Кругом наши. Александр Башлачев — «над обрывом раскинул руки…»

Александр Башлачёв родился 27 мая 1960 года в Череповце в благополучной уважаемой семье. Отец — Николай Башлачёв был начальником цеха череповецкого металлургического завода, мама — Нелли Башлачева — преподавателем химии в школе. Через восемь лет, в 1968 году, в семье появился еще один ребенок — младшая сестра Александра Елена.

Школа

С 1967 по 1977 год Александр учился в череповецкой средней школе № 20. Классный руководитель Башлачева Роза Молоткова вспоминала: «Саша Башлачев учился в моем классе. Большой был класс, больше сорока человек... Но сразу было заметно, кто он такой. Он был очень подвижный, симпатичный такой, кудрявенький мальчишка.

Среди друзей его были Максим Пермяков и Андрей Шульц — такая троица, вожаки в классе. В то время было модно выпускать альманахи, и я спросила: „Кто согласен выпускать альманах?“. „А какой?“ — спрашивают. — „Сатирический. Художественный, поэтический — у кого какой талант имеется“. „А что в альманахе будет?“. „А все!“ — отвечаю. Башлачев сразу: „Я могу писать стихи!“ И за ним сразу: „И я! И я! Вместе будем стихи писать! Максим будет рисовать“. Сразу организована целая редакция. И пошло, и поехало! В конце 6 класса он начал писать какую-то книгу, прозу... За стремление описывать происходящего его как-то назвали летописцем. Жалко, что ее так и не нашли, летопись ученика девятой школы Александра Башлачева. Саша читал очень много, приключения обожал. Классику любил. Есенина, Высоцкого — точно. Очень начитанный был мальчик. Уже в 7 классе мне заявил, что будет журналистом.

К концу школы у Саши уже гитара появилась, и он начал ее осваивать... Взрослел Саша на моих глазах, взрослел и развивался. В то время, когда товарищи бегали, прыгали и скакали, он читал десятки книг. Сам стал писать очень рано. Он делал попытки не просто писать, но и разобраться в собственной жизни»...

Университеты

После окончания школы Александр попытался поступить в Ленинградский университет на факультет журналистики.

Мама Александра Нелли Николаевна вспоминала: «Сколько раз я пыталась его уговорить поступать в технический вуз — ни в какую не захотел! Сам решил, что будет получать только гуманитарное образование. Или журналистика, или языки. И к тому, и к другому способности были.

После десятого класса за компанию с приятелем поехал в Ленинград поступать на факультет журналистики. Отлично прошел два тура творческого конкурса, а на третий его не допустили, потому что у него не было публикаций. Когда он вернулся из Ленинграда, стал учиться в школе юнкоров при „Коммунисте“. Захватил, правда, самый конец курса. И печатать его заметки стали тогда же»...

Башлачев пошёл работать на Череповецкий металлургический комбинат художником. Год спустя он оттуда уволился и поступил на факультет журналистики в Уральский государственный университет в Свердловске. В перерывах между учебой он возвращался домой в Череповец, где писал тексты песен для группы «Рок-Сентябрь». «Грибоедовский вальс» — одна из первых песен, написанных и спетых самим Башлачевым в то время.

Каким он парнем был

Однокурсник Башлачева Виктор Мещеряков рассказывал: «Учился Саша не просто легко — играючи. Я никогда не видел его за учебниками или конспектирующим лекции. Занимался он только в сессии, заимствуя на ночь конспекты (отказать в чем-то ему было невозможно) у старшекурсниц. Близких отношений на курсе у него так и не возникло, хотя со всеми он поддерживал ровные отношения. С 3 курса мне часто приходилось отмазывать его от прогулов (я был старостой). Большую часть учебного года он пропадал в Череповце. К третьему курсу у него явно начали пробиваться бардовские наклонности. На лекциях он писал тексты для своей группы из Череповца „Рок-сентябрь“, которая стала лауреатом конкурса среди рок-групп, организованного „Комсомольской правдой“. Помню такие песни, как „О, радио“, „Батюшка-царь“, которые он исполнял сам или в дуэте с Сергеем Нохриным. Были в его репертуаре и песни Высоцкого. С третьего курса мы часто с ним вдвоем выезжали на нашу с женой дачу (к тому времени я уже женился) в Палкино, в 20 км. от Свердловска. И он непременно брал с собой гитару.

