То, что не убивает, делает здоровее. Социологи нашли у экономического кризиса оздоравливающий эффект

В частности, вышедшая на минувшей неделе в Nature публикация, обращает внимание на то, как темпы роста экономики связаны со здоровьем людей. Связь эта оказалась парадоксальной: начиная с конца XIX века мировые кризисы и экономические спады сопровождались падением смертности. Напротив, когда экономика шла в гору, смертность также увеличивалась.

Впервые это парадоксальное наблюдение было сделано еще в начале 1920-х годов, на материале предшествовавшего полувека истории США. Экономисты Уильям Огберн и Дороти Томас не придали значения этой закономерности, однако в 1930-х на материале «Великой депрессии» эпидемиолог Эдгар Сайденстрикер подтвердил вывод.

В конце ХХ столетия американский экономист Кристофер Рум заинтересовался этой темой и начал собирать все данные о связи между ростом экономики и здоровьем населения, накопленные на протяжении прошлого века. Его обзорная статья вышла в 2000 году. А два года назад к ней добавились новые данные: Хосе Тапиас Гранадос, экономист из Филадельфии, опубликовал статью, из которой следовало, что во время кризиса конца нулевых смертность в европейских странах падала значительно быстрее, чем до начала этой так называемой «Великой рецессии». По словам доктора Гранадоса, обнаруженная закономерность столь же надежно обоснована статистически, как и тот факт, что курение вредит здоровью.

Гранадос отметил, что снижение смертности наблюдалось даже в Испании, где уровень безработицы во время кризиса нулевых достигал 20%. Разумеется, статистические данные не означают, что эти 20% испанцев, потеряв работу, стали чувствовать себя лучше (распространение психических заболеваний и рост самоубийств во время экономических спадов — тоже твердо установленный статистический факт). И тем не менее, парадоксальная зависимость смертности от роста экономики остается фактом, нуждающимся в объяснении.

Экономисты и социологи предложили целый ряд возможных факторов, которые могут вносить вклад в наблюдаемую зависимость. Вот некоторые из них.

• Во время экономических спадов сокращается число несчастных случаев на рабочих местах. Наиболее опытные и квалифицированные работники с большой вероятностью сохранят работу во время спада. С другой стороны, в периоды экономического бума оказываются востребованными услуги молодых и плохо обученных работников, которые дают вклад в статистику.

• Экономический спад означает, что люди меньше перемещаются на своих автомобилях на работу или по деловым надобностям, что означает сокращение дорожного травматизма.

• С другой стороны, сокращение дорожного трафика, как и падение производства, приводит к снижению загрязнения воздуха в мегаполисах. Именно улучшение качества воздуха может быть причиной снижения сердечно-сосудистых заболеваний и болезней дыхательной системы.

• Для большинства семей экономический спад означает меньше работы и меньше денег. Первый фактор означает освобождение времени для сна и физической активности, а также снижение рабочего стресса. Второй фактор влечет за собой уменьшение расходов на табак и алкоголь. Анализируя статистику с 1987 по 2000 гг., Кристофер Рум показал, что в США в периоды рецессий уменьшалось потребление табака и снижался средний индекс массы тела населения, в то время как физическая активность, напротив, повышалась. Особенно убедительные данные представили исландские социологи: после исландского дефолта 2008 г. Цены на импортированный табак и алкоголь резко возросли, что привело к стремительному падению потребления этих товаров.

• Существуют и неожиданные взаимосвязи между потреблением алкоголя, курением и макроэкономическими показателями. Социологи из Гарварда установили, что замужние женщины употребляют больше алкоголя и табака, если их мужья имеют постоянную работу (эта корреляция не зависит от того, работают ли сами женщины). Калифорнийские психологи показали, что в период кризиса падает употребление алкоголя даже среди работающих, поскольку работник больше дорожит своей репутацией и не хочет ставить под удар собственную работоспособность.

Тем не менее, психологи отмечают, что несмотря на вышеперечисленные факторы, в периоды рецессий наблюдается рост запойного пьянства, наркомании и самоубийств. Суммарное влияние экономики на продолжительность жизни определяется балансом этих и многих других факторов.

Кристофер Рум указывает, что проанализированная совокупность данных относится главным образом к экономически развитым странам.

Как экономические циклы влияют на здоровье населения менее развитых регионов мира, еще предстоит выяснить. Очевидно, определенный вклад вносит избранный властями способ противодействия спаду. Путь повышения пенсионного возраста, налогов и коммунальных тарифов, избранный российским руководством на фоне снижающихся уже пятый год реальных доходов населения (в 2018 году реальные доходы опять сократились на 0,2% (это с учётом выплаты 5000 руб. пенсионерам в январе 2017 года), сообщил Росстат), явно не способствует укреплению его, населения, здоровья.

В этой связи можно вспомнить, как во время азиатского финансового кризиса 1997 года Таиланд и Индонезия под давлением международных кредиторов ввели режимы экономии, что привело к сокращению затрат на здравоохранение и вспышкам эпидемий. С другой стороны, Малайзия пошла по пути роста бюджетных расходов и избежала последствий для здоровья населения.

Зависимость между состоянием здоровья людей и макроэкономикой — не просто забавный парадокс, вдруг заинтересовавший экономистов. Наступление нового глобального экономического спада заставляет ученых задуматься о том, как уменьшить его негативное воздействие на человечество. Естественный путь рассуждений подсказывает, что это удастся, если понять, как именно кризисы омрачают жизнь отдельных людей, а чем они могут оказаться полезными. Негативные эффекты можно попытаться уменьшить, а из позитивных извлечь максимум пользы. Это поможет человечеству пройти через этот сложный период своей истории с наименьшими потерями.

Подготовил Антон Юрьев
СамолётЪ