В центре Театра — Человек. «Театральный роман» Зураба Нанобашвили

Это интервью появилось совершенно неожиданно. Я, с недавних пор заинтересовавшийся тем, что происходит в нашем отечественном театре, после знакомства с позицией Череповецкого Камерного театра, которая теперь уже знакома и нашим читателям, искал продолжения. И наткнулся на него в Facebook — увидел поразивший меня эмоциональный пост вологодского режиссёра о причинах упадка современного театра.

«Современный театр переживает упадок от того, что он утратил, с одной стороны, чувство трагического и комического — с другой, театр порвал связь с торжественностью. Перестал быть опасным. Кроме того, он утратил чувство настоящего юмора и способность физического и анархического разрушения смехом. Порвав связь с духом глубокой анархии, он стал схематичным и высоко технологичным, потеряв на этом пути разрывов самое главное — Человека», — написал на своей странице Зураб Нанобашвили.

Мне немедленно захотелось обсудить это высказываниес Заслуженным артистом России, лауреатом Государственной премии Вологодской области, награждённым Орденом Дружбы России и Почетным Знаком за заслуги перед Вологдой... И я написал Зурабу. Не без некоторых колебаний, потому что лично мы прежде не были знакомы. А «дружба» в соцсетях... Кто сейчас кому там не друг или не враг?

Нанобашвили неожиданно легко откликнулся — мы поговорили «по-модному» — прямо в видеочате мессенджера: при этом он был в своём вологодском кабинете, а — в своём череповецком. Расстояние нам не мешало...

— Зураб, можете чуть шире прокомментировать свою мысль об упадке театра. Какой театр вы имели в виду?

— Вы не совсем правильно меня поняли. Я не говорил о том, что театр вообще плохой или хороший. Я говорил, что нам самим нужно определиться в том, откуда возникает исток.Есть разные мнения по поводу происхождения жизни, природы. Кто-то признаёт божественное начало, кто-то пытается найти рациональное объяснение, кто-то говорит об анархическом начале, но в любом случае, — это начало не искусственное, а природное. Не человек рождает начало ручья. Человек может сделать какое-то ответвление от главного русла — для того, чтобы попить, для полива, может,поставить плотину. И, имея в виду театр, я говорю, что в своей природе театр не может рвать со своим природным началом. Когда он с ним рвет, то становится очень схематичным, высокотехнологичным. И при этом забывается о самом главном, для чего театр был создан — для того, чтобы говорить о человеке, о его боли и радости. Центром театра являлся человек, потому что человек всегда в себе носил театр — мистериальный в начале и попозже — психологический, и интеллектуальный, и ритуальный, и эпический — всякий театр. Человек же — Его Величество Актер — и является главным компонентом театра. Когда рвёшь с истоками, тогда главными становятся схема, форма, технология и т.д. Но они не могут заменить страсти на сцене.

— Вы имеете в виду конкретные театры, спектакли?

— Тенденцию больше всего. Во-первых, у большинства зрителей и театров очень потребительское отношение к репертуарной политике. В качестве примера можно привести неторопливую, на мой взгляд, работу председателя оргкомитета фестиваля «Голоса истории», заместителя губернатора Олега Васильева над программой фестиваля. В результате, в неё втиснули 26 спектаклей (из них всего пять в архитектурной среде!!!) превратив фестиваль в гастрольный проект. Что называется «взял все бразды правления в свои руки». Думаю каждый должен заниматься своим делом. К примеру, стану владельцем вашего холдинга и скажу: без меня ничего не пишите. При этом я сам писать не умею. И тем не ищу. А потом возьму и набросаю в новостную ленту всякий информационный мусор — «и про картошку, и про ватрушку». Вот что меня сподвигло к таким размышлениям. А если вы видели мое интервью в телепрограмме «Перекресток», вам всё стало более понятно.

— Я посмотрел другие ваши высказывания и заметил, вы довольно яростно нападаете на модель театра как «коммерческого дома», который пытается как бы потакать зрителю. Опять-таки вы имеете в виду какой-то конкретный театр? Ведь есть ещё и другая позиция — например, позиция покойного Олега Табакова, у которого было два театра и оба коммерчески успешные. И он за этим следил, этим гордился...

— Я не нападаю. Я говорю о балансе и о том, что всё должно быть к месту. Я убеждён, например, что фестиваль «Голоса истории» должен носить некоммерческий характер. Фестиваль должен быть направлен на освоение архитектурной среды, на сохранение русского слова, православной культуры, потому что она и явилась центром начала государственности России. А что касается коммерческой пьесы, я ничего против неё не имею, да бога ради, я сам ставлю такие спектакли, но они должны быть к месту.

— Вы всё время переводите разговор на фестиваль «Голоса истории», которые через месяц уже в 14-й раз пройдет в Вологодской области. У меня он почему-то внутренне как-то рифмуется с Авиньонским фестивалем, основанным Жаном Виларом. Может быть, потому что их роднит использование древней архитектуры... Так вот, что, по-вашему, мешает Вологде стать вторым театральным Авиньоном?

— Там, кстати, не всё происходит в Папском дворце. Но в самом Авиньоне, в старом городе,фестивалем используется практически каждый квадратный метр: спортивные залы, современные здания, улицы.Программа фестивальная, внефестивальная проходит в кораблях, на буксирах, стадионах, — где только не идут там спектакли. А у нас из 26 спектаклей в архитектурной среде будет идти всего пять. Безобразие! Ещё придумали кукольную программу, которая абсолютно смотрится отдельной. Ещё и на неё они будут тратить деньги. Мне денег не жалко, мне жалко другого — того, что не эти люди родили фестиваль и не им его убивать. Сейчас «Голоса истории» просто сделали «открывашкой» какого-то мультимедийного проекта, как сейчас модно выражаться. И нам будут рассказывать, какой это «потрясающий мультимедийный проект». А что нам рассказывать про мультимедийные проекты, если абсолютно уникальный по своей природе фестиваль живёт с 1991 года? Ему не надо равняться ни на Авиньон, ни на что другое! У него своя природа, ментальность.