Проблемы у Саши были связаны в основном с военной кафедрой. Правдами и неправдами он привозил из Череповца очередные медсправки, которые необходимо было подтверждать в студенческой поликлинике. Был случай, когда после летних каникул он отправил телеграмму на адрес военной кафедры (а у нас даже вывески ее не было!) о своей задержке ввиду болезни, за что ему позднее сильно попало. На третьем, кажется, курсе Саша проговорился мне, что в четырехлетнем возрасте его водили к психиатру по причине того, что он в уме перемножал большие цифры и получал правильный результат.

Примерно в это же время я начал замечать у него симптомы МДП (маниакально-депрессивный психоз), т.е. резкую смену эйфории и депрессии, что, по-видимому, было следствием его ночного образа жизни, который он тогда вел. Ему как художнику выделили небольшую комнатку в общежитии, возле туалета. Лекции он посещал довольно редко. Бывал только на семинарах, на которых частенько клевал носом.

Хотя Саша и был легок в общении и вел себя непосредственно, в свой внутренний мир он не пускал никого. Он был абсолютно аполитичен. Из преподавателей он больше всего уважал В.В. Кельника, который читал курс зарубежной журналистики. Начиная с 3 курса он писал курсовые, а затем и диплом только у В. Кельника. Наиболее близкие отношение у Саши сложились с Женей Пучковым (он учился на курс старше нас) и с Сергеем Нохриным (учился курсом младше). Женя был сыном главного прокурора Орска. С ним Саша последние два курса проживал в полуподвале знаменитого сейчас дома Агафурова. Кстати, именем купца Агафурова называется областная психбольница, что находится под Екатеринбургом: Агафуровские дачи. Свой полуподвал они, кажется, не топили — там всегда было холодно и сыро. И ужасно запущено.

Смерть Пучкова осенью 1987 года, я думаю, была одной из причин гибели Башлачева. Между ними существовала какая-то мистическая духовная связь. Последний раз я виделся с Сашей в середине декабря 1986, когда он почти на месяц приезжал в Свердловск по случаю рождения своего сына Вани. Он был на нашей квартире, где исполнял знаменитые свои песни. Мои дети (старшему тогда было 5 лет) до сих пор помнят маленькие колокольчики на его правой руке. В двадцатых числах декабря я уговорил Сашу дать домашний концерт на квартире моих друзей. Нас было человек десять, в том числе известный теперь екатеринбургский поэт и писатель Игорь Сахновский. Тогда же Саша показал мне свой паспорт, где на обороте обложки были нарисованы рукой А. Пугачевой сердце и капля крови...»

Газета и жизнь

Окончив учебу в университете, Башлачев вернулся в Череповец и устроился на работу корреспондентом в газету «Коммунист», попав в партийный отдел. Мама Нелли Николаевна рассказывала: «Мучился ужасно. Не лежала у него душа к этим комсомольским ударным стройкам и молодежным бригадам.

Саша хотел работать в отделе культуры или в отделе писем, которым заведовала тогда Людмила Мамченко. У них были отличные отношения, он там и практику проходил...» Помимо написания идейно выдержанных статей Саша начал вести свою рубрику «Семь нот в блокнот» на молодежной странице «Горизонт». Это была по тем временам очень авангардная рубрика, в которой он написал аналитическую статью о проблемах группы «Рок-Сентябрь», рассказал об участниках второго фестиваля ленинградского рок-клуба и предлагал создать музыкальный центр, где могли бы репетировать и выступать рок-музыканты.

Позже вокалист рок-группы «Рок-сентябрь» Олег Хакман рассказывал: «Башлачев был у нас очень шикарным поэтом. Саню на руках, помню, в день рождения в зал несли. Он был именно тем поэтом — фирменным, настоящим. Ему эти хиты написать ерунда была. Для него это вообще не главное было. Хотя эти хиты по всей России знают. „Эй, помогите! мне очень трудно одному...“ — гений написал! Сейчас я думаю, что Башлачев гений. Слова, послушай слова:

Дождь все дороги заливает,
Небо как будто решето.
Мой островок остался с краю
И не плывет сюда никто.
Где вы, друзья?
Что стало с вами
В мире, затихшем как во сне?
Только прощальными гудками
Ваш телефон ответил мне.
Эй, помогите!
Мне очень трудно одному.
Эй, вы поймите то,
Что и сам я не пойму.

