же вечером я Сара думала, а сколько ее ровесников, которым тоже за 30, пережили пандемию в своих семьях, вместе с супругами и детьми? И является ли ее одинокое появление в доме родителей прогрессом или отсутствием такового в ее жизни?

И все же она не чувствовал себя проигравшей. Потому что раньше, сознается она, переезд к родителям представлялся ей как наихудший вариант развития событий, потерей независимости, стыдом и печалью. Это было клеймом одиночества и клеймом неудачи, ужасной судьбой.

«Возвращение домой, — говорит Сара, — показало мне, что нет никакой необходимости связывать свою успешность с тем, выполняю ли я в сроки свои самые амбициозные цели.

Я надеюсь, что у меня будет муж и дети. Но что бы ни случилось, я хочу поддерживать родственные связи, семью, где все зависят друг от друга—родители, дедушки, бабушки и внуки, братья и сестры.

И я хочу помнить, что, когда я попала в сложную ситуацию, я не горевала о том, чего у меня не было, но была благодарна за любовь, которую получала от моей семьи и дарила ей».

А вы как думаете? Взрослые дети рядом, это хорошо или плохо?

Перевела Евгения Васильева
СамолётЪ