— Вологодский драматический театр всякий раз готовит к «домашнему» фестивалю специальную премьеру. В этот раз вы представляете спектакль «Земля крови» по мотивам пьесы украинской писательницы и поэтессы Леси Украинки «На полікрові», написанной в 1909 году. Это тоже эксперимент? Когда вы выбирали этого автора, не напрягало, что, возможно, этот будут связывать с тем трагическим, что происходит сейчас в отношениях между Россией и Украиной?

— Нет. Я провел мониторинг, может, я и не прав, но это первая постановка в современной России. Я брал Украинку не только потому что она с Украины — «На полікрові» она написала в Грузии в городе Телави. Видите, как всё взаимосвязано. Мне очень интересны сама тема и та форма, которую сочиняется. Тема вечного предательства, обиды, существования параллельных миров Иуды и Христа. Там Иуда назван человеком. А я ввёл в спектакль ещё одного человека — человека, читающего Евангелие.

— Главную книгу человечества...

— И самое ужасное — станет ли это причастием? Или человек по имени Иуда начнет писать своё Евангелие? Сможет ли он раскаяться или будет насаждать ту свою правду, которая искажает данное Истиной? Истина — это иное, нам его не достичь. Мы не знаем, где точка отсчёта, тот «ноль», с которого нужно мерить истину. Мы сегодня можем быть убеждены в своей правде, а через 10 лет у нас цели и задачи могут измениться, мы можем понять, что мы ошиблись, и градус этой правды может измениться. Всё устроено очень интересно... Я постарался в этом спектакле минимализировать все технологические новшества современного театра, вернуться к истоку, к естественному звуку, к натуральным инструментам, к аутентичному произношению текста и т.д. Не знаю, что получится.

— Что вы думаете о театральной среде Вологодской области? Она чем-то выделяется на российской карте?

— Вы знаете, я часто высказывался на эту тему, говорил уже, что я не склонен давать оценки такого рода. Я вообще в этой плоскости не мыслю. Во-первых, театральное сообщество достаточно разобщено. Если бы не было этой разобщенности, наверное, не было бы тех конфликтов, посадок, истерик по поводу воровства денег, о которых сейчас так модно говорить. Эта разобщенность не только от разного мировоззрения, в ней ещё лежит самое плохое, что может быть у человека — зависть и обиды. И такое псевдо-честолюбие разобщает театральное сообщество. Иногда лучше уходить во внутреннюю миграцию и выполнять свою миссию как часть большогоцелого, чем заниматься какими-то дрязгами.

— Я заметил у вас в аккаунте запись, посвящённую внезапному уходу из жизни сразу двух основателей и руководителей Театра.doc — Елены Греминой и Михаила Угарова. Что они значили для вас? Что вы о них думаете?

— Театр, который они построили — не тот театр, которым я занимаюсь, но это люди, которые вызывали во мне глубокое уважение, я их лично знал, знаю сына Греминой Сандрика. Знаком с братом Греминой Сандро Миндадзе, прекрасным киносценаристом.Я их знаю с 2000 года.Талантливые, красивые, умные, свободные. Вот так они и легли жертвой своих идей и принципов. Хотя ещё раз повторю, я эстетику их театра не разделяю, так же как и взгляд на страну. Но не могу не оценить их преданность своему делу. Есть поговорка: у людей о тебе мнение может меняться хоть каждые две недели, но это не повод, чтобы ты стал изменять себе. Я очень активен в социальных сетях, потому что считаю, что у художника должна быть обратная связь. Если кто-то хочет высказаться — позитивно или негативно, лучше дать этому человеку высказаться, чем, как иногда бывает у властьимущих: сталинское время прошло, а они все не понимают, что нельзя этими приёмами жить. Хотя я иногда тоже использую диктаторские методы.

— Вы хозяин театра, всё правильно.

— Я не хозяин. Я просто упорно отстаиваю право — театра и свое, как творца- на творческую, художественную деятельность и на свое мировоззрение. Которое отличается от других, но многим зрителям интересно.

— Последний вопрос. Я всё пытаюсь понять для себя в последнее время, каково место театра в сегодняшней жизни, когда между людьми много разобщённости в обычной жизни? С другой стороны — все как-то общаются в социальных сетях, в интернете... Как вы сами себе отвечаете на вопрос о роли театра сегодня?

— У театра одна из важнейших ролей — быть кафедрой,с которой ты,должен через художественные образы говорить о наболевших проблемах. Для этого у тебя должно быть очень много сил.И второе —нужно очень глубоко и объёмно мыслить, чтобы не создавать жизнь как какую-то сублимированнуюреальность, а осмыслять её через конкретные примеры художественных героев. Будь-то Гамлет, Ричард, или Чацкий. Вызывать у людей в зрительном зале современные аллюзии, формулировать сложные мысли так просто, чтобы в зрительном зале и умный, образованный, и, может быть, случайный зритель почувствовали: и я об этом думал, только так не мог сформулировать. Это самое ценное для театра. Это и есть позиция театра. И не важно, в большом или в маленьком театре, в большом или в маленьком городе. Ты сам не должен застаиваться и бронзоветь.

Беседовал Юрий Антушевич
СамолётЪ