Он время опережал...жизнь расставляет все на свои места во времени. Я теперь понимаю, почему Саша сгорел-то. В общем — то он тоже не человек мегаполиса. Он добрый нормальный человек, который думал, можно сказать, сидя у себя там, на Энгельса 61 .Он видел больше и знал больше, он был очень умным талантливым человеком. Он видел, он знал все. Я сейчас пою эти песни и они, будто написаны вот-вот, только что»...

С головой в творчество

В 1984 году Башлачев уволился из редакции газеты «Коммунист», и в том же году поехал на питерский рок-фестиваль, а позже, находясь в гостях у своего друга Леонида Парфёнова, познакомился с музыкальным критиком и журналистом Артемием Троицким. Башлачев спел несколько песен, одна из которых была «Время Колокольчиков», и Троицкий предложил Башлачеву переехать в столицу. Через несколько недель Александр приехал в Москву, где Троицкий каждый вечер водил его к кому-нибудь в гости, непременно давая возможность Башлачеву исполнять свои песни.

Чутье на подвело Троицкого. Песни Башлачева слушатели приняли с восторгом, он играл квартирники и в Москве, и в Ленинграде, и в Сибири, и в средней Азии, написав много песен в этих поездках. Пик его творчества пришелся на 1985 год, в течение которого были написаны песни «Ванюша», «Посошок», «Егоркина Былина», «На Жизнь Поэтов», «Абсолютный Вахтер» и «Случай в Сибири». Сам Башлачев говорил, что песни его просто «осеняли», а смысл некоторых строчек он разгадывал спустя месяцы. Все эти произведения в исполнении Башлачева производили на слушателей неизгладимое впечатление. Так, например, былина «Ванюша» приводила слушателей в ступор, показывая вывернутую наизнанку русскую душу со всеми ее противоречиями, рваными краями, уродством и красотой.

Башлачев забывал обо всем, когда пел «Ванюшу», а слушатели, очнувшись с последним аккордом, обычно замечали, что гитара была в брызгах крови, так как Башлачев разбивал себе пальцы, добиваясь того, чтобы у слушателей стояли слезы в глазах, и было ощущение исповеди в сердце.

Именно благодаря записям с этих концертов песни Башлачева стали известны. Сам Башлачев сделал лишь одну студийную запись альбома «Вечный пост» в 1986 году на даче у Александра Липницкого на Николиной горе, но уничтожил впоследствии оригинал из-за того, что был недоволен результатом. Однако у Липницкого сохранилась копия этой записи, и позже она была издана на кассетах и компакт-дисках.

Борис Гребенщиков рассказывал: «Первое впечатление Башлачев произвел очень сильное. Он уникальной был фигурой, не вписывался даже в те рамки, в которых творил, он все равно из них вылезал. И слушать его я, честно говоря, много не мог...»

Вот так приходит мирская слава

В марте 1985 года состоялось первое публичное выступление Башлачева в Ленинграде, во время которого он вместе с Юрием Шевчуком спел несколько песен на неофициальном концерте в зале медицинского училища. Запись этого концерта была позже издана в 1995 году фирмой Manchester Files под названием «Кочегарка».

В том же 1985 году на студии Алексея Вишни в Ленинграде Башлачев записал альбом «Третья столица», а через год окончательно выбрал Ленинград местом жительства, где вступил в местный рок-клуб, участвовал в устном выпуске журнала «Рокси» и работал в известной всем поклонникам рок-музыки котельной «Камчатка».

Башлачев носил на шее три колокольчика. Характерный звук, который слышится на большинстве его записей — также звук колокольчиков на браслете, надевавшемся Башлачевым, когда он исполнял свои песни под гитару.

В течение января 1986 года были сделаны две записи песен Башлачева — на домашней студии А. Агеева и запись концерта в Театре на Таганке. В мае 1986 года в Череповце была написана последняя из сохранившихся песен под названием «Вишня».

В начале 1987 года Башлачёв дал несколько квартирных концертов, а в период с марта по май снялся в документальном фильме «Рок» Алексея Учителя. Но в процессе съёмок неожиданно отказался от своей роли, и из фильма были вырезаны кадры с его участием.

После этого Башлачев появился на фестивале в подмосковной Черноголовке и принял участие в работе над фильмом Петра Солдатенкова «Барды проходных дворов». Однако и в этот раз Башлачев по неизвестным причинам в последний момент снова передумал сниматься.

В августе Александр написал свою последнюю песню, которая не сохранилась, как не удалась и попытка профессиональной записи песен Башлачева для выхода пластинки в ленинградском отделении фирмы «Мелодия».

Почему так?

В последний год своей жизни Башлачев явно испытывал внутренний кризис, причины которого остались неясны. Возможно, это была неадекватность восприятия окружающей действительности. Он совершал неоднократные попытки самоубийства, одна из которых произошла накануне пятого рок-фестиваля.

В начале 1988 года Башлачев дал несколько концертов в Москве и запланировал новые выступления, но концерт на квартире Марины Тимашевой 29 января 1988 года оказался его последним выступлением.

17 февраля 1988 года Александр Башлачёв после возвращения в Петербург покончил с собой, выбросившись с девятого этажа квартиры на проспекте Кузнецова.

Почему он?

Александр Башлачев оставил потомкам совершенно уникальное наследие. За короткий промежуток времени он создал более шестидесяти песен, на формирование стиля которых и его поэтического языка, повлияла песенная поэзия Высоцкого и Галича, песни Гребенщикова и Науменко, поэтические эксперименты начала века и древнерусская эпическая поэзия.

Александр Башлачев создал свой собственный художественный мир.

Константин Кинчев рассказывал: «Ко мне попали записи квартирных концертов, и не побоюсь этого слова, потрясли — так это было мощно, неожиданно и самое главное — высокохудожественно, если говорить о слове. Посмотрев, как он работает над песнями, я понял, что любой человек, пишущий песни, должен отвечать за свои слова и не зазорно над этими словами, в принципе, и поработать. Замечательно, когда существует импульс и его можно зафиксировать на бумаге, но потом его нужно обязательно поправить, подравнять, сделать более четким. Этим Башлачев и занимался. Планку он всем поставил, будь здоров. Человек показывает свои тетрадки, показывает формулу написания — какое слово за какое цепляется. Целая структура у него была разработана, и здесь технологии очень много. И он чертил графики и схему, стрелочки рисовал, как одно слово с другим должно соотноситься. Не в рифме дело, а должно соотноситься именно смыслово. Да, он так работал. Он научил меня шлифовать и заниматься огранкой. Песня написана, а он ее лопатил и чистил, чистил, чистил... Как настоящий поэт трудился...»

В 1991 году издательство «Новый Геликон» выпустило собрание песен и стихов Башлачева «Посошок», а с 1989 года были изданы несколько десятков его пластинок, кассет и компакт-дисков с концертными записями. Творчество нашего земляка стало одним из наиболее значительных явлений в отечественной рок-музыке.

Борис Гребенщиков рассказывал: «Мне кажется, он взял больше, чем уже мог вытащить, и надорвался. Московская интеллигенция подняла его на щит и с криком понесла. Не надо было это делать. Очень сложно чувствовать себя гением, когда ты еще совсем молодой человек. И вот ему говорят, что он гений, а он еще не успел свои ноги найти, не успел материал переварить. Если бы он больше знал, ни хрена бы он из окна не выкинулся. По-моему, его подвело то, что от него ждали очень многого. А он полгода или больше, год — сухой, ничего из него не выжать. Это страшно, я знаю по себе. Это страшно... Но мне-то, простите, за пятьдесят, я могу с этим жить, потому что знаю, что это пройдет, а он-то этого не мог знать в свои двадцать семь лет...»

Александр Башлачев похоронен в Санкт-Петербурге на Ковалевском кладбище.

По материалам открытой печати
Елена Прекрасная
СамолётЪ